Анна Муссен - Граница. Трилогия (СИ)

— Как же он меня достал, — разминая шею, произнес Юра. — Ненавижу мямлей.

— Он не мямля, просто ты себя в зеркало давно не видел, — не согласилась с обвинением в адрес врача девушка. — Ты хоть знаешь, что вся больница вздохнет спокойно, когда ты выйдешь через главные двери на улицу?

— Я считаю это странным, — хмыкнул Висов, застегивая пуговицы на рукавах своей рубашки. — Разве я был плохим пациентом?

— Ужасным.

— Я медсестрам и слова плохого за эти два месяца не сказал.

— Да ты каждый день их работать учил. То не так, это не так. Уколы нужно по-другому ставить. Таблетки, видишь ли, для тебя горьковатые. Врачи ничего не умеют и не знают…

— Врачи, и правда, неучи. А медсестры какие-то недружелюбные, — словно обидевшийся ребенок, произнес Юра, не понимая, за что с ним все так «плохо» обращались.

Ну, подумаешь, учил он всех работать. Так виной тому были подчиненные, мало его навещавшие. А без них, как понял Юра, уж очень скучно жилось в стенах больницы. Полномочий приказывать врачам у него, конечно же, не было, хоть они и так выполняли все, что он говорил. Но того чувства удовлетворения, которое он испытывал общаясь с подчиненными, у Юры ни разу за прошедшие два месяца не наступило. Зато сейчас, когда он возвращался на любимую работу, его Стражи должны были понять самую большую ошибку в своей жизни — игнорирование командира, оказавшегося на больничной койке.

— У тебя к ним завышенные требования, — сказала Тамара, помогая Юре вдеть руки в рукава его мундира. — Они ведь не Каратели, чтобы во всем быть идеальными.

— Если бы у меня были такие Каратели, то они бы не были Карателями.

— Ты несправедлив к нашим ребятам. Они хорошо справляются со своей работой.

Тамара отошла на шаг в сторону, наблюдая за тем, как Юра вдевал позолоченные пуговицы в петли на своем мундире. Получилось это нехитрое дело у него не сразу: пальцы не слушались, а швы на форме практически затрещали, когда все было застегнуто и одернуто.

— Да ты поправился, — усмехнулась Тамара. — А говорят, что в больницах плохо кормят.

— В них плохо кормят, — буркнул Юра, ущемленный замечанием девушки. — Просто два месяца у меня был малоподвижный образ жизни.

— Да-да, эти сказки будешь Офицеру Бергову рассказывать, когда он не сдержится от вопроса по поводу твоего веса.

Тамара начала собирать разложенные по палате вещи, старательно игнорируя то, какой внимательный взгляд был на нее направлен. Юра уже долгое время не мог улучить подходящий момент и поблагодарить Тамару за спасение. Очнувшись в больнице, он отчетливо помнил, как несущий его Бергов причитал о том, что главой Карательного отряда ему быть не хочется, и что вообще он скоро станет семейным человеком. Некогда ему будет думать о десятках Карателей, постоянно требующих присмотра и взбучек. Поэтому, и только поэтому, помереть ему, Юре, он не позволит еще лет двадцать-тридцать, а там пенсионный возраст и молодое поколение само обо всем позаботится. Теряющему сознание Висову на такое заявление оставалось только посмеяться, но сил на это уже не оставалось. Пробормотав что-то о том, что никто ему, Бергову, отдавать свое место и не собирался, Юра отключился.

В себя он пришел в одиночной палате, когда рядом никого не оказалось. В помещении было темно. Явный признак того, что на улице властвовала ночь, потому что плотных занавесок в больницах не предусматривалось по регламенту. То, что он в больнице, Юра понял сразу: нигде больше так не воняло бинтами и спиртом. Шевелиться было тяжело, еще тяжелее оказалось продержаться до утра, пока медсестра не начала делать первые обходы. Так жадно он, пожалуй, еще никогда прежде не пил.

Первыми его, как ни странно, пришли навестить Бергов и Четина. Создающую Висов увидеть никак не ожидал, поэтому, не подумав, прямо спросил у невесты подчиненного, чего это она пришла. Майя, надо было отдать ей должное, не растерялась и в той же манере поведала ему о причине своего прихода. Женщина решила лично убедиться в благополучном выздоровлении Карателя, потому что ее практически муж и так сутки напролет проводил в Штабе, выполняя его обязанности. Поняв, что жизни вечно ждущей мужа у окошка жены она для себя не видит, Четина настоятельно попросила врачей окружить Висова всей той любовью и заботой, которую они только могли дать столь невыносимому Стражу, лишь бы он поскорее вернулся в строй.

А ее жених, с чувством выполненного долга, в конце рабочего дня мог бы спокойно уходить домой.

Тогда Юра мысленно зауважал выбор Бергова и про себя благословил этот союз. От Миши же он узнал, что Тамара оказалась куда способнее, чем все они считали. Девушку в отряде слушались все без исключений. Не смотря на разницу в званиях, усталость и другие объективные причины, мешающие Офицерам и Кандидатам выполнять свою работу, они, стиснув зубы, делали все, о чем Тамара их просила. Именно «просила», а не «приказывала». Хотя, как признался Миша, он особой разницы между этими понятиями не видел. Из Тамары выходил отличный начальник, и служить под ее началом, добавил тогда мужчина, усмехнувшись, он был бы только рад.

— Ты забыла ее голос, да? — спросил Юра, отвлекая девушку от ее занятия.

— Чей? — не поняла его вопроса Тамара, закрывая сумку с собранными вещами.

— Тамы, — пояснил Висов и, улыбнувшись, добавил: — Твоя иллюзия была прекрасна. Спасибо.

— А-а, так значит, ты понял…

Тамара нервно провела ладонью по волосам, подергала дужку очков и постучала носком сапог по кафельному полу. Она все же надеялась, что он ее «подделки» не заметил.

— Не сказала бы, что забыла… Просто я не уверена, что голос в моих воспоминаниях в самом деле голос Тамилы. Прости, что решилась создать ее, — извинилась Тамара, виновато прикрывая глаза. — Я не была уверена в том, что успею и хотела… Хотела хоть как-то…

— Все хорошо. Извиняться не за что, — произнес Юра, подходя ближе и обнимая девушку за плечи. — Только благодаря твоей иллюзии я смог выжить. Ты не дала мне уйти. Спасибо за это.

Тихий всхлип заставил Юру улыбнуться. Все же Тамара была тем самым подростком, которого он встретил много лет назад, впервые придя на свидание к Тамиле. Старшая сестра наотрез отказалась тогда оставлять младшую где-нибудь одну, пока они развлекаются. Тамара была ребенком зажатым, но даже тогда, прячась за спиной у сестры, в ее глазах горел недобрый огонек, не желавшей отдавать ее любимую Таму ни пойми куда и не пойми зачем.

— Хнык… Разревелась тут опять… — пробормотала девушка. — Прости… Просто… Я… Я не хочу потерять еще и тебя… Я люблю тебя…

И это первое лицо Карательного отряда?.. Мне еще долго не уйти на покой с такой плаксой за спиной, подумал мужчина, потрепав девушку по волосам.