Мapинa Cyржeвcкaя - Ветер Севера. Риверстейн

Лорд Даррелл снова фыркнул, но отошел к стене и застыл там, не сводя с нас мрачного взгляда.

– Закрой глаза, – на ухо произнес Арххаррион.

Я закусила губу, слишком отчетливо ощущая его присутствие. В голову настырно полезли воспоминания, образы… Полутемная комната омовений, его голодный взгляд, моя мокрая рубашка, прилипшая к телу…

И сразу Арххаррион за моей спиной напрягся, ладони жестче сжали мне плечи, и чуть прервалось дыхание.

– Ветряна… – тихо сказал он, – просто смотри на воду.

Воздушный зверь обвил наши ноги, заключая в кольцо. Я почувствовала удивление Арххарриона, но он ничего не сказал.

Я посмотрела на воду.

Внутри меня горит огонь Хаоса. Бешенство. Злость. Желание… Слишком сильное, всепоглощающее желание… Потребность. Необходимость… Не мои чувства, его. Пламя бьется внутри как дикий зверь, рвется на волю. И усмиряется… Пепел засыпает душу и опадает. Успокаивается. Затихает. Тихая опустошенность, легкое безмолвие чувств… Холодная вода купели. Студеная, до ломоты в пальцах. Я погружаюсь в нее. Не телом – душой, глубже и глубже…

И взлетаю. Это уже не купель, это вихрь! Это водопад, сносящий плотины моего разума, это ураган стихии, это бесконечность…

И я вливаюсь в него, становлюсь его частью, питаюсь его силой! Вихрь уже не кружит меня, я сама кружусь с ним в диком танце. Я пушинка, подхваченная смерчем, я сухой лист, взметнувшийся в небеса. Мне хочется остаться здесь, в бесконечном движении, в неистовой пляске стихии.

Но сильные руки сжимают мне плечи… единственная опора в безудержной круговерти Силы…

И я останавливаюсь. Чуть медлю… А потом усмиряю вихрь, останавливая пляску. И стихия замирает, растекается холодной водой… И снова становится купелью.

– Теперь защита, – шепчет на ухо Арххаррион.

И я представляю стены вокруг Риверстейна. Они вздымаются до небес. Через них не перелезет зверь, не перелетит птица, не пробьется человек. Не найдет никто в Подлунном мире. Идущий – свернет, заблудившийся – не увидит, ищущий – пройдет мимо. Сто путей ведут в Риверстейн и ни один не приводит туда. Хмурые сосны подступают ближе, прячут Риверстейн за темными стволами. Оплетают каменные стены дикий вьюн и колючий можжевельник. Разливаются озера и топкие болота. Зверь лесной стоит на подступах к Риверстейну, зорко высматривают добычу птицы.

Нет пути сюда.

Ни дороги, ни тропки, ни колеи нехоженой.

Никому, кроме друзей.

Спит Риверстейн. Ждет Источник. Ждет возвращения Хранителя…

Спит Риверстейн.

Я вздохнула.

Арххаррион, обнимающий меня, так и не убрал руки. Я повернулась к нему, заглянула в темную бездну. Он смотрел на меня со странным выражением, от которого стало неуютно и жарко.

– Получилось? – спросила я.

Он усмехнулся:

– Более чем.

Я высвободилась из его рук, отошла. На полу возле алтаря спал лорд Даррелл и чуть хмурился во сне. Рядом, положив голову на грудь Шайдера, примостилась Ксеня.

– Ох! Это я их усыпила?

– Сдается мне, ты усыпила всех в округе Риверстейна.

– Святая Матерь! – ахнула я. – Я сейчас исправлю… Разбужу их!

– Не надо – пусть спят. Думаю, они и сами проснутся к утру, не переживай. Ты сделала хорошую защиту, Ветряна. Я и сам не смог бы лучше.

Я чуть покраснела.

– И еще… Я должен тебя поблагодарить.

– За что?

– За то, что отдала мне в пентаграмме Силу. И спасла жизнь.

