Лилия Гаан - Страстные сказки средневековья. Книга 1.

- Сумасшедшие дуры,- орал, извивающийся под ударами Гачек,- чем этот ангел виноват перед вами!? Нужно было лучше смотреть за дочками, когда они по ночам сбегали из дома!

- Бей прихвостня сатаны!

Взявшиеся за копья испанцы, попытались оттеснить взбешенных женщин от пострадавших. Но минутное замешательство обернулось вскоре градом камней, которыми они закидали кавалькаду. Как ни защищал Стефку и без того изрядно израненный Гачек, как не старались изо всех сил испанцы, уже не шутя начавшие избивать взбунтовавшихся женщин, но один из камней все-таки достиг своей цели и трясущаяся от ужаса Стефания, почувствовав тупой болезненный удар по голове, потеряла сознание.

Приходила она в себя с большим трудом, потому что вместе с сознанием возвращалась и тошнотворная саднящая боль в области темени.

Первое, что девушка увидела, с трудом разомкнув ресницы, были обеспокоенные глаза Гачека.

- Мессир, - тихо позвал он, призывая, очевидно, находящегося где-то рядом дона Мигеля,- донна пришла в себя!

И прежде чем застонавшая от боли Стефка смогла хоть что ни будь сообразить, она увидела у своей кровати коленопреклоненного супруга.

- Любимая, как вы?- его взволнованные глаза ласково оглядели бледное лицо жены,- я бы не пережил такой потери, мой ангел!

Он был настолько выведен из себя, настолько встревожен, и говорил такие нежные слова, что Стефка невольно забыв про боль, мягко улыбнулась. Приятно было видеть всегда невозмутимого графа в такой растерянности и смятении. Сердце жарко полыхнуло радостью, и мгновенно стало легче.

- Какова сила дьявола,- голос епископа разрушил все очарование момента, и в поле зрения тот час застонавшей больной оказалась его фиолетовая сутана, - он замутил разум этим несчастным, чтобы отплатить вашему мужу за разоблачение его козней, ударив в самое сердце! Надеюсь, дочь моя, эти безумные горожанки не сильно вас напугали?

Стефка вспомнила ненавидящие глаза и вздрогнула от ужаса. Дон Мигель тяжело вздохнул, нежно погладил её по перевязанной голове, и, поцеловав в лоб, вышел из комнаты.

Графиня пролежала в кровати несколько дней, с ней практически неотлучно находились Гачек и Хельга. Супруг показывался редко - в основном целовал ей руки и заботливо заглядывал в глаза, но его почти сразу же отвлекали, и он покидал комнату.

- Мессир даже ночами не бывает дома,- как-то хмуро заметил Гачек, когда она удивилась кратковременности этих визитов,- и я не желаю знать, чем он занят! Говорят, что история с нападением на вас наделала такого шума, что имперский совет внял его убеждениям и принял постановление, развязывающее руки инквизиции на территории империи.

Теперь графиня была не склонна осторожничать в вопросе о преследованиях ведьм. Приличная болезненная шишка на голове лучше всяких аргументов убедила её в том, что их нужно уничтожать.

- Граф сражается с ведьмами,- сухо пожала плечами Стефка,- чтобы нормальные люди могли без опаски появиться на улице! Эти сумасшедшие чуть не убили меня!

Славек болезненно поморщился.

- Они ошиблись, донна! Но тревогу этих женщин можно понять, их близкие повергнуты пыткам! В таком состоянии человек не может рассуждать разумно!

Графиня недовольно глянула на собеседника, его заступничество показалось ей неуместным. Но так как она доверяла земляку, то поневоле задумалась над его словами:

- Я никак не могу понять, что же заставляет этих несчастных вступать в сделку с дьяволом? Неужели им не страшно, что их разоблачат? Да и почему они это делают, до меня не доходит! Что в этом привлекательного?

Собеседник долго раздумывал, глядя на озадаченную женщину. Высокий с отворотами чепец не смог закрыть обвивавшую лоб повязку, но лицо уже не соревновалось с ним по белизне. Можно уже было не щадить больную, затевая столь серьезные разговоры.

- Насколько я знаю, вы, донна, выросли в деревне?

Стефка грустно улыбнулась.

- Наш замок стоял среди гор, поросших лесом настолько густо, что его прозвали Черным.

- Вы, наверное, часто гуляли среди лугов и деревьев? - клонил к чему-то своему вагант.

- О, я так и пропадала на лесных полянах, вместе с няньками и холопками мы собирали ягоды, купались в речке неподалеку. Мне так нравилось нырять прямо в бившие со дна ключи, но к чему эти странные вопросы, пан Славек?

Но вагант только покачал головой в ответ каким-то своим мыслям.

- Я долго жил в Праге, когда учился в университете, - вздохнув, пояснил он,- и имею неплохое представление, как устроена жизнь простой горожанки. В ней мало минут отдыха - женщина никогда не бывает одна. В переделах тесных стен дома толпятся дети, муж, слуги, родственники. Она все время под перекрестком множества не всегда даже доброжелательных глаз. Каждый день тяжелая изнурительная работа, каждый год неизменные роды - и ни глотка свежего воздуха, ни капли родниковой воды, даже солнечные лучи редкие гости на темных городских улицах...

Стефка, широко раскрыв удивленные глаза, слушала его тихий проникновенный голос.

- ... но вот однажды приходит день, и откуда-то из-за городских стен ветер доносит до неё запах травы, весны, леса. И женщина вспоминает, что там за пределами вонючих душных закоулков есть другой мир, где много простора, света и тепла! Это осознание тревожит ей кровь, волнует отупевшие чувства, и она как птица из клетки, рвется на волю. Разве женщина в этом виновата?

- И она выбирается ночью из города и танцует голой при свете луны? - недоверчиво посмотрела на собеседника Стефка,- но..., зачем?

Гачек тихо рассмеялся.

- Но вы только представьте себе, донна, как это здорово, скинуть с себя давно осточертевшие тряпки и подставить тело волнующему ветерку, почувствовать свободу от этих рубашек, юбок, корсажей и раствориться в окружающей прекрасной природе, слиться с ней!

Графиня с опаской посмотрела в ставшие мечтательными глаза.

- Что вы в этом можете понимать,- холодно удивилась она,- вы ведь не женщина!

- О, госпожа,- в разговор внезапно вмешалась Хельга, чуть ли не с религиозным благоговением глянув на Гачека,- он всё понимает!

Стефка почувствовала легкую саднящую боль. Так же когда-то смотрела она на Ярослава. Сейчас ей казалось, что это было в другой жизни, и не несколько месяцев отделяет её от дня несостоявшейся свадьбы, а целый век. Тогда все было совсем по-другому! Светло и радостно.

- Но причем тут дьявол?- все-таки вернулась она к первоначальной теме разговора.

Прежде чем ответить, вагант осторожно оглянулся на закрытую дверь и понизил голос до шепота.

- Да ни причем,- тихо сказал он,- его на тех полянах просто нет!

Стефка задумалась над этими откровенно отдающими ересью словами, но не стала обвинять собеседника в вероотступничестве, найдя другие аргументы.