Елена Лоза - Куда уехал цирк (СИ)

— А правда, что вы все русские? — робко спросила девочка, и тут же смутилась, покосившись на Ло.

— Хм, — Ник улыбнулся, — некоторые из нас точно. Вот Эни и Дени, и мы с Марьей. Оле — швед. Ло — вот китаец, а Гари англичанин.

— Я наполовину шотландец, — уточнил Морок. — Мои родители жили в горах на границе Шотландии.

— Горец ты наш, — буркнула Марья. То, что это шутка вся наличная молодежь поняла, но в чем она заключалась, нет.

— С Сонком вы уже знакомы… А вам, что больше русские нравятся?

— Да нам все равно, — паренек потянулся за еще одной сушкой, но передумал. — Просто наш дед русский и мама, папа — поляк, а цирк называется Росс.

— А я удивляюсь, в кого вы такие светленькие, — улыбнулась Марья. — А ваши родители сейчас где?

— Наши родители погибли два года назад, — на глаза девочки навернулись слезы, а паренек вздохнул.

— Ой, простите, ребята, — женщина расстроилась, что своим вопросом невольно причинила детям боль.

Подросток ощутил, что эти люди искренне сочувствуют им с сестрой. И ему захотелось выговориться, рассказать о той тяжести, что давила на сердце.

— Наши родители погибли во время репетиции, — начал рассказывать мальчик, а вся команда замерла, боясь нарушить тишину даже громким вздохом. — Лопнул канат. Дедушка вызвал полицию, он говорил им, что это не несчастный случай. Что опытный канатоходец, только ступив на канат, сразу почувствует неладное. Но полицейские не захотели возиться и написали в протоколе, что папа сам виноват — «перетянул» мол канат, — Алекс перевел дух, рассказывать оказалось, не так тяжело, как он думал. — Тогда наш цирк, был очень хорошим, нас приглашали на гастроли, но когда мамы и папы не стало, дедушка запил. Прошло всего два года, а мы уже нищие. Артисты, которым есть, что показать, ушли в другие цирки. Последние трое уже здесь на ярмарке. Некому давать представления, нет денег даже на прокорм животных. Сначала нам еще давали в долг, но вчера отказали. И если бы мистер Ло утром, а потом ребята и Сонк не помогли нам, не знаю, что бы мы делали. — Паренек виновато посмотрел на брата и сестру. — Извините, но мы не только животных кормили, но сварили еду для всех…

Марья, да и все сидящие за столом, почувствовали себя очень неуютно.

— Так что, у вас совсем не осталось артистов? — спросил Ло чтобы повернуть разговор в другую сторону.

— Есть, цыган дядя Яков, хозяин Потапыча. Он простудился зимой и до сих пор кашляет, только сейчас с трудом на солнышке погреться выходит. И его жена, гадалка тетя Зара. Но она тоже не работает, ухаживает за мужем и говорит, что совсем, ничего не видит в шаре. Еще танцовщица Ая, она красиво танцует, но ее освистывают из-за красного лица. Кричат, что не хотят смотреть на уродину. И старый клоун, Бигль, но он совсем не смешной…

— Дрессировщица умерла этой зимой, а ее собаки меня не слушаются, — грустно добавила Стаси. — Я их бить не могу, мне их жалко. А они вредные, так и норовят тяпнуть.

— Их хозяйка сильно била, что бы лучше работали, — пояснил Алекс. Над столом повисло молчание.

— Послушайте, ребята у нас к вашему деду, есть дело. — Ник, был очень серьезен. — Возможно, вы сможете помочь нам, а мы вам. С ним можно встретиться?

Деда сейчас нет, он пошел в банк, хочет попытаться получить заем под заклад цирка.

— Ну что же, как только он вернется, приведи его сюда, или позови нас в гости.

— Вы молодцы, — похвалил троицу командир, когда шаги гостей затихли за палаткой. — Догадались гуманитарную помощь организовать.

