Ирина Меньщикова - Медальон

— Да ты с ума сошел! Дай сюда! — Дей вырвал фляжку из рук барда и принюхался. — Нет, ты точно рехнулся. Откуда у тебя это?

— Ты прекрасно знаешь откуда.

Когда у Саши в глазах прояснилось первое, что он увидел, была перепуганная Клер. Она смотрела на израненное плечо и не могла понять, как так произошло.

— Хей, все хорошо. Я живой, — бард схватил Клер в объятия, и какое-то время наслаждался ее теплом, ожидая, пока она успокоится и придет в себя. На его лице вновь заиграла озорная улыбка. — Где я могу умыться? — спросил он у Оливера.

— Там, на кухне, есть кувшин с водой.

Саша освободил Клер из объятий и направился на кухню смыть кровь, пот и грим. Бард отмыл лицо и руки. Зеркала в этом доме как такового не было, но плечо изрезанное шрамами он прекрасно видел и без него. От голубых отметин остались лишь обрывки, больше похожие на синяки. Саша снял изорванную рубашку и заменил ее свежей. Ребра у него еще болели, но их мазью не заживить, а на царапину на лице ее глупо тратить. Он хорошенько ее промыл и просушил чистым полотенцем. И вновь спрятал отметины на лице.

Саша вышел в комнату уже с относительно свежей головой.

В комнате не хватало Клер. Оливер убедил ее лечь спать, чтобы утром спокойно встать и направится в порт. Дей тоже сбежал, выяснив все планы этой необычной компании.

День предстоял тяжелый.

Клер разбудил цокот копыт. На улице еще было темно, на небе властвовала луна. Девушка осторожно выглянула в окно и увидела Оливера, отвязывающего лошадь. Он сбегал. Даже не оглянулся. Девушка не хотела его останавливать, его лицемерие и двуличность отталкивали ее. Уехал и уехал, это полностью его выбор. Клер долгое время не могла заснуть, обдумывая этот странный поступок. Она пролежала в кровати до самого рассвета. С первыми лучами солнца она направилась будить Сашу. Но он тоже не спал.

— Думаю нам пора. Где Оливер? — Саша поправил грим и вышел к Клер.

— Он уехал.

— Куда? Давно?

— Я не знаю куда, но уехал он несколько часов назад.

— Ладно. Нам некогда его ждать. Думаю, его ожидает много работы здесь, — Саша осторожно потянулся, стараясь не тревожить поломанные ребра.

— Идем? — Клер улыбнулась. Рядом с Сашей ей было уютно и спокойно.

— Идем, — Саша накинул куртку, взял сумку и гитару. Он был готов к очередному путешествию. Ему совсем не нравилось сидеть на одном месте. А море он всегда любил.

— А шляпа?

— Я ее потерял, — Саша погладил себя по голове, ощущения были непривычные, всю жизнь на большой земле он ходил в этой шляпе.

Они вышли на еще пустующие улицы и направились к морю. Рассвет приходил рано и продолжался долго. Солнечный диск очень медленно появлялся на небосводе и озарял все, до чего мог дотянуться.

Чем ближе они подходили к порту, тем больше людей попадалось им на пути. На пристани уже собрался народ, там стояло три корабля, готовых отплыть. Саша привел Клер к самому большому кораблю. Вся палуба его была заставлена ящиками и мешками. Капитан расхаживал по мостику, зорко наблюдая за тем, как его люди переносят и привязывают груз. Увидев своих пассажиров, он спустился, чтобы лично встретить их.

— Вы говорили, что вас будет трое.

— Планы немного поменялись, — Саша протянул ему небольшой кожаный мешочек.

— Добро пожаловать на «Плачущую леди», — Капитан открыл гостям дорогу и поднялся на корабль вслед за ними.

— Почему плачущая? — спросила Клер, ступив на палубу.

— В честь одной старинной местной легенды. Вы, должно быть, слышали ее? — капитан улыбнулся, он очень любил ее рассказывать, он очень любил свой корабль и все, что с ним связано. — Располагайтесь, ближе к ночи решим, где вы будете спать.

Молодой капитан ушел обратно на мостик и продолжил свои наблюдения.

Клер оставила Сашу и направилась гулять по кораблю. На подобном судне она была один раз, когда сбегала с мамой из Риены. Вид «Плачущей леди» внушал восторг. Каждая доска была отполирована морем, весь корабль был гладкий, без единого сучка. Паруса начали поднимать и стало видно рисунок: ярко синюю каплю на белоснежных парусах. Со временем начали подтягиваться матросы. Они разошлись по всему кораблю и каждый, без исключения, был занят делом. Вот толстый мужичек с маленькой смешной бородкой скрылся в одной из дверей, из-за нее пленительно пахло едой. Навстречу Клер пробежали трое высоких босоногих парней в одних лишь брюках, они ловко зацепились за свисающие канаты и скрылись в парусах. Девушка дошла до самого носа корабля, увенчанного фигурой плачущей девушки, почти такой же, как в том саду.

