Юлия Кир - Тревоги пути (СИ)

Через десяток аров, белые деревья впереди подернулись мутной дымкой, и стали расплываться, дрожа и тая, словно в жарком мареве, медленно превращаясь в зеленые. Она вновь очутилась в обычном зеленом лесу, а в пяти шагах от нее удивленно топтался и осматривался эльф.

— Мэйтон! – Кейт кинулась к нему на шею и чуть не придушила в объятьях.

— Я тоже рад тебя видеть, — сдавленным голосом просипел, он пытаясь отдалиться, оберегая раненую руку, — А подруга твоя где?

Кейт, наконец сползла с него.

— Не знаю, она пропала, также, как и ты, — уже не так радостно ответила она.

— Значит, будем ждать ее тут.

— Что с тобой? – спросила она, видя, что он схватился за плечо.

—Так, царапина, но шить придется, — скривился он, усаживаясь на свой рюкзак.

— Знаю я твои царапины, — бубнила Кейт уже вовсю роясь в сумке и доставая иглу с ниткой, и коробку с эликсирами.

— Кто тебя так?

— Потом. Сначала зашей, — буркнул он.

Ему надо было подумать над тем, что и как ей рассказать.

Спустя время, когда рана была зашита и должным образом перевязана, он освободившись от чрезмерной опеки Кейт, прошел несколько шагов вперед. Огляделся вокруг, поводя в воздухе руками и в нескольких пядях от себя обнаружил границу, отделяющую два мира. Кейт охнула, потому что рука Мэйтона пропала в воздухе, словно растворилась.

Только тут Кейт заметила, что уже совсем стемнело.

Вверху, сквозь густую листву, то там, то тут проглядывали крупные, яркие звезды. В траве и на листьях, словно гирлянды на празднике, сияли разноцветные светлячки, а на поваленных трухлявых деревьях, бледно светились ночные грибы и лишайники. Лес наполняли песни невидимых ночных птах, стрекот насекомых, крики и копошение ночных животных. Кейт потрясенно выдохнула, разглядев и услышав все это.

Мэйтону сразу вспомнился их лес в долине, до боли похожий и родной. Да, слишком долго он жил в городе.

— Ты не представляешь, что со мной произошло! – поведала ему наконец Кейт, когда они уселись под деревом, и развели небольшой костерок, ожидая Лину.

Мэйтон с интересом посмотрел на нее.

— И что же?

Кейт, немного волнуясь, пересказала ему свою историю. И показала медальон, который нашла. Мэйтон наклонился к ней, взяв его в руки.

— Красивая вещица, — только и сказал он. Помолчав, вынул из-за спины свою добычу.

Увидев чудесный меч, Кейт потрясенно выдохнула. И Мэйтон без особых подробностей, рассказал свою историю. «О старинном враге и не свершившемся когда-то поединке».

Кейт видела, как он пытался подобрать слова так, чтобы она ничего не поняла и не о чем не догадалась из его прошлой жизни. И ее это обидело.

— Почему ты ничего никогда не рассказываешь о себе? Ведь я ничего не скрываю от тебя.

— Как-нибудь в другой раз, ладно, когда все это закончится, обещаю, можешь задать мне любой, интересующий тебя вопрос.

Кейт все же надулась.

— А сейчас что?

— Сейчас не время, смотри…, — он показал пальцем в сторону, где граница миров задрожала и огоньки светлячков стали размазываться, и расплываться в воздухе. На мгновение мигнув, ночной лес, впустил в свою живую темноту, потусторонний белый мир.

Шагах в десяти от них, оттуда появилась Лина, удивленно оглянувшись по сторонам, она увидела огонь и радостно кинулась к ним.

Заметив, в каком она состоянии, Кейт поднялась ей навстречу и обняла. Девчонка еле сдерживалась, чтобы не разреветься, но пересилив себя, уселась рядом, словно от озноба засунув руки между коленей.

— Вы не поверите, кого я встретила! – дрожащим голосом прошептала она.

Мэйтон, отстегнув флягу от пояса, сунул ей в руки.

— Поверим, только сначала выпей, а потом расскажешь.

Лина не спрашивая, что внутри, отвинтила крышку и сделав несколько добрых глотков, молча отдала обратно, даже не поморщившись. Мэйтон уважительно хмыкнул и приготовился слушать ее историю.

Потом Кейт, рассказала Лине свою. Все воззрились на Мэйтона, но он сказал совсем другое.

— Каждый встретился со своим внутренним страхом, — глубокомысленно заключил он, не обращая внимание на то, что от него тоже ждали рассказа. – Просто они, словно обрели материальность в этом лесу. Думаю, что каждый из нас, кое-что понял о себе. То, что так беспокоило.

— Ну почему у меня была мама, которая превратилась в вампиршу? – воскликнула Лина, — Она же не мой тайный враг!

— Видимо, ты просто очень боишься ее потерять – задумчиво пояснил Мэйтон, пожимая плечами. – И твой страх трансформировался в страшную нежить. Другого объяснения у меня нет.

— А что было у тебя? – спросила его Лина.

Кейт вся подобралась, ожидая какой-нибудь неадекватной реакции со стороны Мэйтона.

Но он на удивление был спокоен, и даже несколько задумчив.

— Старые счеты с бывшим врагом. Тоже, в какой-то степени «страх».

Лина молча кивнула и задумалась. Неужели, это и есть та самая «Своя дорога к Оракулу», о которой говорил пёс?

Приведя мысли и чувства в относительный порядок, все трое вдруг поняли, что страшно проголодались. Это произошло как раз в тот момент, когда из мешочка Лины выполз Дружок и пискнув-поздоровавшись с хозяйкой, отправился на охоту.

«Я ошибся», подумал Мэйтон, «Видимо, вчерашней лягушки ему не хватило. Вот, проглот!»

Он уже немного окреп и стал похож на настоящего лесного дракона, только маленького. У него даже перышки на хвосте проклюнулись. Синие. Значит, это самец. У самок красные.

Так как мясо у них закончилось, а набрать воды в котелок, чтобы сварить кашу, было негде, Мэйтон оглядевшись по сторонам, вдруг встал и отойдя на несколько шагов, начал рыться в земле.

— Что ты там потерял? – удивилась Кейт, вглядываясь в темноту.

— Наш ужин, — отозвался он из зарослей и через некоторое время, вышел к костру с какими-то грязными клубнями в руках. Он оборвал с них длинную ботву и очистив от земли, разгреб золу от костра и сунул их туда.

— Ой! Это что, картошка? – воскликнула Лина.

— Что это за гадость? — в унисон с ней, поморщилась Кейт.

— Не то, и не другое, — буркнул эльф, — У нас, это называется валаэс, что в переводе на человеческий, означает «пища богов».

— С виду, очень похоже на картофель, который у нас называют «второй хлеб», — поделилась впечатлениями Лина.

— У тебя есть возможность сравнить, — улыбнулся Мэйтон ковыряясь в углях.

«Опять это «у нас», подумала Лина, «Вот партизан!»

Валаэс оказался вкусный.

Когда Мэйтон выкатил три горячих клубня им под ноги, от умопомрачительного нежного аромата, сразу потекли слюнки. Дело в том, что один клубень все же лопнул, обнажив ароматную горячую мякоть, которая в свете углей казалась кремово-розовой и такой аппетитной!

Все, еле дождались, пока они хоть немного остынут и принялись за еду. Обернув горячие клубни в широкие листья каких-то лопухов, растущих рядом, Мэйтон надрезал девчонкам толстую корку, а сам взял треснувший.