Анна Муссен - Граница. Трилогия (СИ)

— Закон, — протянул Рома. — Успел забыть о нем.

Единственная пара патрульных, встретившая их, отсалютовала Войтову, продолжая оберегать улицы столицы. Ворота Базы уже показались вдалеке, и Рома ощутил, как сердце в груди забилось быстрее.

Вот теперь он дома.

— Я сожалею о том, что делал раньше, — произнес юноша. — И мне жаль, что, когда твой отец скончался, меня здесь не было.

— Много времени прошло, — сказал Кирилл. — Мы все совершали ошибки, но это не значит, что мы не можем вновь с гордостью называться Стражами Северного Округа.

— Спасибо, — прошептал Атакующий, и был он искренен. Прощение друга было для него очень важным.

— Что было, то было, а сейчас мы пойдем к Офицеру Иневой, и окончательно оформим документы на твое восстановление.

Кирилл и не подозревал, что будет так рад возвращению Ромы. Возможно, правы были те, кто приближает к себе своих друзей максимально близко, а не отправляет их в другие Округа, подальше. В безопасность.

Ева молча прислушивалась к дыханию Командующего, осознавая причины его хорошего настроения. Она вздохнула, привлекая к себе его внимание, и Атакующий тут же виновато улыбнулся, присаживаясь рядом с девочкой.

— Обещаю, я о тебе не забуду, — сказал он, потрепав Еву по голове.

— Кирилл слишком добрый, чтобы забывать о ком-нибудь.

— Вот видишь, сама это сказала. А что говорит Ева — правда.

— Кирилл не должен говорить эту фразу. Эта фраза принадлежит Еве, разве это не очевидно?

Поддавшись порыву, юноша обнял девочку, не в силах сдержать своей радости. Ева что-то недовольно бурчала о недостатке кислорода, но вырваться не пыталась. Впервые за долгое время Кирилл чувствовал себя тем курсантом, что два года назад уехал сдавать экзамен в Централ. Беззаботным разгильдяем, читающим при каждой удобной возможности книжки и после пересказывающий их содержание Еве.

Стоящий на краю стола телефон затрезвонил, развеивая теплую обстановку в кабинете. Командующий, отпустив Еву, ответил на звонок. Это была Офицер Инева, сообщавшая ему, что все формальности с Ромой улажены и юноша уже отправился в общежитие отдыхать. Поблагодарив женщину за проделанную работу, Войтов и сам собирался разобрать несколько документов, которые уже сутки нетронутыми лежали на его рабочем месте.

— Ева хочет спать, — сказала девочка, зевнув, уткнувшись в ворот розовой кофты.

— Не рановато ли? — удивился Кирилл, взглянув на часы. Для десятилетних детей время было как раз-таки нужное, но Еве ведь на самом деле было не десять, да и девочка всегда досиживала с ним допоздна, ни разу не жалуясь на сонливость.

— Ты не заболела? — спросил Командующий, подходя к девочке и дотрагиваясь до ее лба. — Холодный. Как ты себя чувствуешь?

— Ева хочет спать, — вновь проговорила она, закрывая глаза.

— Ева?!

Кирилл успокоился лишь тогда, когда понял, что девочка и правда заснула. Тихое сопение было лучшим тому подтверждением.

Когда дверь в кабинет скрипнула, и из коридора кто-то зашел, то Командующий успел испугаться и стал судорожно придумывать отговорку, объясняющую наличие ребенка в этой комнате. Но, увидев гостя, Кирилл лишь мог молча смотреть на него, не находя нужных слов.

— Знаешь, я уже и забыл, что Ева выглядела именно так, — сказал Якоб, разглядывая девочку. Ева крепко держалась за мундир Кирилла, будто сквозь сон ощущая присутствие посторонних. — Точнее, почти так.

— Почему Вы здесь?.. — выдавил из себя Командующий. — Приходить в Штаб так открыто…

— Не волнуйся, никто и не заметит. Да и пришел я не просто так.

— Зачем тогда?..

Зайдя в кабинет следом за Якобом, девушка сняла капюшон, открывая Кириллу свое лицо. Улыбнувшись, она старалась не засмеяться от того удивления, что он испытал, так как все прекрасно понимала.

— Из курсанта сразу в Командующие, — сказала она. — Неплохо.

Войтов переводил взгляд с одного гостя на другого, вновь не находя нужных слов.

— Нет, правда, мне долго ждать? — возмутилась девушка, скрестив на груди руки. — Сколько в этот раз мне ждать твоего приветствия?

Небольшой городок на границе Центрального и Северного Округов.

Из-за поднявшегося с ночи ветра, запах паленой плоти разносился далеко за пределы двора, в котором находился временный Штаб Карательного отряда.

Стоило женщине-Юрбиту понять, что ее надсмотрщики меняются сменами, как она предприняла попытку к побегу. Весьма неудачную, из-за чего ее тело теперь, как и полагалось по Закону, полыхало, объятое пламенем Особого Класса.

Ян смотрел на завернутую в ткань фигуру без тени сожаления или брезгливости. Утилизация за последние два года применялась всегда, если дело касалось Юрбитов. И подобная казнь уже никого не удивляла. Чаще всего их даже не допрашивали, уничтожая на улицах, где в это время могли находиться горожане. Которые, так же, как и служащие Границы, привыкли к подобным зрелищам, уже не обращая на утилизацию преступников никакого внимания.

— Жаль, что ничего нового она нам не рассказала, — произнес Миша.

Из-за дыма, постоянно дующего в его сторону, глаза мужчины щипало, а горло то и дело першило.

Каратель в очередной раз откашлялся, отворачиваясь и идя в противоположную сторону от костра к своим подчиненным. Ему еще предстояло серьезно побеседовать с недоглядевшим за Юрбитом Офицером, а возможно, и наказать его для профилактики и для примера другим сослуживцам.

Чтоб неповадно на посту было носом клевать.

Единственной, кто остался стоять рядом с Огневым, была Нона. Девушка не сводила взгляда с огня, чувствуя некое удовлетворение от того, как оранжевые языки пламени развивались на ветру.

— Я удивлен тем, что ты стоишь здесь и дышишь этим зловонием. Смирилась с тем, что вокруг тебя всегда будет грязь?

— Не совсем…

К этому выворачивающему наизнанку зловонию она давно привыкла. И если поначалу Ноне казалось, что легче было избавиться от провонявшей одежды, чем очистить ее, то теперь она не обращала на нее никакого внимания. Этот запах стал неотъемлемой частью ее жизни, без которого Ю себя больше не представляла.

— Чистюле в Карательном отряде пришлось бы нелегко, — произнесла девушка, отвлекаясь от утилизации.

Она посмотрела на Офицера, обдумывая свои вопросы, но так и не решилась их задать.

Тема, которую Нона хотела поднять, для огненного Стража была под запретом. Она поняла это два года назад, ужаснувшись собственной недогадливости и слепоте, столь ей не присущей.

Она всегда с легкостью видела те чувства, которые окружающие испытывали друг к другу. От того, наверно, так быстро и сошлась с Агнием, не ощущая никакой неправильности в их отношениях.