Саша нашел Клер на носу корабля. Она уютно устроилась около перил и внимательно наблюдала за суетой в порту.

— Ты рада? — бард сел рядом с ней.

— На самом деле… — девушка задумалась. — Я боюсь, вдруг все поменялось? Вдруг и там у меня никого не осталось? — она грустно посмотрела на Сашу, эти мысли не давали ей покоя.

— У тебя все еще есть я, — Саша сгреб девушку в объятия. Он прекрасно понимал ее одиночество.

Клер вывернулась из его объятий, чтобы посмотреть ему в глаза, пытаясь найти там ложь или фальшь, но нашла там только тепло.

— Вот вы где! — будто из ниоткуда перед путниками возник Касьян.

— Что ты здесь забыл? — Саша немного отстранился от Клер, и зло глядел на Касьяна.

— Я плыву с вами, — секарь потряс сумку на плече. — Пойду, договорюсь с капитаном.

Дей ушел на мостик.

Саша со всей силы ударил по бортику кулаком, разбив несколько еще не до конца заживших костяшек.

— Почему ты его так не любишь? Он не похож на плохого парня, — Клер смотрела в след ушедшему Дею и пыталась понять, чем он мог так насолить Саше.

— Это долгая и давняя история, — Саша опустил голову.

— Расскажи. Или ты мне не доверяешь? — Клер еще немного отодвинулась от Саши.

— Доверяю, — он обреченно опустил голову. — Просто это очень старая и очень печальная история.

На какое-то время воцарилась тишина. Клер очень хотелось узнать причину их вражды, но она не хотела давить.

— Ладно. Ты уже знаешь, что я вырос не здесь, — медленно начал свой рассказ Саша. — Мы с Касьяном выросли вместе. Там, где мы росли, детей было мало и к ним всегда было особое отношение. Нас было трое, я, он и Мила. Мы дружили только тогда, пока были маленькие, почти все время проводили вместе. Но совсем скоро маленькая веселая девочка начала превращаться в красивую серьезную девушку. В нашем мире на первом месте знания, а чувства отодвинуты на второй план, но как внушить это двум безмозглым парням? — Саша усмехнулся, вспоминая былые времена. — Когда мы попытались проявить наши чувства, она закрылась, спряталась в свой маленький кокон и оттолкнула нас обоих. Ни о какой дружбе больше речь не шла. Я не хотел останавливаться, в моем сердце зажегся огонь, и его уже было не потушить. Я научился играть на гитаре, каждый вечер я пел ей под окном. Вскоре в наших местах не осталось ни одного цветка. Со временем ее кокон начал разрушаться. Она открыла мне свое сердце. Мы прятались ото всех. Сбегали каждый вечер. И все было хорошо, пока однажды нас не поймал Касьян. Я подозревал, что он следит за нами, но не думал, что он решится выйти из тени. У меня почти получилось завоевать ее сердце. И вот, когда мы сидели на берегу, Касьян вышел к нам. Мы повздорили, — Саша злорадно улыбнулся. — Милу очень задело то, что я наговорил Дею в тот вечер. Она оттолкнула меня. И оттолкнула его. Мы остались вдвоем на том берегу. Мила сбежала. Дома она не появлялась очень долго. Она не разговаривала с нами целый год. Мы видели ее на праздниках и иногда на улицах. Однажды я собрался с духом и решил вернуть ее. Разве можно унять пожар, бушующий в сердце? — он улыбнулся, буквально на мгновение, а потом опять помрачнел. — Но дома ее не оказалось, ее не было нигде, я даже заглянул к Дею, и там ее не было. Я нашел ее на том самом берегу. Она сидела там и плакала. Плакала навзрыд. Увидев меня, она отвернулась и заплакала еще сильнее. Она была ужасно бледная, сильно похудела. От былой красоты ничего не осталось, она походила на труп, бледная, с огромными синяками под глазами. Идти она отказывалась, говорила, что не может. В тот вечер мы забыли о нашей вражде. Мы унесли ее к Дею в дом. Всю свою печаль он направил на изучение медицины. По всему ее телу мы обнаружили огромные черные пятна. Они сочились ядом. Дей пытался ее спасти, сумасшедший. Она умерла следующей ночью. Мы похоронили ее на том самом берегу. К сожалению, а может быть и к счастью для меня это закончилось изгнанием, я никогда не увижу родной дом и такое любимое море, — Саша был мрачнее тучи, а в следующее мгновение как-то иронически усмехнулся. — А Дей, дурак, сам сбежал оттуда за мной, я все эти годы прятался от него, скитаясь по всему миру, а теперь я с ним на одном корабле. Я никогда не винил его в ее смерти, но я всю жизнь буду винить его в нашей разлуке, — Саша закончил свой рассказ, потер лицо руками и опять заулыбался, прогнав старые воспоминания прочь.