nastiel - Пепел и пыль (СИ)

— Вы, надеюсь, больше ничего не обсуждали без меня? — спрашиваю я. Перемешиваю кашу, немного зачерпываю ложкой. — Никаких планов не строили? Новой информацией не делились?

— О! — Нина щёлкает пальцами. — У нас появилась идея, что могло понадобиться подражателю. Доурина рассказала об объединяющем все атакованные поселения факторе: в каждом из них жил представитель своей расы в общей коалиции Огненных земель.

— Ага, — встревает Ваня. — Саммария — представитель от ковена «Восьмёрка», Нинши — альфа платиновых лисов и…

— Доурина, — догадываюсь я. — И что подражателю могло от них понадобиться?

— Каждый из этих троих мог держать у себя на передержке артефакт Единства, который ушёл в Огненные земли после нападения Магдалены на хранилище стражей, — Нина с ногами забирается на кресло. — Помнишь, я упоминала об этом, когда говорила, почему не стоит доверять Магдалене.

Нина замолкает, ожидая моей реакции. Я, немного помедлив, киваю.

— Дмитрий не стал возвращать артефакты в миры, из которых они пришли, чтобы это не было похоже на отказ…

— А нервные королевы дворов в Волшебных землях именно так бы и расценили происходящее, — вставляет Ваня. — Приняли бы на свой счёт, да ещё и войну бы устроили.

— Потому Дмитрий в произвольном порядке передал артефакты тем, кому больше всего доверяет, — продолжает Нина. — И в Огненные земли попали Нити Времени.

— Мама говорит, Нити — единственное, что могло привлечь врагов в наши земли, — подключается Лиса.

— И единственное, ради чего можно было бы пойти на убийство, — тихо добавляет Саша.

Ваня кривит губы. Нина передёргивает плечами. Я окончательно теряю аппетит. Отставляю тарелку в сторону и задаю главный вопрос:

— Чем опасны Нити Времени? В чём их сила?

В этот раз ребята с ответом медлят.

— Нити Времени способны переместить хозяина в любой день его жизни, будь то прошлое или будущее, — наконец произносит Ваня. — Если тот, кто их ищет, достаточно умён и, что более важно, не имеет ничего общего с благими намерениями, все мы в большой опасности.

***

В комнате, где лежит Марк, сильно пахнет травами, поэтому окна всё время открыты нараспашку. Я сижу рядом с его койкой и листаю книгу, которую Бен купил на рынке. Приходится приложить немало усилий, чтобы не только читать, но и переваривать её содержимое — мыслями я всё ещё в комнате и всё ещё слушаю Ваню, рассказывающего о Нитях Времени.

— Видела это растение в оранжерее, — говорю, указывая на одну из картинок.

— Да, — подтверждает Марк. — Оно хорошо помогает при простуде как внутрь, если заваривать, так и снаружи, если втирать в грудь.

— Круто.

Я заставляю себя останавливаться на каждой из страниц и обязательно произносить что-нибудь: замечание или вопрос. Мне хочется, чтобы Марк почувствовал — несмотря на состояние, он всё ещё может приносить пользу.

— Гардарика очень красивая, когда зацветает. Причём, знаешь, что интересно? Она это делает только зимой.

— Здорово.

Марк слабо улыбается и кивает. Замечаю, как на мгновение меняется выражение его лица. Того самого, которое светилось добротой в нашу первую встречу. Того самого, которое теперь серее здешних туч.

Закрываю книгу, заложив пальцем нужную страницу. Помимо нас в комнате ещё шестеро. Большинству из них ничего не угрожает: им просто некуда идти, так как домой — в столицу — временно путь заказан. А с ранеными сейчас возится Лукас. Некоторое время слежу за тем, как он делает перевязку женщине, видимо ведьме, так как её глаза имеют вполне обычный карий цвет. У неё порезано бедро, сломана рука. На щеке свежий шов.

Видимо, ведьма одна из тех, кто отдавать столицу без боя не собирался.

Я наконец решаюсь завести разговор, о котором думала всё время, но Марк выступает на опережение:

— Не стоит.

— О чём ты?

— О том, что ты наверняка рано или поздно захочешь поблагодарить меня. Тебе кажется, что ты передо мной в долгу, но это не так…

— Марк, — я качаю головой. Его ладони остались целы, поэтому я сжимаю его пальцы, не боясь причинить боль. — Спасибо.

— Слава…

— Спасибо, что спас Лию.

— Я сделал то, что должен был.

— Нет, — я качаю головой. — Конечно, все эти клятвы и обязательства не пустой звук, но у тебя был выбор. Вот, во что я верю.

Кто-то в комнате тяжко вздыхает.

— Как думаешь, — произносит Марк, неожиданно понижая голос до шёпота. — Теперь мои шансы покорить её сердце хоть немного выросли?

Смотрю на него и не могу сдержать улыбки, но горло щекочут слёзы. Уже не уверена, что сама не захочу убить Лию, если она причинит Марку боль.

Точнее, когда она это сделает…

— Так, значит, вы все остаётесь? — внезапно спрашивает Марк уже без былого веселья в голосе.

Он знает, что идея не из лучших, и прекрасно понимает, чья именно в этом вина. Только вот все мы смотрим на это по-разному. Он сам видит трагедию. Бен — необходимость. У Вани научный интерес, у Нины лишь часть повседневной работы. Для меня же это возможность; я чувствую её под кожей сотнями иголок, она оседает где-то в груди в виде восторга, смешанного с адреналином и страхом. Так тело реагирует на придуманный план. Пусть он и состоит всего из пары пунктов: вылечить Марка, в ответ на добродушие главы фениксов постараться всеми силами защитить Огненные земли от следующих нападений, найти Нити Времени раньше подражателя — я знаю, как сложно будет его выполнить.

Уверенно киваю в ответ на вопрос Марка и чуть сильнее сжимаю его ладонь. Затем отстраняюсь, открываю книгу на заложенной странице. Раздел «Плодовые растения».

— Итак, — приподнимаю книгу, чтобы Марку было видно. — Где здесь эти фрукты, из которых делают сладко-солёные пирожки? Бен сегодня, вероятно, продал чью-то почку за один такой. А попробовать не дал: запихнул весь пирожок разом в свой огромный рот.

Марк улыбается, и в этот раз от его улыбки отдаёт привычным теплом. Я делаю для себя пометку: побольше говорить о Бене, потому что от этого Марку, похоже, легче.

— Не буду врать, — Марк хмурит брови. — Не знаю, как он называется…

— Что? — делаю удивление как можно более наигранным. — Не знаешь?

Марк хмыкает. Тут же сильно закусывает губу.

— Но помню, как выглядит, — спустя какое-то время произносит он. — Как персик, только крупнее. И такого бледно-розового цвета.

Я листаю страницы до тех пор, пока Марк не говорит остановиться. Почти сразу он начинает свой рассказ, и я слушаю внимательно, пока не чувствую на себе чужой взгляд. Поднимаю глаза и вижу, что Марку, оказывается, с интересом внимаю не только я, но и мальчишка лет семи, лежащий на одном койка-месте с похожей на него женщиной. Она гладит его по волосам и всё время проверяет, не сдвигается ли одеяло, которым её сын укрыт до самого подбородка, несмотря на жару как в помещении, так и на улице.