Юлия Кир - Тревоги пути (СИ)

Он повернул голову, осматривая девчонок. Кейт сидела, бездумно смотря на разливающуюся по долине грязь со снятым сапогом в руках. Лина, свернувшись клубочком, спала.

Им пришлось ждать до вечера, чтобы стихия успокоилась, и подобрав оставшиеся сумки, спустились в долину. Костер разожгли уже при свете первых звезд.

Тут повсюду бушевала весна. Распускались первые цветы, чирикали полевые мыши, радуясь теплым длинным дням. У недалекого озерца кружили в брачном танце дикие голуби. Приозерные хохлатки и кеклики вили гнезда в высокой траве у камней.

Мэйтон вспомнил о своем арбалете и подстрелил несколько птиц, обеспечив им вкусный деликатесный ужин. Дикие голуби и хохлатки считались пищей гардов и высшей знати. Нежное их мясо просто таяло во рту, лаская язык сладковатым привкусом и исходящим жирком.

Изголодавшийся гадфен тут же принялся носиться за жирными жуками и выковыривать из-под земли сочных червей. Зоркий Мэйтон даже заметил, как Дружок поймал за хвост и тут же проглотил зазевавшегося мышонка. «Такова жизнь» — философски отметил эльф.

Весь следующий день двигались на запад, стараясь выйти на дорогу, по которой пришли. Через реку, что обрывалась тремя водопадами, переправились ниже по течению. Вырываясь из плена ущелья, она разливалась на несколько неглубоких потоков разбегающихся по долине. Хоть и разбухшая от тающих горных снегов, она была не столь опасна как выше в горах.

На второй ночлег остановились в предгорьях, недалеко от вершины Драконьей горы. Её белая ледяная шапка, действительно была похожа на драконью голову нежно золотясь в свете заходящего солнца.

После бегства от вулкана все были утомлены донельзя. Девчонки, обычно разговорчивые и капризные, шли молча, стоически перенося тяготы пути. С едой проблем не было. При переправе через реку, нерестящаяся рыба сама выпрыгивала из воды прямо в руки. Так что Мэйтон ловко подхватив три жирные рыбины, тут же разделал их на берегу, и разведя костерок, запек в глине.

Чуть ниже по течению они даже видели двух огромных косолапых б е рлогов, худых после зимы, не обративших на них никакого внимания – еды-то вокруг полно.

Все заячьи шкурки, что заготовили, живя в гейзерной долине, потеряли в снежной лавине, как и лекарства Кейт. В с е ле потеряли котелок и одно одеяло. Хорошо, что вместе с Мэйтоном остался его рюкзак с оружием, кожаный полог последнее одеяло, а с Линой её рюкзак.

Хоть днем и было тепло, но по ночам подмораживало, трава наряжалась в белую шубу инея, поэтому путники сильно мерзли. Особенно страдали девчонки. Мэйтону приходилось разводить костер, только так они согревались и не ныли по ночам, стягивая с него единственное одеяло.

Глава 34

Стычка

— Начальник, долго нам еще по лесам болотам слоняться? Все ищем-ищем, а чего и сами не знаем, — молодой, конопатый новобранец по кличке Прыщ недовольно поковырял оструганной палкой в костре и шмыгнул потекшим неделю назад носом, — Скоро одичаем тут, ей Бо. Мож, уже домой?

— Когда скажу, тогда и домой, — рявкнул Уррис, недобро сверкнув темными глазами — Поговори мне тут!

Прыщ поджал тонкие губы, отхлебнул кипятка из жестяной мятой кружки и недовольно икнул.

— Задание должно быть выполнено, или в день приезда всех нас вздернут на веревке. Забыли, что велел заказчик?

Восемь видавших виды мужиков, украдкой вздохнули.

Уррису самому, ужас, как опостылело это путешествие, которому нет ни конца, ни края. И хоть он немного кривил душой, запугав подчиненных виселицей, но по-другому исполнения приказа Эроля он добиться не смог бы.

Всю осень они потратили на то, чтобы незаметно, по горным тропам обойти эльфийские патрули и выйти в их глубокий тыл. Эроль сказал искать в этой стороне. По слухам, ученики Демира двинулись именно сюда: в сторону Драконьих гор.

Только Драконьи горы понятие растяжимое. Растяжимое до такой степени, что тут можно плутать хоть до скончания времен, а пропажу упустить за соседним холмом.

Эроль исправно присылал ему сообщения, что ученики не вернулись, а значит, находятся все еще тут.

В отряде Урриса тоже был маг. Молодой и неопытный, но старательный Сулем. В прошлом круголете он еще благополучно учился на факультете бытовой магии, но вылетел из академии за драку с леприконом. Как полагается, того «отмазали» родственнички, а его, сделав козлом отпущения, турнули, не дав доучиться полкруголета и сдать последний экзамен. Обозленного на систему, его «пригрел» Эроль и предложил отправиться с Уррисом. Его быстро отрядили в группу. Впрочем, других вариантов все равно не было, а тут, хоть какая-то практика, да что не говори денежка.

Сулем исправно творил сообщения для Эроля, отгонял магией диких животных, разжигал в сырую погоду пламя без кремня и кресала, лечил простуды.

Отряд из десяти человек двигался медленно. За день проходили несколько десятков аров, становились лагерем и следующие пару дней прочесывали близлежащую местность. Потом, снимались и двигались дальше.

Нагруженные лошади шли неохотно, припасов требовалось много, при том, что охотились почти каждый день. Зимой пришлось зарезать двух животных, чтобы не помереть от голода в почти обезлюдевшей деревне горных пастухов. Снега в этот год было не много, поэтому двинулись в путь как только позволила погода.

Но последнее время, Уррис чувствовал — должно что-то произойти! Поэтому каждый день не щадя ни лошадей, ни людей высылал конные разъезды. Здраво предполагая, что те, кого они ищут, затаились где-то поблизости. В конце концов, беглецы тоже не дураки, шляться зимой по горам.

Уррис надеялся и верил в то, что они скоро обнаружат беглецов, ибо фураж для лошадей и провизия подходили к концу.

Возвращаться в столицу без результата Уррису очень не хотелось. Это бросит тень на его репутацию и поставит крест на карьере.

Смеркалось. На небе загорались первые звезды. За день прогретая земля остывала, поднимаясь туманом над зелеными травами.

Последний разъезд еще не вернулся, заставляя Урриса немного нервничать. Уж не случилось ли чего? Проснувшиеся после зимы голодные б е рлоги и дикие степные коты, часто задирали одиноких охотников в эту пору.

Однако все было тихо. Задумчиво потрескивал костер, над которым в большом котелке поспевала ароматная, но уже ненавистная перловая каша. Ближе к краю, в углях, запекалась выловленная из ближайшей реки рыба. Следопыты тихо переговаривались сидя у огня. Кто-то лежал неподалеку, отдыхая от дневного разъезда, кто-то скромно терзал губную гармонику, наигрывая незатейливый мотивчик, кто-то правил оружие, кто-то чистил и кормил лошадей.

Мужчины поужинали, оставив часть еды отсутствующим.