— Ага, помощь, — Эни сморщилась. — Сонк купил мяса, половина — тухлого и вонююючего. Как его Потапыч вообще ест?

— С огромным удовольствием, — улыбнулся Сонк. — И если бы не был таким голодным, что все слопал, так еще и вывалялся бы. К тому же не купил, а за так отдали.

— Все равно фууу…

Наемный экипаж неспешно катил мимо деревянных домов, в основном двух и трехэтажных. Абсолютно функциональные, простые фасады с небольшими окнами, взгляду зацепиться не за что.

Настроение было хорошее. Марья и Эни все еще посмеивались, вспоминая первую «семейную» ссору которую закатил Ник. А как еще можно назвать то возмущенное непонимание, с которым он взывал к окружающим? Вот спрашивается, зачем ехать через полгорода в русский квартал заказывать платья? Если тут совсем рядом есть лавка готовой одежды, и они с Денни купили там прекрасные костюмы тройки! И не надо говорить, что они дешевые и сядут после первой же чистки, потому, что стараниями великого хозяйственника Крота, в сундуке нашлись баллоны наноспрея! Эта часть заявления несказанно обрадовала Марью, а призраки корыта с мыльной водой и допотопного утюга грустно забились в темный угол палатки. Но несмотря на все доводы, женская половина отряда осталась непреклонна, а все призывы подумать логически утонули в переглядываниях и смешках. Потом швед, не обращая внимания на ошарашенное лицо извозчика, уселся рядом с ним на козлах. А на попытку согнать пассажира на отведенное для оного места, получил выдвинутую вперед челюсть и бурчание по поводу женских разговоров о тряпках. Извозчик, обернулся к пассажиркам, посмотрел на двух небогато, но прилично одетых женщин. Перевел взгляд на внушительную ширину плеч соседа по облучку и решил смириться. Из мужской солидарности.

В доль улицы продолжали тянуться кварталы деревянных домов, и Марья недоуменно хмурилась.

— Любезный! — женщина громко обратилась к извозчику. — Я слышала, что у вас в Чикаго строится высотный дом, для контор. В целых шестнадцать этажей! Вы не могли бы нас к нему отвезти?

— У нас? Такое строится? — извозчик с изумлением посмотрел через плечо. — Не, не слыхал.

— Ну, как же! Я же в газете читала, то ли в центре, то ли на берегу озера Мичиган, — продолжала настаивать Марья.

— На берегу порт, куда в нем строить? А в центре — скотобойни, мыловарни, красильни, — извозчик посмотрел на Оле, видя в нем союзника, осуждающе покачал головой, и тихо, только для пассажира, добавил. — И зачем женщинам газеты читать? Баловство одно, — и снова обернулся к пассажиркам. — Возле скотобоен такой запах стоит — ни один клерк не высидит. Да вы сейчас сами услышите, мы там немного проедем.

И они услышали! Женщины зажали носы и старались пореже вдыхать ртом. Оле гордо делал вид, что ему все ни почем, но хитрые взгляды извозчика выдавали его с головой.

— Уф, вот это вонь! — поразилась Марья, когда запах стал вполне терпимым. — И это почти в центре города…

— Марья, а что с городом тоже что-то не так? — Эни говорила шепотом, косясь на извозчика.

— У НАС был пожар, огромный, — ходок тоже говорила очень тихо. — Почти все сгорело. Порт, бойни, дома, и жертв было много. Но пожар расчистил место, и власти решили полностью перепланировать город. Вот и убрали скотобойни и порт с подъездными путями из центра, улицы спланировали четкими квадратами. Что-то с болотами сделали, то ли осушили, то ли засыпали. Даже течение речки изменили, чтобы в озеро не впадала, потому как все стоки в нее сбрасывались. А прибрежную полосу пустили под парки и скверы, ну и богатые дома там строить стали. А еще здания только из металла и бетона. И небоскребы тут начали впервые строить. Тот, который в шестнадцать этажей, первый и был. Да, тут еще трейн был, как метро только надземный на эстакадах, но он слишком шумный был, и его в землю закопали.