– Да, но не до конца, раз теперь ты не можешь обернуться, – грустно сказала я.

Он покачал головой.

– Демоническая сущность не способна прорваться без силы Хаоса. Возле моего Источника все восстановится. Но без тебя, боюсь, я бы уже не очнулся. Я… благодарен тебе. И я удивлен, что ты это сделала. После всего, что увидела в петле времени. – Он шагнул ближе: – И я не понимаю, почему ты это сделала! Почему, Ветряна?

Я чуть пожала плечами.

– Ты умирал.

Он подошел еще ближе.

– Разве я не говорил тебе, что милосердие – это слабость? Что врагов надо уничтожать, а не жалеть? – в его темных глазах загорелся желтый огонек зверя.

– А ты мой враг? – тихо спросила я, глядя ему в глаза.

Арххаррион помолчал и отошел, не ответив.

– Возвращайся в замок, Ветряна. Тебе тоже пора отдохнуть. Не переживай, я позабочусь об этих двоих, чтоб не замерзли тут.

Я молча пошла к двери, поманив воздушного зверя, который грел Ксеню и лорда Даррелла. Арххаррион проводил меня взглядом.

А я и правда почувствовала усталость, и безумно захотелось спать.

Я все никак не могла привыкнуть к тишине, поселившийся в Риверстейне, и безотчетно прислушивалась, пытаясь уловить знакомые звуки. Но замок молчал. Сейчас уже не угрюмо, а сонно, спокойно.

Я зевнула во весь рот, даже ладошкой не прикрылась, что совсем не подобает благовоспитанной послушнице! Впрочем, я ею уже и не являюсь.

В синей комнате я зевала уже безостановочно и уснула, едва коснувшись кровати.

Глава 25

Первый раз за тринадцать лет моей жизни утренний колокол на башне не возвестил о начале нового дня. Я открыла глаза, когда за окном уже вовсю разгорелся день, вскочила с кровати, торопливо оделась и бросилась на поиски Ксени.

Мой воздушный зверь тоже проснулся, запутался в моем подоле, раскидал ботинки и понесся впереди меня, как заполошный щенок, взметая пыль и хлопая дверьми.

Ксеня еще спала в общей спальне на своей кровати, подтянув к груди ноги в ботинках. Подруга была в том же виде, в котором уснула в святилище: в платье и кожухе. Я покачала головой. Ладно, по крайней мере не замерзла!

– Ксенька, вставай, утро давно! – воскликнула я и потрясла подругу за плечо.

Не открывая глаз, Ксеня перевернулась и с такой силой отпихнула меня, что я отлетела к стене! И ударилась бы, если бы не метнулся вихрем воздушный зверь, не обхватил меня лапами ветра, сдерживая полет. Но все равно на пол я шлепнулась ощутимо и охнула, с изумлением глядя на подругу.

Та села на кровати и тоже охнула, глядя на меня испуганными глазами.

– Ксеня!

– Ветряна! Ох, прости меня, прости! Сама не знаю, что на меня нашло! Ты не ушиблась? С тобой все в порядке? Прости меня!

Она подскочила ко мне, помогая подняться.

– Ну ты даешь, подруга, – пробормотала я, – лягаешься, как кобыла дикая! Ничего, все в порядке. Отстань, говорю! В порядке я!

Ксенька смотрела виновато.

– Что, опять Данила приснился? – улыбнулась я.

– Нет, ничего не снилось! Сама не поняла, почему тебя пихнула! Кстати, я с этим гадом так и не разобралась! Он что же, прячется? Думает, ему все с рук сойдет? Не на ту напал! А как я в спальне оказалась? – задумалась подруга и нахмурилась. – Последнее, что помню, как мы пришли в святилище…

– Аристарх всегда говорил, что пагубное пристрастие к вину лишает памяти, – серьезно сказала я, пытаясь не рассмеяться, – и наутро пьянчужка не помнит своих непотребных деяний, которые совершал ночью.