Лилия Гаан - Страстные сказки средневековья Книга 2.

Резкие звуки рога, прозвучавшие как-то на рассвете, разбудили женщин. Они, путаясь в рубахах, испуганно подскочив с постели, кинулись к окну, как раз для того, чтобы обреченно лицезреть, как в ворота въезжает отряд рыцарей с предводителем в зеркальных латах и в шлеме с соколом на шишаке.

- Ой,- жалобно пискнула Бланка,- ой!

И надо сказать, что это было самое емкое обозначение того, что творилось на сердце и у толпящихся за её спиной пленниц.

Весь день они подавленно молчали, старательно делая вид, что занимаются рукоделием, и, вздрагивая от каждого шороха за дверью, но барон так и не появился ни в тот день, ни на следующий.

И это состояние непрерывного, подавляющего ужаса, почему-то привело Стефку к неожиданному протесту против происходящего. Если можно выразиться - она устала пребывать в страхе.

- Почему мы его так боимся? - в один из вечеров задумчиво поделилась донна с подопечными, - конечно, нам много чего здесь наговорили, но знаете, ведь не каждое произнесенное слово - правда! Мне кажется, эти люди получают воистину сатанинское наслаждение, запугивая и доводя нас до истерики!

Девицы недоверчиво покосились на графиню, но почему-то отмолчались, что было само по себе странным, но Стефка настолько завелась, что не вняла этому красноречивому предостережению.

- Мы здесь уже почти три месяца,- пояснила она свою мысль, - и за это время не видели ничего, чтобы говорило о жестоком обращении с людьми в этой крепости!

- Но позорный столб здесь все-таки есть! - тихо заметила Аннет.

Действительно, из их окна был хорошо виден помост со зловеще торчащим позорным столбом.

- Никто из нас не видел, чтобы кого-то наказали! - возразила графиня.

- Возможно, было не за что!

Стефка снисходительно глянула на девицу. Сразу видно, что та плохо представляет, что такое жизнь в столь многолюдном месте, как Копфлебенц.

- Плохие слуги имеются во всяком доме!

На этот раз ей никто не возразил, но вряд ли это означало, что она кого-то убедила.

И, конечно, этим же вечером на пороге их комнаты вновь выросла скандально раздетая фигура барона. Можно подумать, что его сундуки пусты, раз он шляется по замку чуть ли не в одной камизе!

Надо сказать, что Стефка и Аннет как раз сидели за шахматной доской, и не потому, что этого хотела первая! Просто игра была, чуть ли не единственным средством предотвратить очередную свару между девицами, неизменно затеваемую черной королевой.

- Вы скучали по мне, мадам?- фон Валленберг уселся напротив графини.

Стефка досадливо поморщила нос. Если бы она знала, что он появится, то соответственно бы оделась. Сейчас же на ней было затрапезное платье, волосы упрятаны под плотный чепец. В подобном виде очень тяжело вести отвлекающие, от набивших оскомину шахмат, беседы.

- Знаете, мессир, я бы гораздо больше скучала по вашему обществу, если бы мы проводили время, не играя в эту опротивевшую мне игру!

- Так в чем же дело, давайте поговорим,- он лениво расслабился в кресле,- вижу, ваше чрево за это время солидно округлилось. Как вы себя чувствуете?

- Превосходно,- мило растянула губы в улыбке Стефка, лихорадочно ломая голову, о чем бы его ещё спросить, - а где вы были в те дни, когда мы не имели чести вас видеть?

- Мне так хотелось порадовать вас своим отсутствием,- ухмыльнулся тот в ответ,- что я проехался до Парижа!

Собеседница сделала вид, что не понимает сарказма.

- Зачем же вы посещали Иль-де-Франс? Заказывали очередной комплект шахмат?

- Покупал ткани, книги, притирания, украшения. Вам нужно пошить новое платье, старые становятся тесны, да и мне не по душе! Хватит просиживать целые дни за шахматами - играть лучше, чем сейчас, вы все равно не будете. И хотя у вас прекрасная учительница, пусть она направит свои усилия на другие занятия. А сейчас я бы хотел услышать от вас про ваши парижские приключения! Многое я знаю, но хотелось бы знать больше!

Графиня надменно вздернула брови:

- Парижские приключения?

Губы фон Валленберга растянулись в неприятной ухмылке.

- Может, напомнить вам про бордель Мами?

У Стефки похолодело внизу живота.

- Как? Зачем..., откуда...,- ей стало настолько плохо при одной мысли, что он в курсе её тайн, что наступило мгновенное удушье и сознание начало меркнуть, погружая окружающий мир в темноту.

Когда спустя какое-то время Стефка пришла в себя, то увидела склонившееся над ней озабоченное лицо Вальтера.

- Мадам?

- Спасибо,- простонала она, окончательно приходя в себя,- мне уже лучше!

Увы, к сожалению, за это время никуда не исчез мерзкий Гуго. Он восседал на прежнем месте и с умеренным любопытством наблюдал за действиями брата.

- Итак, графиня, - как ни в чем не бывало продолжил он допрос,- я знаю о вас практически всё, за исключением только одного - чей это ребенок?

Так она ему и рассказала!

- Я не понимаю вас,- Стефания отчаянно защищалась,- к чему эти вопросы? Какое право вы имеете их задавать?

Она даже не поняла, что случилось. Что-то сверкнуло перед глазами, на голову посыпались шахматные фигурки, и лицо обожгла острая боль от удара шахматной доской. Пока потрясенная Стефка, опешив от неожиданности, вытирала сочащуюся из рассеченного виска кровь, барон не терял времени даром.

- Ваш муж слабохарактерный слюнтяй, мадам, если вы до сих пор живы,- вычитывал он ей, брезгливо искривив губы,- и граф ещё сражался за вас на ристалище! Воистину, самый жесткий мужчина становится размазней, когда над ним поработает женщина. Но я любую, самую хитроумную стерву всегда поставлю на место!

У бедной Стефки от непонимания происходящего, противно задрожали руки.

- Пресвятая Дева, - пробормотала она, вытаращив в недоумении глаза на своего мучителя,- вы-то тут причем?

- Ваша дерзость, мадам, не имеет предела,- и без того не самое выразительное лицо барона окаменело,- вот уже три месяца, как я откровенно даю вам понять, насколько заинтересован в наших отношениях, а вы нагло заявляете, что я для вас никто?!

Беда всех нормальных людей, пытающихся договариваться с безумцами в том, что они взывают к их логике, забывая, что тем она, как раз и не подвластна. И объясняя, казалось бы, очевидные вещи, вместо того, что бы прийти к какому-нибудь приемлемому соглашению, наоборот, приобретают кучу неприятностей на свою голову.

- Мессир,- ступила на эту зыбкую почву и Стефка,- даже если вы и заинтересованы в каких-то отношениях, это не значит, что я должна отвечать вам взаимностью! У меня своя жизнь!

Звук отодвигаемого кресла был настолько резок, что она опасливо втянула голову в плечи.

Барон встал с места и теперь угрожающей массой навис над ней.

- У вас нет больше своей жизни, потому что она принадлежит, в первую очередь, мне! - резко заявил он.- И чтобы раз и навсегда отучить вас перечить, пожалуй, придется применить наказание!