Сергей Мусаниф - Колдуны и герои [СИ]

– Терпен же не уверен, что это сработает, – сказал Ланс. – И потом, где ты собираешься прятаться снаружи, чтобы тебя не обнаружили разведчики ад-Саббаха и чтобы тебя не накрыло взрывом? Нет, наш лучший шанс – встретить его внутри.

– А там – будь что будет?

– Именно, – сказал Ланс. – Это дурацкий план, но это лучшее, что у нас сейчас есть. Терпен, ты подобрал место, откуда это можно подорвать?

– Есть небольшая и незаметная комната на первом этаже, – сказал Терпен. – Она почти в центре здания, и я думаю, что если взрыв пойдет оттуда… Ну, это лучший вариант, если исключить подземелье, которое будет занято тобой.

– Понятно, – сказал Ланс. – Но я все же прошу предоставить мне шанс уладить это дело поединком.

– Как хочешь, – сказал Терпен. – Если бы я был абсолютно уверен в своем изобретении, может быть, я бы с тобой и поспорил. Но сейчас я вынужден согласиться. Это дурацкий план, но это лучшее, что у нас сейчас есть.

– Спасибо за доверие, – хмыкнул Ланс. – Ну что, парни, вы готовы попасть в историю?

– Никто все равно не узнает о том, что мы сделали, – сказал Плачущий. – Точнее, никто не узнает, что это сделали именно мы.

– Главное, чтобы работа была закончена, – сказал Ланс. – А кто и как ее закончил, не так уж и важно. Верно, Терпен?

– Пожалуй, – согласился алхимик.

– Приятно, что мы таки достигли договоренностей, – хмыкнул Ланс. – Ну а теперь, раз уж тут нам больше нечего делать, я предполагаю подняться обратно и прикончить запасы вина. Потому что кто знает, каковы на вкус напитки, которые подают в загробном мире. Подозреваю, что они могут оказаться весьма отравными.

Ланс сидел на полу рядом с дверью Торина и курил только что сотворенную сигарету, вспоминая отрывок из фильма, виденного им в далеком детстве за много миров отсюда. «Вы готовы, комиссар?», – спрашивал глава банды у главного героя фильма. «Подождите», – говорил комиссар: «Я еще не выкурил свою последнюю сигарету».

Как же назывался этот чертов фильм? Кажется, в названии фигурировал комиссар полиции и еще кто-то, и это было частью зарубежного полицейского сериала, шедшего тогда на экранах страны. Но кроме этой последней сцены Ланс ничего о фильме не помнил.

Потом, докурив свою последнюю сигарету, комиссар конечно же вышел против всей этой банды с двумя своими верными револьверами и всех злодеев перестрелял, потому что если главного героя убивают в конце очередной серии, то как же можно снимать целый сериал, да и вообще в кино добро обычно побеждает зло, и закон жанра таков, что полицейский просто не может проиграть…

У нас тут несколько другая ситуация.

Армия Льва Пустыни подошла к Цитадели на рассвете. Похоже, ад-Саббаху так не терпелось сюда попасть, что он гнал людей ночным маршем. Сейчас передовые части разбивали лагерь вокруг оазиса, а остальные… остальные подтягивались.

Уже полдень, а в саму Цитадель пока никто не лез.

Терпен с Плачущим удалились в выбранную алхимиком комнату, а Ланс отправился в подвал.

Парень изобрел нитроглицерин, подумал Ланс. В каком веке нитроглицерин изобрели на моей Земле? Понятия не имею. Даже если я когда-то это и знал, сейчас мне уже точно не вспомнить. Жаль, что талантливому алхимику суждено умереть в этой чертовой пустыне. Возможно, после нитроглицерина он мог бы изобрести что-то действительно полезное. Что-то, не связанное с разрушением и войной.

Не моя война, не моя Земля, не моя эпоха. Зачем я это делаю? Какая разница, кто это Лев Пустыни и чего он хочет на самом деле? Молодой прогрессивный лидер или кровавый маньяк, вокруг такие времена, что закончится это все равно одинаково – большой кровью. Может быть, этот парень стал бы Александром Македонским своего времени. Тот ведь тоже отправился в великий поход и сеял вокруг себя одну лишь смерть, тем не менее, история не утверждает, что он был чудовищем. Ну, мечтал человек о великой империи, а кто о ней в свое время не мечтал?

Так и зачем я это делаю? И изменилось бы хоть что-то, если бы у меня был ответ на этот вопрос?

На лестнице послышались тихие шаги. Так крадутся профессиональные убийцы, которые не хотят, чтобы их обнаружили раньше времени. Но Ланс видел в своей жизни слишком много убийц, и его натренированный слух было не обмануть.

Их было десять, и все они носили красное. Они были вооружены кривыми мечами, по два на каждого ассасина. Обнаружив Ланса, они выстроились перед ним полукругом.

Ланс их ждал и был готов. В правой его руке был Призрак Ночи, в левой – меч одного из спутников Терпена, самый приличный из всех, даже с неплохим балансом.

Красные бросились в атаку молча, без предупреждения, без лишних разговоров и все, как один. Они были сильны, но он был сильнее. Они были быстры, но он был быстрее. Они были искусны, но сравниться с тем, кто оттачивал свои навыки фехтования в течение нескольких веков, они бы все равно не смогли.

Такие бои не бывают долгими, и уже через две минуты Ланс был единственным, кто стоял на ногах. Восемь ассасинов были убиты, двое стонали и больше не выглядели грозными соперниками. Ланс избавил их от мучений.

Кровь стекала из полученных в схватке ран, но Ланс не обращал на это внимания. Если он до сих пор жив, то эти ранения его точно не прикончат.

Итак, ад-Саббах выслал в замок разведчиков, и они не вернулись. Каким будет его следующий ход? А что бы на его месте сделал я? Я бы пошел сам, но это я. Этот хорек наверняка осторожен, а что делает осторожный человек, если высланный им отряд не возвращается? Правильно, он высылает еще один отряд, побольше.

Сколько еще народу мне придется перебить, прежде чем он заявится сюда собственной персоной?

В следующей партии было три десятка человек, и они тоже были одеты в красное. Еще немного, и у Льва Пустыни закончатся его элитные бойцы, подумал Ланс. Сколько из там было? Десять десятков? Сколько-то положили Терпен и компания, другие… А, черт с ним, эти подсчеты все равно ни к чему не приведут.

Ланс не мог бы поручиться, что убил из всех. Вполне возможно, что кто-то мог и сбежать, если отступление вообще входит в правила элитного отряда убийц. Пересчитывать трупы Лансу было лень, да и как тот посчитаешь, когда некоторые трупы… э… валяются на полу уже не целиком? Разве что по головам.

Глубокая рана в бедре сильно кровоточила, и Ланс таки наложил на нее повязку, сделанную из одежды кого-то из ассасинов. С паршивого убийцы хоть одежды клок… Ланс поймал себя на мысли, что мыслить он начинает неадекватно. Конечно, в такой ситуации это в полнее простительно, но лучше бы оставаться в здравом уме до конца этого представления. Хотя бы для того, чтобы не упустить какие-нибудь важные нюансы финального акта.