Unknown - Истории из жизни (СИ)

Под действием музыки кровь постепенно остановилась, но бардесса была не настолько сильна, чтобы полностью залечить всё. Покрытая корочкой бордовая полоса на месте стянутых краев наверняка нещадно чесалась.

— Надо тебя папе или Адонису показать, я лучше не сделаю, — резюмировала Сольвейг. — Надевай обратно доспехи, да будем сваливать.

Пострадавший смешно вскинул брови и изогнулся в немыслимую позу.

— Чешется, — сквозь зубы застонал он, пытаясь достать рукой до метки. Сейчас он сильно походил на свою волчью ипостась, когда ту мучали комариные укусы.

— Грёбаные асмодиане, чтоб вас всех… — дальше понёсся поток отборной элийской ругани, которая хранилась в памяти ещё со времён Эскадрона. Девушка хмыкнула, протягивая руку и ногтями скребя по свежей корочке, стараясь её при этом не сорвать.

— Мало блох тебе было, теперь ещё и это? Всё, всё, хватит с тебя… долечат и не будет чесаться.

— Ты обещала не рассказывать! — смущённо пробормотал страж, косясь на Аскольда. Будь у него сейчас волчьи уши, они бы распластались по голове. В присутствии Сольвейг Шисей невообразимо менялся. Бессмертный воин, наделённый проклятием оборотня, становился не опаснее щенка.

Торопливо надев латы, он затянул последний ремешок и похлопал себя ладонью по стальной груди.

— Я готов, — кивнул он и попытался увести тему подальше от блох: — Ещё пробежимся?

— Нет, — качнула головой девушка. — Пойдём зарабатывать тебе на новые латы, раз эти уже не выдерживают. Я как-то не хочу постоянно выдёргивать из тебя стрелы…

Вернувшись в Истар, даэвы взяли несколько заданий. Они были нудными, но платили за них хорошо. А именно это сейчас им и нужно было.

Шисей откровенно зевал. Конечно, втроём справляться с истреблением истарских чудищ было в разы проще и быстрее, но стражу было ужасно скучно. Пару раз он порывался перекинуться в волка, чтобы развлечь себя хоть как, но строгого взгляда Сольвейг было достаточно, чтобы воин снова крепче хватался за меч.

Вопрос пренебрежения собственной безопасностью стал уже привычен. За время их отношений девушка не раз упрекала Шисея в безрассудстве. А тот глядел на неё сверху вниз, кивал, улыбался, но продолжал носить старые доспехи и получать новые шрамы.

Так незаметно прошёл день. Аскольд откровенно зевал, с учётом того, что полночи он провёл, спасая заклинателя. Но домой они вернулись, только когда стало окончательно темно. В гостиной горел тусклый свет. Тея с Юстиэлем сидели на полу возле дивана, неспешно потягивая виски.

Целитель одной рукой обнимал супругу за плечо и беспрестанно улыбался. Взгляд был пьяный и усталый. Юстиэль провёл большую часть дня, колдуя над ранами Вельскуда. Заклинатель дышал ровно и не пытался взорваться вместе с половиной дома. Кроме компресса на лбу на нём не было ни единого бинта. Юстиэль считал это варварством, заматывать даэва в мумию при живом лекаре.

— О… — завидев троицу вошедших, целитель пьяно улыбнулся. — А мы тут это… силы восстанавливаем.

Он поднял с пола свой бокал и салютовал пришедшим. Но вместо глотка Юстиэль коротко поцеловал Тею в скулу. Бардесса пьяно хихикнула, приподнимая свой бокал. В стремлении поддержать мужа в желании расслабиться она сама не заметила, как напилась вместе с ним.

Сольвейг присвистнула.

— Кажется, кому-то хватит… Ну что за даэвы, нельзя на день оставить.

— Вы как хотите, я спать, — Аскольд молча ушёл в свою комнату и закрыл дверь. Через секунду стал слышен скрип кровати, видимо, убийца лёг не раздеваясь.

Юстиэль поставил бокал на пол и зевнул в кулак, зажмурившись.

— Солли, уложи маму спать, — не особо внятно выдохнул он. И вопреки словам принялся медленно, но методично закапывать кончики пальцев в без того лохматую причёску Теи со стороны затылка.

— Я ещё ч…чуть посижу и тоже пойду, — подытожил целитель и опрокинул в себя остатки из бокала. В лопатках покалывало, свидетельствуя о восстановлении резерва потраченных сил.

— Не хочу спать, — капризно надула губы Алетейя. Пьяный румянец на щеках делал её ещё младше, а мутная поволока застилала фиолетовые глаза. Сольвейг фыркнула, покачав головой.

— Мам, ну пора-пора, давай поднимайся, хватит бухать… — девушка подцепила старшую артистку за руку. — Пап, выпусти маму.

Шисей наблюдал за происходящим с ухмылкой. Юстиэль с тоскливым вздохом убрал руку от супруги, позволив ей оказаться в пусть и шатком, но вертикальном положении. Теперь он смотрел на старшую артистку снизу вверх, мутным, но полным немого обожания взглядом.

— Падай, — очнувшись, жрец кивнул Шисею, хлопнул по полу рядом с собой и бросил многозначительный взгляд на бутылку с виски. Чтобы принять предложение, стражу пришлось снять тяжёлый панцирь.

— О-о-о, — многозначительно протянул Юстиэль. — Это чем тебя так?

Протянув руку, целитель неловко скользнул пальцами по дыре на спине доспеха.

— Сейчас расскажу, — плюхнувшись рядом, Шисей изловчился почесать не долеченную рану.

— Па, подлечи потом, — попросила Сольвейг, уводя Алетейю в её с Юстиэлем спальню. — Так, не падать, идём осторожно…

Тея безмятежно улыбалась, пошатываясь во все стороны и норовя вписаться в какой-то косяк или стену. Доведя мать до кровати, Сольвейг осторожно уложила её и накрыла одеялом.

— Всё, спи.

Юстиэль с Шисеем тем временем начали распивать остатки алкоголя. Целитель был уже хорошо пьян в отличие от стража.

— Ааа… это те поганые лучники, — он с пониманием закивал головой. — Давай посмотрю.

Шисей сделал пару больших глотков виски и принялся поворачиваться к собеседнику спиной.

— Да там ерунда, — хмыкнул он, — просто чешется, зараза.

— Сам виноват, — невозмутимо отозвался Юстиэль и перекинул мешавшуюся шисеевскую гриву тому через плечо. — У тебя угол зрения минус 30 градусов, когда начинаешь махать своей орясиной.

Пока говорил, целитель задрал рубашку на спине стража. Тот тихо шикнул от боли: ткань приклеилась к ране и теперь отошла с частью бурой корки.

— Ерунда, сейчас быстро починим тебя, — запинаясь, проговорил Юстиэль.

Спустя мгновение Шисей ощутил тепло лекарских чар на своей коже. Края раны сходились, рубец растворялся, оставаясь тонкой меткой-шрамом. Юстиэль откинулся обратно к дивану с усталым вздохом, веки слиплись.

— Ш-шрам потом, — забормотал он, пытаясь в слепую нащупать свой стакан, но получилось только опрокинуть стекляшку.

— Вот ра-а-а-аньше, — со знанием дела протянул Юстиэль, — когда я был целителем душ, я мог бы… хмф…

Речь была прервана сдавленным зевком, и целитель затих. Сольвейг выскользнула из комнаты, тихонько прикрыв за собой день.

— Спит, — шёпотом сообщила бардесса. — Пап, теперь твоя очередь. Шисей, помоги мне…