nastiel - Кровь и туман (СИ)

– Ты поступил правильно, рассказав Марку, – говорю я.

– Я ничего ему не рассказывал, – напоминает Бен.

– А мог бы…

– Ага, и тогда бы ты меня прям на месте прибила.

– Я была неправа.

– Слушай, коротышка, хватит, – произносит Бен, а затем издаёт странный звук, то ли шипение, то ли свист. – Серьёзно, то ты меня благодаришь, то признаёшь свою вину… Меня это начинает напрягать. Что за фаза у луны сегодня такая, что ты, словно оборотень, так сильно поменялась?

– Я всё переосмыслила, – признаюсь я. – Кое-что поняла.

– Например?

– Не всегда тот, кто выигрывает, является победителем.

– Это что вообще значит?

– Понятия не имею, – я качаю головой. Дверь в мою комнату приоткрыта, поэтому я вижу, как Артур проходит в кухню. – Я просто устала уже.

– От чего?

– От всего, Бен, – я подлетаю к двери, но закрываю её не хлопком, а осторожным толчком. – От людей, которых я не знаю, от прошлого, которого у меня больше не будет… От чужих проблем, от своих вопросов, от того, что я – не я, ты – не Бен, а Нина и вовсе почти мертва.

– Это неправда, – произносит Бен.

Но он не настаивает. Мне бы, наверное, хотелось этого, но мы оба знаем, что смысла во вранье нет, когда всё, что есть вокруг нас – это сплошная недоговорённость длинною больше, чем десятилетие.

– Я хочу снова контролировать свою жизнь.

Шаркающие шаги по ту сторону. Артур вернулся в свою комнату.

– Мы обхитрили Христофа, – я развожу руками. Он понимает, я уверена, что я имею в виду под этим жестом. – Мы выиграли. Вот только победа ли это?

Мелкая дрожь касается пальцев, поднимается к плечам, поселяется в голосе и показывается наружу вместе с последней фразой. Я не чувствую слёз, но отчётливо ощущаю холод вдоль позвоночника.

Панические атаки опасны тем, что ты никогда не знаешь точное время их прибытия. В один момент одна из них просто сцепляет свои тонкие костлявые пальцы на твоей шее, и всё, о чём ты можешь думать – это желанный конец.

– Мне всё равно.

Три коротких слова, объединённых во фразу, едва дотягивающую до полноценного предложения, бьют наотмашь.

Паника уходит на второй план, не успевая окончательно заключить меня в свои удушающие объятья. Не понимаю, как реагировать на то, что услышала. Бен должен всегда быть рядом, потому что только он знает, каково мне сейчас. Но то, что он говорит – это не похоже на поддержку или взаимопомощь.

– Прости? – переспрашиваю я. – Тебе всё равно?

– И тебе должно быть, – тем же стальным тоном произносит Бен. – А как иначе? Да, мы выиграли, но чтобы выжить, нужно что-то большее, чем просто слоняться вокруг и надеяться на удачу. – Бен делает шаг ко мне. Моя комната слишком мала по площади, чтобы этот шаг остался незамеченным. – Быть защитником – значит быть воином. Недостаточно победить в одной битве – тебе, Слава, придётся сражаться с собой и окружающим миром каждый грёбаный день. – Бен облизывает губы, отводит взгляд в сторону. – Таковы правила, и не я их придумал.

Поражает старание, с которым Бен пытается не казаться умным. Поражает и удивляет. Раньше все мои знакомые больше предпочитали демонстрировать любое своё превосходство напоказ, будь то глупые факты, почерпнутые из кроссворда, или реальные знания, полученные во время самостоятельного обучения.

А Бен… Он говорит умные слова, но преподносит их так, словно это наитупейшая ерунда, не требующая ни внимания, ни понимания.

– Как скоро Ваня придёт? – Бенов голос возвращает меня из раздумий.

– Минут через десять.

– Отлично. Тогда я могу у тебя кое-что спросить… Могу же? Мы ж, типа, друзья.

Бен чуть наклоняется, напирает. Я выставляю руку вперёд, упираясь кулаком ему в плечо.

– Можешь, но дай дружбану немного свободы, а то это всё начинает выглядеть странно.

Осознав мои слова, Бен передёргивает плечами и делает шаг в сторону кровати. Я приоткрываю дверь, выглядываю в коридор. Комната Артура снова заперта – он явно не заинтересован в том, чтобы подслушивать.

– Что ты решила насчёт Власа? – спрашивает Бен, когда я присаживаюсь на кровать рядом с ним, но на расстоянии достаточном для того, чтобы соблюсти некие негласные границы.

– Насчёт Власа? – переспрашиваю я. – В смысле?

– Ты дашь ему шанс, или что?

– К чему такие вопросы вообще?

– Я просто не хочу быть гавнюком в одиночестве, знаешь ли.

Бен хлопает себя по груди, видать, рефлекторно, ведь его форменная куртка висит в коридоре. Тогда он пулей мчится туда, а обратно возвращается шагом неуверенным, немного дёрганным. И что-то всё время подбрасывает в воздухе… квадратное и синее.

Сегодня с таким предметом я уже сталкивалась.

– Это всё, конечно, мило, – произношу я. – Но я сейчас не готова связывать себя узами брака…

– Смешно до истерики просто, – Бен скалится, зажимая коробочку для ювелирного украшения в кулаке. – Здесь не кольцо, Слава Богу, но проблемы мои это не уменьшает.

Бен подкидывает коробочку в воздухе, я ловлю её и сразу открываю.

– Ключ? – я осторожно подцепляю двумя пальцами аккуратное узорное золотое украшение в виде старинного ключа.

– Там ещё записка под бархатом.

Пока я разглядываю украшение, Бен забирает у меня коробочку. Вытаскивает из-под подкладки сложенную в квадрат бумажку.

– “Это ключ от моего сердца. Береги его. Я люблю тебя. Навсегда твоя, Поля”, – зачитывает Бен.

– Ключ от моего сердца? – я протягиваю Бену украшение. – Как пошло, вульгарно и…

– Мило, – перебивает Бен.

– Да, мило, – соглашаюсь я, теперь уже не кривя сердцем. – И как человек, который носит это, – я отодвигаю край кофты и демонстрирую Бену свой кулон со знаком зодиака, являющийся частью нашего дружеского соглашения с Кириллом, – заявляю, что подарки такого рода обычно значат очень много для дарящего.

– Для того, кто получает, тоже. – Бен спешно прячет ключ в бархатную коробочку. – Слишком большая ответственность. – Коробочка снова отправляется в карман куртки, и пока Бена нет в комнате, я быстро проверяю, нет ли сообщения от Вани. Ничего. Но я уверена, что он придёт.

– И ты хочешь скинуть на меня ответственность за принятие своего решения? – мой вопрос летит Бену прямо в лицо, стоит ему только снова показаться в дверном проёме.

– Может, если я увижу собственными глазами, что сложное и на первый взгляд плохое решение не всегда ведёт к неправильному исходу, я был бы чуть смелее.

Бен считает, что наши ситуации похожи, но он забывает учесть одну главную исходную: в прошлом настоящем ему уже везло быть любимым, хоть и не долго.

В отличие от меня.

– Боюсь, ничем тебе помочь не смогу, – произношу я.

– В смысле?

– Бен, я решила дать Власу шанс.

Бен долго смотрит на меня в упор. Моя комната отделяется от остальной квартиры, и несмотря на то, что я слышу, как кто-то звонит в дверь, как её открывают, как Артур с кем-то здоровается, это долетает до меня словно издалека: со дна колодца или другого конца тоннеля.