Лилия Гаан - Агнесс и серебряные швабы (СИ)

И вот именно тогда и появился на постоялом дворе красивый юноша в двухцветном красно-белом пурпуэне и в соответствующих шоссах. Эта мода тогда ещё только появилась, и Агнесс впервые увидела столь яркий и красочный костюм, сразу же определив в его хозяине, так называемого, "благородного слугу". Правда, для пажа он был достаточно взрослым.

- Мой господин, - изящно раскланялся юноша, - приглашает фройляйн и её тетушку разделить с ним и мессиром Конрадом ужин! Мы завтра отправляемся в дорогу, и граф хотел поблагодарить вас за помощь, оказанную его дяде!

- Такая малость не стоит благодарности! Да и едва ли мы сможем...

Но неизвестный юноша опустился перед ней на колено.

- Я прошу вас принять приглашение моего господина! - в отчаянии взмолился он. - Это я виноват в том, что мессир Конрад оказался один, когда его настиг приступ болезни!

- Так вы и есть тот самый "бездельник Ганс"? - рассмеялась Агнесс. - Встаньте!

- Нет, прекрасная госпожа! И если не согласитесь почтить своим присутствием праздник, я так и останусь стоять, пока вы не сжалитесь надо мной!

- А где же вы пропадали, Ганс...

- Ганс фон Вертер, госпожа! Я потерял мессира в толпе, потому что одна цыганка взялась мне погадать!

- И что же она нагадала? - с любопытством чихнула Луиза.

Молодой человек виновато пожал плечами.

- Пообещала богатство, славу и любовь самой красивой женщины на свете!

Ну, и что взять с этого наивного юноши?

- Хорошо, - согласилась Агнесс, - я приду! Только переоденусь... а фройляйн Луиза останется дома. Ей ещё нездоровится!

Тётка, разумеется, обиженно надулась, но девушка, натянув свое единственное нарядное блио, последовала за Гансом одна: не хватало только, чтобы родственница своим кашлем и сопливым носом испортила ужин едва знакомым людям.

В лагере фон Аренбергов гостью встретили подчеркнуто радушно: Вальтер усадил девушку рядом, тем самым показав, насколько ценит её согласие разделить с ним как ужин, так и тарелку.

- Мне жаль, что я не смогла прийти ваша тётя. Надеюсь, её недомогание не серьезно?

- Думаю, скоро она окончательно оправится!

И за столом завязалась обычная в таких случаях беседа. Граф со своими людьми побывал в Византии и Палестине, и теперь делился впечатлениями с гостьей.

- Иерусалим недаром называют земными вратами в Царствие небесное: божественное присутствие там ощущается в каждом камне! Мы побывали в местах, связанных с земным существованием Спасителя и прониклись благодатью, исходящей от этих святынь. Представьте себе: синее-синее словно покрывало девы Марии небо, под которым стоит город, желтые стены которого сияют в солнечном свете, словно золотые врата Эдема...

Агнесс, забыв про еду, зачарованно внимала рассказчику. Она представляла себе корабли, плывущие по морю, рыцарей креста, встречающих паломников на Святой земле, пустыни и цветущие оазисы... Загадочный и таинственный Восток!

- А откуда вы родом? - наконец, прозвучал вполне ожидаемый вопрос. - Где ваш дом?

- Я из Баварии, - грустно пояснила девушка, - из семьи фон Крайцев. Наш замок находится в предгорьях Альп вблизи дороги на Бреннерский перевал!

Она настолько расстроилась, упоминая родной дом, что не заметила, как граф и его дядя обменялись быстрыми взглядами.

- И как давно вы покинули отчий кров?

Агнесс быстро спрятала под скатерть задрожавшие руки.

- Больше двух месяцев назад!

Неизвестно, куда бы увёл их разговор, но в палатку зашёл дозорный.

- В лагерь прибежала какая-то женщина и спрашивает фройляйн фон Крайц!

Агнесс от волнения приподнялась с места.

- Это, наверняка, моя тётя. Что-то случилось!

Фон Аренберг удержал её за руку, вынуждая вернуться на место.

- Сейчас мы всё выясним! Пригласите сюда даму!

Агнесс ещё не успела толком перевести дыхание, как на пороге появилась всклокоченная тетушка. Судя по багровым пятнам на щеках и затрудненному дыханию, Луиза путь до лагеря фон Аренбергов проделала бегом. Полотняная повязка на голове сбилась, вуаль свисала только с одной стороны, а в руках она держала здоровенный сверток, завернутый в рогожу, в котором переполошившаяся племянница угадала свою Библию.

И пока Луиза жадно хватала воздух, пытаясь отдышаться, побледневшая Агнесс обреченно поняла - фон Геттенберг настиг их!

Граф перевел глаза с одной женщины на другую, и повелительным жестом приказал приближенным покинуть застолье.

- Как я понимаю, фройляйн, вам грозит опасность?

Агнесс молчала, лихорадочно размышляя, что же им теперь делать: опять бежать, только теперь уже неизвестно куда; кинуться в ноги аббатисе и попросить защиты; сдаться на милость фон Геттенберга? И совсем необязательно быть в курсе их проблем фон Аренбергам. В конце концов, они практически ничего не знали об этих людях!

Но не за тем, чтобы пнем безгласным хлопать ресницами мчалась сюда во всю прыть Луиза. Старая дева решила, что племянница по глупости просто не понимает, какая опасность нависла над ними:

- Агнесс! Недавно на постоялый двор приходил человек и спрашивал про нас. Я совершенно случайно в тот момент оказалась на лестнице и сразу же его узнала - он из свиты фон Гет....

- Тетя,- предупреждающе шикнула на болтливую женщину племянница,- возможно, не всем здесь интересно вас слушать!

- ... фон Геттенберг, - упрямо продолжила Луиза, - настиг нас!

Агнесс настороженно покосилась на Вальтера: кто знает, а вдруг фон Аренберги так же родственны Штауфенам, как и фон Геттенберги? Однако, уловив её взгляд, тот лишь сухо усмехнулся:

- Я знаю, что произошло с Крайцем, фройляйн! Когда месяц назад мы проезжали по вашим землям, направляясь из Каринтии в Баварию, то заметили, что неподалеку от дороги начались работы по возведению новой крепости.

- Что? - потрясенно подскочила Агнесс. - Новый замок? А как же Крайц?

- Насколько мы поняли из разговоров на постоялом дворе, старый замок больше не нужен. Возможно, его разберут.

Несчастная девушка даже пошатнулась от нового удара.

- Да что же это такое! - в отчаянном бессилии заплакала она. - Графу мало смерти братьев, он хочет стереть даже саму память о Крайце!

Но фон Аренберга мало интересовала судьба какой-то захудалой крепости, а вот расстроенная гостья, судя по всему, не оставила равнодушным.

- Не нужно жить сожалениями, фройляйн. В этом нет никакого смысла! И если вы сейчас откровенно поведаете, что произошло, возможно, сообща мы быстрее найдем приемлемый выход из положения.

Рассказывать о катастрофе, постигшей их семью, было далеко не просто - всё равно, что расковырять едва затянувшуюся рану.

Аренберги слушали гостью, не перебивая, да и по окончании рассказа не сразу выказали своё отношение к её беде, чем встревожили Агнесс до крайности.