Лилия Гаан - Страстные сказки средневековья Книга 2.

Стефания и Аннет, испуганно сбившись у окна, внимательно наблюдали за происходящим.

- Что с ней?

Лекарь ответил не сразу, сначала дал выпить трясущейся в ознобе Бланке странно пахнущее питье.

- Скорее всего, лихорадка, мадам! Но нельзя исключать, что это начало более страшного заболевания, поэтому будьте осторожнее, в вашем положении нельзя рисковать!

Рисковать не рисковать, но повязки на голове несчастной девушки пришлось менять все-таки ей, и подавать приготовленное питье тоже, потому что Аннет подчеркнуто не желала помогать сопернице, и всячески увиливала от обременительных обязанностей, но зато пленницам удалось ближе познакомиться с ещё одним обитателем Копфлебенца.

Когда следующим утром лекарь вновь появился у постели больной, графиня решилась с ним заговорить.

- Как вас зовут?

- Вальтером, мадам! - невозмутимо ответил тот.

- Послушайте, Вальтер, а вы бы могли ответить на несколько моих вопросов?

Молодой человек смерил её надменным взглядом.

- Мадам, я попросил бы вас ко мне обращаться соответственно моему званию!

- А каково ваше звание? - удивилась Стефка. - Разве вы не лекарь?

- Что из того? - резко ответил тот.- Я - брат барона!

Стефка, вообще, что-либо перестала понимать.

- Вы - шевалье?!

- Между прочим, - молодой человек, зачем-то заставил Бланку раскрыть рот,- барон закончил Сорбонну, и имеет степень магистра медицинских наук!

Графине показалось, что она ослышалась, но выразить недоверие было ещё опаснее.

- Пути Господни неисповедимы!

А что она ещё могла сказать?

Зато воспользовалась ситуацией, торчавшая за спиной Аннет.

- Где есть болезни,- почтительно заметила она,- там и лекари. Лучше расскажите нам, рыцарь, что здесь происходит? Что это за странная игра, в какую мы вовлечены и чем это чревато для нас?

Да, голова у Аннет работала лучше, чем у неё. Стефка лишний раз в этом убедилась. Вальтер так посмотрел на девушку, что та в смущении опустила голову.

- Вопрос по существу, мадемуазель. Что конкретно вас интересует?

- Королевы? Как подбирают королев?

- Что же за партия без королев? Играть только тогда интересно, когда на кону стоит судьба реального человека. Но стать королевой может далеко не каждая девушка. Во-первых, это должны быть девицы только из благородных семей - простолюдинки легко относятся к насилию. Во-вторых, их нужно подобрать так, чтобы рядом находился человек, который бы искренне переживали за их судьбу, иначе игра теряет всякий смысл.

- А как долго служат королевы?

- Увидите! - усмехнулся Вальтер.

- А что с ними происходит потом? Надеюсь, их не убивают?

- Нет, конечно!

По комнате прокатился общий облегченный вздох. Каждая из присутствующих женщин втайне боялась, что единственная дорога из этой башни проходит через кладбище. Впрочем, Вальтер ещё не закончил.

- Недалеко от замка, за лесом находится монастырь, где бывшие королевы принимают постриг! После чего дают обет молчания, и до конца жизни отмаливают совершенные грехи.

- Да, какие же грехи могут быть у этих бедняжек? - удивилась графиня.- Что нужно отмаливать в таком строгом послушании?

Губы молодого человека растянулись в неприятном оскале.

- Не мне вам объяснять, мадам, какие грехи появляются у девушек, когда они имеют дело с мужчиной.

Слушательницы замерли. Вообще-то, каждая из них подозревала, о чем-то подобном, но вот так прямо, безо всяких экивоков услышать, о грядущем бесчестии?

Стефка растерянно оглядела бледные подавленные лица своих подопечных.

- А если они забеременеют? - едко поинтересовалась она.- При монастыре есть детский приют?

Вальтер неодобрительно смерил её взглядом.

- Такое происходит крайне редко! У нас таких бастардов называют детьми партии! Женщины в этом случае остаются в замке и имеют те же привилегии, что и члены баронской семьи!

- А от законных жен дети рождаются чаще?

- Нет! Дело дошло до того, что один из моих предков выправил у императора разрешение провозглашать своим наследником любого рожденного от него ребенка, которого в церкви окрестят именем Гуго.

Дикость какая-то! У Стефании в голове не укладывалось услышанное. Любой человек знает, что если у какой-то пары нет детей, значит, Бог решил искоренить его род! И зачем в таких случаях прибегать к таким бесовским ухищрениям? Только гневить Всевышнего! Впрочем, глядя на барона, никто бы не усомнился, что таким людям лучше не воспроизводить себе подобных!

- Наш хозяин - бастард? - ядовито поинтересовалась она, с наслаждением выговаривая последнее, столь оскорбительное слово.

И вновь колючий, враждебный взгляд собеседника.

- Он, прежде всего, барон Гуго фон Валленберг! И потом, его милость - дитя не партии, а любви.

Сказанное почему-то заинтересовало Бланку.

- То есть?- прохрипела она, держась за горло.

- Он был по-иному зачат!

Странное объяснение, неужели есть ещё какой-то способ, кроме общеизвестного?

- Кстати,- уже перед уходом заявил Вальтер, - пока белая королева не пришла в себя, все партии откладываются! Я думаю, что недели три вы можете спокойно спать, да и барона в замке нет - он уехал по делам!

И хотя Стефку не раз предупреждали, чтобы держала язык за зубами, она не выдержала и облегченно пробормотала:

- Господи, какое счастье!

На этот раз молодчик не стал одаривать пленницу грозными взглядами, наоборот, он с заметным сожалением вздохнул:

- Господь в своей неизмеримой милости, даровал человеку свободу самому устраивать свою судьбу, так что всё, что происходит с нами - это только наших рук дело!

Логично, только что он имел в виду? Нет, положительно, все Валленберги - дети любви или партии, (безразлично!), были людьми ненормальными!

ПОЗОРНЫЙ СТОЛБ.

Счастье, действительно, длилось почти три недели, и это было время неописуемого блаженства для всех обитательниц башни.

Успокоившаяся в отсутствии постоянных встрясок Стефка даже смогла без внутренней дрожи сидеть рядом с Аннет за шахматами. Бланка постепенно приходила в себя - болезнь отступила, может, благодаря хорошему уходу, а скорее всего, молодой организм сам победил хворь.

Вальтер часто посещал башню, и за исключением того, что он относился к роду фон Валленбергов, придраться было не к чему. Всегда сдержанный, суховатый в общении, он хорошо знал свое ремесло, хотя трудно было придумать более неподходящее занятие для знатного рыцаря. Разговоров по душам пленницы больше не затевали, да и брат барона не демонстрировал желания их вести.

Жизнь вроде бы входила в нормальное русло, если такое можно сказать о заточении, но все-таки каждая из узниц в глубине души знала, что скоро этому придет конец, и напряженно отсчитывала дни.