Лилия Гаан - Агнесс и серебряные швабы (СИ)

- Серебряный шваб... Серебряный шваб....,- зашептались люди по соседству.

- Мама, - дернула мать за рукав очарованная Агнесс, - что это на голове у рыцаря? Парчовый подшлемник?

Беатриче, сама не сводящая восхищенных глаз с всадника, тихо рассмеялась.

- Это волосы, глупышка!

- А разве бывают такие волосы?

Стоявший по соседству улыбающийся мужчина таинственно подмигнул девочке:

- А вы не знаете, юная барышня, что это и есть настоящее серебро? Говорят, когда-то давно его прадед продал душу дьяволу взамен власти и богатства! Но когда граф должен был подписать договор, то выяснилось, что он не разумеет грамоте. Тогда Сатана расхохотался и сказал, что ему и не нужно его подписи, мол, он и так угадает должника. С тех пор у всех истинных потомков графа серебряные волосы!

- А почему серебряные, - полюбопытствовала тогда Агнесс, - а не золотые? Ведь золото дороже серебра!

- А потому, смышлёная фройляйн, что Иуда продал Спасителя за серебро, а не за золото! Дьявол ведет свои расчеты в серебре!

Пока они разговаривали кавалькада проехала мимо, и случайный прохожий пошёл в одну сторону, а женщины направились в другую.

- Мама, а серебряные волосы нужно мыть?

Беатриче снисходительно рассмеялась.

- Это всего лишь старинная легенда, дорогая! А у графа просто необычный цвет волос.

Всадник проехал и исчез, но воспоминания о нём, оказывается, сохранились в её памяти. Лица графа девушка не запомнила, но вот волосы... увидев хотя бы раз искрящийся блеск серебристых локонов, забыть их уже было невозможно.

- Так это и был фон Геттенберг... - разочарованно пробормотала она. - А что если написать письмо папе? Говорят, его святейшество даже покойного императора мог приструнить!

- И что его святейшеству до нашего Крайца? Пока письмо будет идти в Рим, от нас уже и костей-то не останется: волки растащат!

Агнесс сдержанно вздохнула. Крайц стоял в окружении скал и дремучих лесов, и волки были серьезной проблемой в их владениях, постоянно устраивая набеги на окрестные села. Впрочем, сейчас бы она предпочла самого страшного волка свирепым леопардам фон Геттенбергов!

К вечеру все, наконец-то, угомонились: и осажденные, и осаждающие. Пока в замке подсчитывали потери, обеспокоенная девушка вновь вышла на стену.

Что-то влекло её к этим огням, вокруг которых сейчас отдыхали враги. В отдалении на холме бросалась в глаза хорошо освещенная ярко-жёлтая палатка. Днем её не было!

- Сам граф здесь! - хмуро пояснил юной госпоже подошедший Хальц, - Приехал на вечерней заре вместе со старшим сыном! И за что нам такая честь?

- Это плохо?

- Да куда уж хуже! - буркнул старый рыцарь. - Можно, что угодно говорить про графа, но одного оспорить невозможно: он опытный воин! И я сомневаюсь, что будет тратить своё время в бесполезной осаде.

- Но разве у него есть другой выход из положения?

Хальц только пожал плечами, брякнув железными рукавицами.

- Не знаю... Может, сделают подкоп? Хотя здесь крепкий скальный грунт. Но я бы предпочел, чтобы он сидел в своём графстве, а осаду вел его капитан. С тем можно, в конце концов, столковаться, а с самим фон Геттенбергом переговоры невозможны!

- И что же теперь будет?

- Всё в руках Господа!

Вопреки прогнозам старого рыцаря следующий день не принес значительных перемен. Никакой особой ярости в осаждавших крепость воинах не ощущалось: этот день не увенчался даже попыткой штурма.

Агнесс с теткой стояли в часовне за молитвой, когда к ним через толпу таких же молящихся женщин протиснулся один из рыцарей.

- Госпожа, вас зовут на крепостную стену!

Встревоженная девушка поспешила на деревянную лестницу, ведущую на смотровую башню. Вчера во время боя, некоторые ступеньки были поломаны втаскивающими чаны с кипятком защитниками замка, и теперь ей было довольно тяжело карабкаться наверх. Когда она, запыхавшись, появилась на смотровой башне, там её ждал мрачный как туча Хальц.

- Посмотрите,- взмахнул он рукой вниз, - что-то не так!

Агнесс осторожно выглянула из-за зубца башни и обрадовано замерла. Под стенами замка суетились нападающие, разбирая и оттаскивая прочь все приготовленные для штурма лестницы и сооружения.

- Они уходят?

- Не думаю! Вряд ли граф прибыл сюда, чтобы снять осаду. Нет, они придумали нечто другое! После крестовых походов появилось немало осадных орудий, о которых я не имею представления. Вам нужно бежать! - убежденно добавил он.

Агнесс знала про потайной ход с детства - это была тайна, известная только близким членам семьи, даже тетка и то была не в курсе. Зато знал о его существовании Хальц.

- Если мы исчезнем,- нахмурилась девушка, - в Крайце тот час воцарится паника, и противнику моментально откроют ворота. Сообразив, что мы исчезли граф организует погоню и... далеко мы не убежим!

- Но ваше пребывание здесь по-настоящему опасно!

Девушка долго размышляла, пристально разглядывая неспешную суету вражеского лагеря.

Она не имела права рисковать последним фон Крайцем. Густав ещё слишком юн и слаб, чтобы попасть в руки противника.

- Я останусь, - наконец, решилась она,- а ты с преданными рыцарями возьмешь Густава и отправишься с ним в Нюрнберг: к герцогскому двору, за защитой!

- А как же...

- На стенах вместе с людьми останусь я!

- Но, фройляйн,- смутился старый воин,- вам нельзя здесь оставаться! Я вовсе не хочу вас пугать, но про графа ходят очень нехорошие слухи! Он никого не щадит: ни мужчин, ни женщин, ни детей!

- Зачем ему гибель молоденькой девушки - даже не наследницы? Скорее всего, граф потребует выкуп с наших подданных!

- Но... он настаивает, что это его подданные!

Агнесс, тяжело вздохнув, отвернулась от преданного рыцаря.

- Из этой ситуации нет другого выхода! Я буду молиться Пресвятой Деве, и она защитит меня от ярости зверя!

Хальцу только и осталось, что покорно склонить голову, с уважением посмотрев на суровую девушку рядом.

Агнесс уже собиралась спуститься со стены, когда рассеянно бросив взгляд на ставку неприятеля, вдруг уперлась глазами в высокую фигуру воина в начищенных до зеркального блеска латах. Он наблюдал за работой своих людей, суетящихся вокруг высоченного, странного сооружения с огромными полыми колесами, являющимися частью непонятного механизма.

- Это...

- Граф Пауль фон Геттенберг. Его ещё зовут Серебряным швабом за необычный цвет волос как будто он с рождения седой, - сухо подтвердил Хальц, с ненавистью взирая на врага, - а эта машина похожа на требюше. Я слышал о них. Говорят, что эта катапульта работает за счёт противовесов и может забросить за стену замка даже дохлую лошадь! Адская машина!

- А зачем графу забрасывать нам лошадь?!

- Я многое бы дал, чтобы узнать, что в его голове?