nastiel - Кровь и туман (СИ)

– Адреналин, – заключает Ваня, хлопая ладонью по столу, чем привлекает внимание всех в столовой.

– В смысле? – уточняю я.

– Выработка адреналина повышается при стрессовых ситуациях, – Ваня расплывается в улыбке. Похоже, он всё понял, и теперь ему не терпится поделиться открытием со всеми. – Во время ритуала, проведённого Миллуони, ты отдала много крови. В крови стража, пока он жив, всегда присутствует магия.

– Эхно, – вспоминаю я.

– Верно! Скорее всего, твоя кровь была использована не только для того, чтобы вытянуть из защитного поля прах Христофа, но и каким-то образом для того, чтобы вернуть Нину. В таком случае, всё сходится! Благодаря крови и магии в ней между вами образовалась связь. И теперь каждый раз, когда ты, Слава, испытываешь страх, стресс, гнев или нечто такое, что заставляет выбрасывать в твою кровь адреналин, Нина будет видеть будущее, связанное с этим моментом.

– Мрак, – протягивает Нина. – Просто прекрасно!

– И не говори, – соглашаюсь я.

– Нет, серьёзно, даже по нашей сумасшедшей шкале это одиннадцать из десяти!

– Жаль, что это едва ли может сыграть нам на руку, скажем, в войне против оборотней, – со вздохом сообщает Марк.

Слева от меня вилка со звоном падает в тарелку. Лия. Хорошо, что кроме меня этого никто не замечает.

– Я тут недавно понял, что наша “война”, – Ваня и правда делает кавычки! Лия рядом со мной ёрзает на месте. Кажется, это её заинтересовало. – Не совсем война, а нечто вроде игры.

– Игры? – переспрашивает Бен. – Какой? Русская рулетка?

– Очень смешно. Я имею в виду игру с ненулевой суммой.

– То есть, все выиграют? – спрашивает Лия.

Её вопрос повисает в короткой паузе. К сожалению, я не настолько умна, чтобы понимать, о чём они говорят. К счастью, мой недоумевающий взгляд – не единственный мечущийся между Ваней и Лией в ожидании пояснений.

– Нет, – Ваня качает головой. – Все заведомо обречены на проигрыш.

Лия согласно кивает. Они с Ваней поняли друг друга, позабыв, что кроме них самих за столом ещё как минимум пол десятка не таких уж и образованных умов.

– Вы говорите о том, что в этой войне нам не победить? – уточняет Бен.

– Скорее всего, – отвечает Лия.

– Скорее всего? – повторяет Бен, хмыкая. – Нельзя быть немножко беременной! Как насчёт того, чтобы вам, умникам, собраться вместе и хорошенько подумать, как превратить это “скорее всего” в “надрать задницу врагам”, пока остальные, рискуя своими жизнями, спасают тех, кто оказывается под угрозой?

Бен почти переходит на крик. Чтобы его успокоить, я привстаю с места.

– Андрей, – тихо, но твёрдо произношу я. – Что с тобой не так?

Бен бросает на меня затуманенный яростью, взгляд. Но уже спустя секунду словно понимает, кто именно говорит с ним, и его лицо расслабляется.

– Ничего. – Бен резко встаёт из-за стола, отодвигая стул назад со скрипом. – Ещё раз с днём рождения. Продолжайте праздновать, а я пока, с вашего позволения, пойду и спасу пару жизней, за которых мне потом никто не даст медали. Потому что это моя работа. Ведь хоть кто-то в этом чёртовом помещении должен делать свою работу, верно?

Бен пулей вылетает из комнаты, по пути окончательно снося свой стул и роняя его на пол. Ваня и ещё некоторые за столом глядят на меня, ожидая, что я смогу дать объяснение поведению Бена, но мне нечего им предложить. Вместо этого я лишь бросаю: “Сейчас разберусь” и ухожу вслед за Беном.

Ведь всё это явно не просто так.

Не нужно ни гадать, ни спрашивать у прохожих. Здесь, как и в настоящем до этого, как и в любой другой вселенной и другом мире Бен предпочитает один универсальный способ расслабиться и выпустить пар. Я иду в тренировочный зал, и, что было очевидно, попадаю в десятку. Бен там, но он не вымещает свой приступ злости на инвентаре, а просто ходит кругами по периметру, запустив пальцы в волосы.

– Бен? – зову я.

Он не удивлён моему приходу, поэтому даже не останавливается или не вздрагивает от неожиданности.

– Прости, – произносит он. – Не хотел испортить праздник.

– Ты ничего не испортил. Он был паршивым с самого начала. Лучше скажи, какая муха тебя укусила?

Бен шумно выдыхает. Когда он на пятках разворачивается и оказывается лицом ко мне, я вижу застывшие слёзы в его покрасневших глазах.

– Это должен был быть я, – сообщает он.

– О чём ты?

– Я должен был умереть.

Я прикусываю нижнюю губу.

– Знаю, – говорю тихо. – Нина же видела, как ты умер.

– Меня сбил твой крик, – честно отвечает Бен. – Я ведь знал, как работают эти мешочки. Пока мы добирались к вам, один из оборотней кинул его в нас, но я успел выстрелить в мешочек, пока тот был в воздухе, и он взорвался, не успевая сдетонировать и превратиться во что-то большее, чем в безобидный стальной дождь. – Бен прикрывает глаза. – Я знал и понимал, что двух решений быть не может, иначе ранит нас всех, ведь у мешочка достаточный радиус взрыва. Даже бросившихся в стороны Кали и Марселя задело бы.

– Бен…

– Я подумал, что вот он – мой шанс наконец хоть что-то исправить. Ведь мы стали заложниками всего, что происходит. Всё, что мы делаем – это миримся с изменениями, потому что любая наша попытка хоть что-то изменить приводит к новым проблемам. – Бен вздыхает. Открывает глаза. – Дед попал в больницу. Они с друзьями решили вспомнить молодость… Старая гвардия, чёрт бы их побрал! Собрались вчетвером, вооружились и пошли искать оборотней. К сожалению, нашли.

– Я не знала…

– Я никому не говорил, даже Марку. Думал, что ерунда – обойдётся, но… – Бен горько смеётся. – Я не силён в медицинский терминах, но, как мне кажется, нечто, связанное с кровоизлиянием в сердце, как бы оно ни называлось, точно является чем-то серьёзным.

– Ох, Бен.

– В тот момент, когда перед нами упал взрывной мешочек, знаешь, всё вокруг словно замерло, давая мне время. Я вспомнил деда и понял, что если он снова погибнет на моих глазах, я… И мне… Мне казалось это лучшим из возможных вариантов избавить себя от боли, которую, я точно знал, второй раз мне не пережить, но ты выкрикнула моё имя, и я отвлёкся. Буквально на секунду, но этого хватило, чтобы время возобновило свой ход, а Марья приняла мою эстафету.

– Хочешь обвинить меня в её смерти? – спрашиваю я. – Тогда тебе придётся встать в очередь, потому что…

– Два дня назад деду стало лучше, – словно не услышав, перебивает Бен. – Ему сделали операцию, и сейчас он идёт на поправку, и… Говорить так, должно быть, будет чертовски неправильно с моей стороны, но я рад, что остался жив.

– Что ж, у нас наконец появилось хоть что-то общее, – говорю я. – Я тоже рада, что мне не пришлось тебя хоронить.

Я выпала из жизни на долгие пять дней, когда потеряла Марью, которую, к сожалению, так и не успела узнать достаточно хорошо. Если бы на её месте был Бен…