Анна Муссен - Граница. Трилогия (СИ)

— Только один раз?..

Не очень удобная способность, подумал Якоб, вновь смотря на сестру Шорова.

Девушка уже сидела с закрытыми глазами и по ее виску медленно стекала капелька пота. Может, рана и не была глубокой или какой-то опасной, но определенный вред организму Марты она точно нанесла.

Если в будущем мне предстоит усилить множество сверхлюдей, чтобы обезопасить эту страну и ее граждан, так почему бы не начать уже сейчас? Конечно, Командующий этого может и не одобрить, но…

— Пожалуйста, позвольте мне попробовать кое-что, — произнес Якоб, дотрагиваясь до плеча Марата. — Не знаю, как именно моя способность сработает на Вас, но все же…

Офицер ощутил, как на секунду удар его сердца отозвался во всем теле. В ушах зазвенело и Марат прикрыл глаза, стараясь прогнать от себя это неприятное ощущение. Кончики его пальцев закололо так, будто в них тыкали сотнями иголок, из-за чего появилось желание одернуть от себя руку курсанта.

Но прилив сил, внезапно заполонивший его изнутри, отогнал от него это желание.

— Ч-что ты?..

— Сделал Вас сильнее. Пожалуйста, попробуйте теперь исцелить ее.

— Я ведь ясно выразился… — сквозь зубы проговорил Марат.

— Просто попробуйте, — настаивал на своем Якоб.

— Это…бесполезно, — произнес Шоров, растревоживая рану на своей ладони, которую он сам создал для лечения пострадавших людей.

Та вновь начала кровоточить.

Убрав здоровую руку от раны Марты, Марат быстро приложил ладонь к глубокому, продолговатому порезу на ее руке, тянущемуся от запястья к локтю, соединяя свою кровь с ее.

Но рана так и не затянулась.

— Простите, Офицер. Я был уверен, что моя способность поможет Вам…

Тот же день. Ближе к вечеру.

Мужское общежитие.

После возвращения из города Якоб весь оставшийся день провел в своей комнате, стараясь ни о чем не думать и не вспоминать случившееся утром происшествие. Но множество мыслей, как назло, так и лезли в голову, мешая курсанту провести свой выходной в тишине и спокойствии.

Он не знал, как его сила подействовала на Шорова. Более того, он вообще не знал и не понимал, как его сила воздействовала на других сверхлюдей. Почему на одних его усиление срабатывало так, как надо было, а на других практически не действовало? Объяснять принцип работы его силы Якобу уже было некому, а выяснить это самому ему до сих пор так и не удалось.

И чья способность еще неудобнее?

Якоб тяжело вздохнул. О том, что он усилил Шорова, Командующий еще не знал, но узнать был обязан. Возможно, стоило прямо сейчас пойти к нему и все рассказать. Ведь рано или поздно это все равно выяснится.

Лучше самому ему все объяснить, решил курсант, поднимаясь с кровати, чем потом оправдываться в том, чего не совершал.

Но стоило ему только покинуть собственную комнату, закрывая дверь на ключ, как в коридоре послышались тяжелые шаги Стража. По взгляду, которым наградил его Шоров, Якоб понял, что Лекарь шел именно к нему.

— Офицер?..

— Пойдем со мной, — коротко сказал Марат. — Есть разговор.

Что-то случилось с его сестрой? Или мое усиление сработало не так, как обычно? Или же он сам все рассказал Командующему обо мне?..

Вопросов в его голове было много, но Якоб предпочел ничего не спрашивать у Шорова до тех пор, пока они не покинут общежитие. Уши и глаза в стенах таких мест, как это, были обязательным составляющим здания. И если кому-то хотелось поговорить о чем-то сокровенном или же тайном, приходилось идти на улицу.

Так вероятность того, что разговор могли подслушать, значительно уменьшалась.

— Скажи еще раз, — начал Марат, когда на улице рядом с ними никого не было. — Что там твоя способность из себя представляет?.. Ты сделал меня сильнее?

— Ну, если говорить простыми словами…

Якоб замялся, не решаясь сразу же обо всем рассказать Лекарю.

В тот день, когда Командующий узнал о его принадлежности к Навирам, глава Центрального Округа строго запретил ему кому бы то ни было говорить о своей способности. В первую очередь для его же, Якоба, безопасности.

А уже во вторую — для безопасности тех, кто о его «секрете» узнает.

— Мне все равно, как ты это объяснишь, — произнес Марат. — Главное — объясни. Потому что я не понимаю, как я смог исцелить сам себя.

— Сам себя?

Офицер указал пальцем на свою бровь, и Якоб вспомнил, что утром на том месте у Стража был порез, из которого сочилась кровь. Сейчас же от этого маленького ранения не осталось ни следа. Будто утреннего происшествия в городе и вовсе не было.

— То есть до этого Вы себя лечить не могли?

— Нет. Пусть я и Лекарь, но лечить себя я не в состоянии. Был.

Марат достал из кармана своей формы небольшой складной ножичек и медленно провел его лезвием по своему запястью. На его коже тут же появились капельки крови, которые, спустя пару секунд, он размазал по нанесенной собственноручно царапине, в конце концов, полностью стирая подсохшие красные пятна.

Кожа на его запястье была целой.

— До этого… Вы так не могли?

— Нет. Поэтому…объясни, что это за способность?.. И…кто ты такой?..

— Я…

Якоб отвел взгляд в сторону, не смотря на стоящего напротив него Офицера.

Он — Лекарь, Офицер Второго класса… Такие, как он, быстро продвигаются вверх по службе, подумал Якоб, мельком взглянув на два кружка, золотыми нитками вшитые в красные погоны. Он все равно узнает обо мне. Рано или поздно.

— Я…Навир, — наконец-то решился он открыть о себе правду хоть кому-нибудь, кроме Командующего. — А моя способность называется «усиление».

Несколько месяцев спустя.

Начавшаяся между ними игра забавляла Якоба в течение первых дней и до сих пор вызывала у него улыбку.

Он следовал за Мартой по улице столицы, наслаждаясь этой шутливой слежкой за сестрой Шорова: она его специально не замечала, а он, шагая нарочито громко, шаркая подошвой форменных сапог об асфальт и раздражая этим звуком прохожих, старался привлечь к себе ее внимание, чтобы, в конце концов, девушка услышала его и обернулась.

Ну что за глупые правила, внезапно подумал Якоб, вспоминая о Марате. Ему почти тридцать, а он не может получить опеку над сестрой, чтобы она жила вместе с ним.

Якоб был уверен в том, что девушка сейчас возвращалась в приют со своей подработки в местной газете, на которую она устроилась пару недель назад. Как ему показалось, Шоров этого поступка сестры не одобрил, но и прямо препятствовать ее желанию работать не стал, боясь рассориться с Мартой.

Я могу понять его переживания, ведь она обычный человек, а вокруг столько опасностей, но все же его излишняя опека до добра не доведет.

— Да сколько можно, а?

От неожиданного вопроса, заданного ему, Якоб резко остановился, из-за чего идущая позади него тучная женщина, не сумев вовремя среагировать на внезапно появившуюся перед ней преграду, врезалась в курсанта, не забывая при этом громко охать и причитать.