Юлия Кир - Тревоги пути (СИ)

Вновь в пути.

Реки жидкого огня, словно вены, избороздившие тело земли. Они медленно, но верно пробиваются сквозь толщу камня и породы наверх, вызывая у нее болезненную горячку, агонию закипающей внутри крови. Земля дрожит в надежде извергнуть нестерпимый, накопившейся в ней жар, открывая доступ к своим порам. Через них, ввысь поднимаются струи кипятка вперемешку с жидкой землей, а потом, в конвульсиях разрывая плоть, на поверхность вырывается лава…. Она медленно ползёт по склонам, шипя, испаряя перед собой снег и лёд, смешивая их в грязную, набирающую скорость на склонах, жидкую горячую кашу. Подминая под себя всё, что встречается ей на пути, с нарастающим гулом несется вниз по долине, распугивая животных и птиц. Те, кто не успеют убраться с дороги, навсегда останутся погребенными под тоннами камней и кипящей грязи.

Лина резко села, тараща глаза в темноту. Страшные видения еще владели ею, вызывая дрожь, повергая в ужас.

— Мэйтон, Мэйтон! – срывающимся шепотом позвала она в темноте. По щекам поползли предательские слезинки.

Он вскинулся, резко выхватывая Сиг из-под подушки.

Увидев, что все в порядке и это только очередной её кошмар, он молча, чтобы не разбудить Кейт, кивнул головой — мол, что случилось?

Лина обернулась на Кейт и взглядом указала на дверь, попутно заворачиваясь в одеяло и поднимаясь.

Оказавшись на улице, она шепотом поведала то, что увидела во сне.

— …Мэйтон, это было так реально, так страшно. Я словно видела всё изнутри, поднималась вверх вместе с лавой, летела вниз, подминая деревья, а они вспыхивали как спички, мгновенно превращаясь в пепел. Он летел вниз, засыпая белый снег, превращая его в грязь…

Лина всхлипнула, натягивая одеяло на голову, пряча в нём лицо.

Мэйтон был хмур, но на удивление серьезно отнеся к ее рассказу.

— Значит, пора уходить, — как о решенном сообщил он, Оставаться здесь может быть опасно.

Лина согласно кивнула. Ей неприятно было находиться в этом месте. Она чувствовала себя тут, словно на пороховой бочке с бикфордовым шнуром: огонек пока горит в его самом начале, но время идет, оставляя за собой сгоревшую плоть его кончика, приближая к неизбежному взрыву.

— Ты можешь сказать, когда это произойдет?

— Нет, точно не знаю. Нэя, месяц… не больше.

Мэйтон вздохнул, с тоской оглядывая их теплый приют. Когда же он прекратит убегать?

— Иди в дом, выспись, — завтра весь день будем собираться, послезавтра выйдем.

Лина кивнула и скрылась за дверью.

Он решил проверить.

Так же, как предсказывал погоду, он настроился на то, что находилось под ним, мысленно проникнув в толщу камня.

Он вышел из тела, перелив часть себя в малого земляного червя, медленно прорывающего себе ход, недалеко от поверхности рыхлой почвы. С помощью своего разума, он направил его глубже, вниз, туда, где встречаются камень и огонь. Он полз и полз, глотая влажный песок, пробивал себе путь в вязкой глине, огибал горячие камни и вдруг, потерявшее опору тельце, полетело вниз, в самое сердце клокочущего пекла. Он чувствовал, как испаряется его слабая плоть, тая малой каплей в безбрежном океане вязкого пламени.

Мэйтон вздрогнул и очнулся, по обычаю пережидая тошноту и слабость. Плохо, очень плохо. Времени осталось катастрофически мало! Надо будить девчонок и собираться прямо сейчас.

Растолкав только что заснувшую Лину, он рассказал ей своих впечатлениях. Вместе разбудили Кейт.

Рыжая, вняв леденящим душу рассказам, спорить не стала.

С восходом солнца они были готовы.

Кейт грустная и потерянная, стояла на высоком крылечке и чуть только не плакала, обнимая руками теплые бока дома. Опять куда-то переться! Ей уже начала нравиться такая тихая, размеренная жизнь, вдали от городской суеты. Если бы не болезнь Лины и постоянное ожидание ее смерти, это место было бы по истине волшебным. Особенно хороши были последние три дня, когда они, сидя у костра, пересказывали ей то, что происходило с ними в ее неожиданное отсутствие. Кейт казалось, что девушка стала еще более замкнутая и тихая, но в тоже время смирившаяся со своим нынешним положением. Она привыкла к своей новой внешности и даже позволила Кейт повозиться со своими длиннющими волосами.

Кейт любила делать прически. Виртуозно уложив волосы в сложный узел из кос и локонов, зная тонкости эльфийского плетения, она обошлась всего тремя шпильками, что были в арсенале у Лины.

Мэйтон выходил из дверей последним с тоской оглядывая теплый, уютный домик. Колун он оставил у печки рядом с изрядным запасом дров. Мало ли кто набредет сюда, как и они? Закрыл единственную ставню, перегородив ее длинной палкой. Плотно притворил за собой дверь, с трудом загоняя в ушко щеколды оструганную щепку. Теперь, от ветра не раскроется и дикий зверь не зайдет.

Потоптался на пороге, ловя на себе вопросительные взгляды девчонок, и все-таки решил оставить охранное заклинание. Пусть от жидкого огня не спасет, но от небольшого землетрясения уберечь сможет.

Положил ладони на дверь, сосредоточился, мысленно накрыл домик прозрачным куполом охраны. Спустился вниз по сходням, провел ножом линию, заключая дом в круг. На стыке нарисовал витиеватую закорючку, словно запер на замок. По четырем сторонам света нарисовал соответствующие знаки, между ними, знаки четырех стихий. Произнес формулу.

Линии на песке загорелись зеленым и погасли.

— Всё, что мог, сделал, — устало выдохнул он.

Более не оглядываясь, они направились к «Голове Огра».

Лина смотрела по сторонам, удивляясь сумасшедшим краскам окружающего пейзажа. Кейт рассказала ей о коварной изумрудной травке, наглядно продемонстрировав всё на камне.

Под трубный взрыв фонтана кипятка, вырывающегося из горячих недр и превращающегося в радугу на фоне перламутрового неба, они повернули к выходу из теплого приюта долины.

И только одному члену команды эти красоты были не интересны. Дружок, как теплолюбивый житель лесов, устроившись в капюшоне Лининого плаща преспокойно спал комфортно перенося тяготы пути хозяйки.

***

Короткий привал сделали перед спуском. Тут, на стыке сезонов, бушевала зима. Достали теплую одежду, перекусили и двинулись вниз. Спуск был не слишком крутой, но трудный: вчера подтаявший на пригреве снег, за ночь смерзся в плотную корку и был очень опасен сходом лавины.

Склоны, то тут, то там, украшали изумрудные свечи елей и пихт, скрашивая однообразие белого покрывала снега да черных скал.

Перед спуском, Мэйтон начал инспектировать:

— Идти молча, широкими шагами, чтобы не нарушить целостность снега и не подрезать склон. Пойдем в связке на случай схода лавины. Если кого-то из нас затянет, будет шанс найти по веревке...