Unknown - Истории из жизни (СИ)

Убийца снова показался на пороге подвала с небольшим котелком дымящегося супа и ломтём хлеба. Как он умудрился открыть дверь и удержать всё это, оставалось загадкой. Задремавшая целительница сонно встрепенулась, фокусируя взгляд на вернувшемся следопыте.

- О… еда пришла, — зевнув, девушка встала и потянулась, тотчас же зашипев — края пореза от резкого движения неприятно тянули, грозя разойтись снова. — Твою ж мать… Чего это ты там притащил?

Маору заинтересованно принюхалась, не торопясь, впрочем, делать шаги навстречу Рыжему и как-либо помогать ему. Только наблюдала, как тот балансирует, стараясь всё удержать и ничего не пролить.

- Ничего ос… — начал было Корунд, но осёкся. То ли порожек сыграл злую шутку, то ли неудобное положение, а может и всё вместе. В итоге убийца торопливо сделал несколько неловких шагов, едва не пропахав носом и не выронив свою ношу.

Одну руку он машинально выставил вперёд и упёрся ладонью в стену, чтобы не налететь на поднявшуюся на ноги Маору. С такого расстояния прекрасно ощущался аромат бульона, щедро наполненного мясом и овощами. В нём же была и довольно длинная ложка. «Дал бы ей лучше паёк, чем так… аргх!» — убийца мысленно зарычал сквозь зубы и глянул на жрицу.

- Ничего особенного, — он торопливо выпрямился, отстраняясь и от пленницы, и от стены, и поставил на стол котелок. Девушка развеселилась, с хохотом глядя на неуклюжие пируэты следопыта. О том, что если бы он вывернул котёл на неё — было бы совсем не смешно, она не подумала.

- Ммм… я настолько ценная пленница, что еду приносит самолично пятый офицер, и прямо под нос? Лестно, лестно…

Маору отлипла от стены, подходя поближе. Еда пахла вкусно, или просто голодный организм хотел ну хоть чего-нибудь.

- Составишь мне компанию? Или боишься, что я тебе в суп плюну ядом? — она кивнула на котелок. На положительный ответ целительница не рассчитывала, задавая вопрос скорее из вредности и желания побесить асмодианина.

«Клянусь тьмой, я сверну ей шею раньше, чем дело дойдёт до переговоров», — подумал Корунд и торопливо отвернулся к выходу. Не хватало ещё увидеть пленнице краску стыда на щеках пятого офицера!

- Я не питаюсь баландой, — только и пробубнил убийца, переступая коварный порог. Со свободными руками сделать это оказалось куда проще. Снова хлопнула входная дверь, и щёлкнул замок. Маору осталась наедине с обедом.

Девушка пожала плечами. Бульон пах слишком вкусно, чтоб оказаться простой «баландой». При проверке оказалось, что мысли были верными. Маору сама не заметила, как выхлебала полностью весь котелок. Сказывалось дневное голодание.

Сыто потянувшись, жрица покрутила головой по сторонам, никаких изменений не заметила и несколько огорчилась. Без компании было скучно. Пусть северянин и строил из себя невесть что, с ним хотя бы было забавно цапаться. А сейчас в подвале было пусто. Снаружи не доносилось ни одного звука и стало как-то темнее. «Ночь? ..» Маору устроилась у той же стены, где и сидела, кутаясь в плед. Потихоньку девушка задремала, уронив голову на грудь и ёжась от пронизывающего холодка, идущего по полу.

Корунд отправился в Бездну. Единственной его живой связью с Элиосом был Юстиэль. О судьбе, постигшей легион целителя, убийце было хорошо известно. Потому Рыжий не стал терять времени, а направился сразу к Маргосу. Как он будет привлекать внимание жреца, северянин пока не думал. Идей не было. Но и возвращаться в Белуслан к пусть и притягательной, но доводящей до бешенства жрице он не спешил.

Корунд достал маленький клочок пергамента, измазал кончик когтя в саже, коей благодаря крушению Эскадрона в округе было предостаточно, и нацарапал на желтоватой от времени поверхности кривое изображение кинжала и балаурскую руну, обозначавшую первую букву слова «Герха».

Рассмотрев своё творение, Рыжий примотал его к древку стрелы. «А вдруг не поймёт? ..» — запоздало подумал убийца, уже кружа возле цитадели и выискивая лазарет. Строение было совершенно незнакомым. К тому же, элийская архитектура зачастую сильно отличалась от асмодианской.

Корунд устал и начал ощущать сильное раздражение. «Да кто так строит?! Где у вас тут лазарет, глупые вы куры?» — думал убийца, в чьи пальцы уже больно впилась частично натянутая тетива лука. Размеренно рассекавшие воздух крылья замедлили свои движения, когда ноздрей достиг едва уловимый запах спирта и лекарств.

Асмодианин прицелился, задержал дыхание и выпустил стрелу в окно, которое посчитал лазаретовским. План был абсурдным, но северянин, измотанный колким нравом строптивой пленницы, уже мечтал поскорее покончить со всем.

- Ты ведь умный мальчик, светлый, — вслух от волнения забормотал Корунд. Он уже штопором уходил ввысь, едва не захлёбываясь в тугих воздушных потоках. Но нужно было побыстрее улететь с «места преступления», чтобы снова не попасться в руки элийской стражи. Отлетев на безопасное расстояние, Рыжий опустился на небольшой островок и уселся на камень, пристально вглядываясь вниз, где осталась горящая эфирными огнями цитадель.

*

Сквозь тяжёлое покрывало забытья пробился какой-то шум. Юстиэль нахмурился и что-то пробормотал. Звон битого стекла сменился на возмущённые голоса.

-… нет, ну вы представляете себе, какая наглость!

Жрец распахнул глаза. В голове и груди царила непривычная пустота, как будто он несколько дней спасал раненых с осады.

-…найти и уши оборвать! Что за молодежь пошла!

Снова звон битого стекла и громкая ругань. Юстиэль медленно сел и обнаружил себя на одной из множества коек лазарета. Как он туда попал, жрец не помнил.

Интуиция подсказывала, что случилось нечто, о чём ему следует знать. Целитель опустил ноги на холодный пол, с досадой отметив, что сапоги куда-то испарились. Всё тело мигом покрылось мурашками, и налетел мелкий озноб, какой бывал иногда после злоупотребления дешёвого алкоголя… или зелий на его основе.

Юстиэль поморщился, встал с койки и пошёл на шум. Бледный и растрёпанный, он больше походил на привидение. Как выяснилось, какой-то дерзкий лучник разбил стекло в лазарете. На древке стрелы была записка с непонятными каракулями.

- Можно я посмотрю? — собственный голос, прозвучавший шелестящим шёпотом, напугал и самого жреца, и собравшихся на месте учинённого погрома лекарей.

Но в ещё больший шок повергла Юстиэля записка, вложенная в его протянутую ладонь.

*

Тея проснулась только на следующие сутки, чувствуя себя уже не трупом, но ещё и не живым даэвом. Хотя внятно соображать она могла. Этого оказалось достаточно, чтоб к ней зачастили то легат с адъютантом, то курсанты Академии, то друзья и сочувствующие. Весть о случившемся разлетелась очень быстро и к пострадавшей целительнице потянулась вереница даэвов, хоть лекари, работающие в лазарете, были этому крайне не рады. В конечном итоге Алетейя решила перебраться в свои личные покои, чтобы не мешать остальным раненым.