Unknown - Истории из жизни (СИ)

Хаора скосила взгляд вниз, одновременно с этим зарываясь пальцами в загривок следопыта. Девушка прекрасно помнила, какое воздействие это оказывает на него. Шумный вздох Рыжего прокатился жаркой волной по груди Хаоры.

— Правда, — простонал он, — а ещё на одной из отмелей островов Мечей. Приходилось… изворачиваться.

Прикосновения целительницы побудили к активным действиям. С тихим «щёлк» поддался крючок её лифа, теперь по пояс Хаора осталась обнажённой. Рыжий толкнул её обратно на постель и навис сверху, припав жадными губами к груди девушки. Поцелуи чередовались с невесомых дорожек на чувственные метки, но кусаться Корунд себе не позволял, как и пускать в ход когти. Только нежность и ласка.

— Мы сумасшедшие… — с губ девушки сорвался первый тихий стон. Ощущения прикосновений были новыми и одновременно знакомыми. Такая двойственность заставляла метаться между стыдом и разгорающимся удовольствием. — Но мне нравится это.

Градус в комнате постепенно повышался, Хаора пошевелилась, подставляясь под ласку и поцелуи. Хотелось большего и в то же время оттянуть тот самый момент…

Корунд не спешил, хотя желание гулким молотом било в висках. А в штанах уже начало становиться тесно. Он огладил бёдра Хаоры ладонями и принялся расстёгивать её набедренники.

— А ещё мне не везло с твоим бельём, — честно признался следопыт. В памяти всплыл не один десяток раз, когда тонкая ткань рвалась от прикосновения острых когтей к ней. Тоже самое случилось и сейчас, когда Рыжий потянул последнюю преграду вниз, не забывая касаться губами обнажённых ног своей внезапной любовницы.

— Будешь должен мне… новый комплект, — с налётом возмущения произнесла Хаора. Перестав дотягиваться до Рыжего руками, девушка запрокинула их назад, с силой сжимая уголки подушки. — Знаешь, мне страшно…боюсь боли и что потом не смогу себя пересилить… пришлось много выпить, чтобы решиться.

Целительница прикрыла глаза, чувствуя теплоту поцелуев и стараясь расслабиться.

— Подарю тебе два, — пообещал Корунд и, выпрямившись, ухватился за пряжку своего ремня. Но последовавшее признание жрицы заставило опять остановиться.

— Я буду очень осторожным, — шепнул он и, так и не раздевшись до конца, навис над девушкой, чтобы поймать её губы в пылкий поцелуй. В отличие от первого в нём явно ощущались и страсть, и желание.

— Я тебе верю… — целительница чувственно прикусила Корунда за нижнюю губу. Взмахнув ресницами, девушка подняла взгляд, глядя Рыжему глаза в глаза. С такого ракурса она как никогда напоминала себя прежнюю, элийку-офицера, абсолютно безбашенную, горячую и страстную.

Убийца тихо зарычал. Представшая взгляду картинка будоражила старую память. А укус, последовавший за поцелуем, только подливал масла в разгоравшийся огонь. Он ещё несколько мгновений не мог отстраниться от Хаоры, целуя и едва ощутимо кусая её шею, мочки ушей и даже губы. По дрожи, пробегавшей по мышцам Рыжего, ощущалась вся страсть, бурлившая в его груди. Но он умудрялся держать себя в руках.

Лишь спустя некоторое время, уже сам изведённый ласками, Корунд отстранился и выпрямился, чтобы раздеть себя окончательно. Тихо звякнула пряжка его ремня. Но в тишине комнаты, где слышалось только частое дыхание, звук показался оглушительным. Зашуршала одежда, которую следопыт торопливо отбросил в сторону. Теперь они оба с целительницей были полностью обнажены.

Вернувшись к девушке, Рыжий устроился между её ног, но не спешил приступать, а только потёрся членом об источавшие жар девичьи складки.

— Ох, котёнок… как же я долго этого ждал, — он снова потянулся к её губам, вовлекая в долгий глубокий поцелуй.

«Кошка… — едва слышно произнесла Хаора, касаясь мысленным импульсом разума Корунда, — уже почти кошка…»

Жрица не стала закрывать глаза, стараясь наоборот отвлечься от боли, которая обязательно будет. Она цеплялась взглядом за лицо следопыта, за падающие на него пряди волос, за чуть прикрытые ярко-оранжевые глаза.

— Кошка, — вслух выдохнул Корунд и упёрся одной рукой в скрипучую кровать, а второй направил себя. Гораздо привычнее было толкнуться сразу и начать двигаться в быстром темпе, приближая собственную кульминацию. Он уже забыл, что такое заботиться о чьём-то удовольствии и тем более — о чьей-то боли.

— Любимая кошка, — убийца двинул бёдрами и медленно, по жалким долям дюйма стал протискиваться в девственное тело жрицы. После первого совсем короткого движения он замер и принялся осыпать поцелуями лицо Хаоры.

— Больно… — она тихонько всхлипнула, ощущая, как следопыт вторгается в её тесноту, растягивая и разрывая. Пальцы девушки с силой сжали плечи Корунда, наверняка от этого останутся синяки, но целительница абсолютно не контролировала эти движения, стараясь не зажиматься и не отстраняться. На лбу мелкими бисеринками сверкал пот, а с губ срывалось частое дыхание.

Рыжий не двигался, чувствуя, как тугие мышцы обхватили лишь малую часть головки. Сердце бешено стучало в груди, переполненное желанием и волнением за Хаору. Удерживая себя на руках, убийца принялся целовать и без того припухшие губы жрицы, затем пополз ниже, нежно касаясь её шеи, очерчивая кончиком языка причудливые узоры. Та же участь постигла и её грудь. Корунд втянул губами каждый сосок, а после обвёл их языком. Только после этого он продвинулся ещё чуть глубже, подавив собственный стон.

Полу-вздох полу-стон Хаоры улетел высоко под потолок.

— А может… лучше быстро, чтоб раз и всё… я постараюсь потерпеть…

Шумно сглотнув, девушка продолжила говорить:

— Я ведь рассказывала, помнишь, что видела…последние минуты той своей жизни…тогда мы не говорили друг другу кое-что важное… А сейчас ты часто говоришь мне…но знаешь, хоть я и не отвечаю, я…я тоже люблю тебя. И я обязательно сделаю так, чтобы хорошо было нам обоим…

Рыжий распахнул глаза, именно это он так желал услышать в прошлой жизни, но не дождался. А сейчас Хаора сама выдохнула признание.

— Быстро будет слишком больно, — возразил следопыт и двинул бёдрами ещё раз, на этот раз приложив чуть большее усилие и сделав движение более долгим. Тонкая преграда порвалась, обагрив и член убийцы, и бёдра целительницы липкой алой кровью. Корунд прижался щекой к щеке Хаоры и принялся шептать ей о том, как сильно любит её, что всё у них будет хорошо.

-…и уедем в Келькмарос, туда где тепло, которое ты так любишь… кошка, моя Хаора, любимая.

Целительница всхлипнула, в уголках глаз собрались прозрачные капельки. Непрошеные слёзы расчертили лицо мокрыми дорожками, но Хаора заставила себя улыбнуться.

— Люблю тепло… мы будем гулять вечерами и пугать случайно забредших туда белокрылых… А ещё обязательно надо повторить отпуск в Герхе… О-о-о-о, балаур подери, как же больно…нет, ты не останавливайся, я выдержу… — как и раньше, жрица была на редкость разговорчива в постели.