Ирина Орлова - Тёмная радуга

Я вышла из ванной, но вместо того, чтобы присоединиться к ребятам, тихонько прошла в сад. Мои страхи не давали мне покоя. Еще по дороге к Панькиному дому мы с Шаманом договорились молчать об обормотнях, воспользовавшись тем, что Павлик отвлекся на приветствия каких-то своих знакомых. Живая природа всегда действовала на меня успокаивающе, и я решила, что поброжу минут пятнадцать под луной, подышу свежим воздухом, и все придет в норму.

Сад стоял притихший и чуткий. В неярком свете луны цветущие яблони казались большими пушистыми шарами, нежный аромат навевал на влюбленные парочки самые романтические и возвышенные чувства. Соблазн был велик. С минуту я колебалась, но искушение на то и существует, чтобы ему поддаваться. Руки протянулись к цветущему дереву, знак ясеня запульсировал на ладони, слова сами собой начали произноситься. Честно говоря, я не очень-то верила в успех, но ведь попытка не пытка.

Некоторое время ничего не происходило и разочарование уже маячило где-то совсем рядом, но, наверное, сегодня случился просто удачный день или звезды сложились в правильную комбинацию, или не знаю что еще, но вдруг у меня в голове раздался нежный и певучий незнакомый голос.

— Что тревожит тебя, пришелица из другого мира?

— Ты яблоня? — спросила я, все еще сомневаясь, что у меня все получилось и, ожидая, что контакт тут же прервется.

— Да. На твоей ладони знак посвящения. Спрашивай. Я постараюсь ответить.

— Меня что-то беспокоит. Я почувствовала это после того, как мы увидели какую-то непонятную тень, промелькнувшую в свете фонаря. Вроде бы стайка летучих мышей или большая сова, но до сегодняшнего дня они никогда не вызывали у меня тревоги. И не то, чтобы мне страшно, как-то зябко, что ли, укрыться хочется, а от чего не знаю.

— Вот ты о чем. Мы тоже периодически ощущаем что-то странное. Знаешь, некоторое время назад у нас произошло страшное событие. Огромное черное облако нависло над городом, и из него полетел огонь, посыпались молнии, много домов разрушилось и сгорело, много погибло деревьев и людей. Маги сумели прогнать эту черную лавину, гномы помогли восстановить дома, эльфы посадили деревья. А перед тем, как это случилось, появилось такое же странное чувство. Только во много раз сильнее. Видишь ли, после того случая над городом создан мощный радужный купол, сквозь который очень трудно пробиться любому злу. Ты ведь знаешь, что радуга является идеальной астральной защитой. Иногда вечером, в очень ясную погоду, в лучах заходящего солнца человеческими глазами можно разглядеть легкую радужную дымку, как будто на небе распустился огромный цветок, и каждый из семи лепестков соответствует одному из цветов радуги.

— Представляю, как это красиво. И все же. Может ли сегодняшняя тревога быть предвестником подобного страшного события?

— Думаю, что нет. Скорее всего, это остатки того облака, не до конца уничтоженные магами, просачиваются через какие-нибудь щели в земле. Не тревожься. Тебе ничего не угрожает. Если бы все было плохо, не стали бы сегодня устраивать праздник. А теперь иди, отдыхай, твои магические силы на исходе.

Я погладила шершавый ствол дерева и пошла в дом. На крыльце обернулась и посмотрела на ночное небо. Желтый глаз луны спокойно царил среди россыпи звезд. Татушка с Родом, Янтарь и Долика, а уж Бес наверняка, знали об этом черном облаке, но промолчали, чтобы не пугать меня раньше времени. К тому же, где гарантия, что это касается непосредственно моей персоны? Ну, почувствовала что-то. Эка невидаль…

На столе в гостиной стоял легкий ужин, в кружках рядом с самоваром дымился свежезаваренный чай. Мальчишки меня не заметили. Да и как тут заметишь, если Шаман втолковывал Павлику что-то про компьютеры. На сей раз Павлик вспомнил, что на его родной планете существуют такие умные машины. Я в этом ничего не понимала. Для меня компьютер — это, прежде всего, пишущая машинка и возможность исправления ошибок прямо на месте без ущерба для текста. А тут какие-то глитчи, крафты, дидлы [11] Глитч (glitch) — сбой, заскок, глюк; крафт (craft) — халтура; дидл (diddle) — смастерить программу наспех; — компьютерный сленг хакеров . Но Панька, к моему удивлению, похоже, не тяготился переводом. Чуяло мое сердце, споются эти добры-молодцы.

Впрочем, как говорит народная мудрость — кто первый встал, того и валенки. И пока они там вдавались в непреодолимые для меня дебри, я с удовольствием поужинала. Тут великие интеллектуалы отвлеклись и неожиданно для себя обнаружили, что еды существенно поуменьшилось. Все умные разговоры были моментально забыты, и уже через пару минут на столе не осталось ничего, кроме чашек с чаем, а опустошенные тарелки сверкали первозданной белизной.

— Павлик, может быть, мы все немного поспим, хотя бы до утра? — спросила я, сладко зевая. — Где ты нас будешь размещать?

— Все будут спать на втором этаже. Право инсталлироваться за дамой, — галантно ответил Пашка.

— Чего? — я чуть не потеряла дар речи.

— Я хотел сказать, право выбора жилплощади с постоянной пропиской остается за дамой, — невозмутимо пояснил он.

Мама дорогая! Еще немного и этот уютный домик превратится в салон для начинающих хакеров, где звездная роль Шамана — человеческое воплощение компьютерного вируса.

Так или иначе, мы с Санькой вписались в две спальни, а новоиспеченный юный программист Павлик инсталлировался на уютный диванчик в мансарду, где и до нас проводил немало ночей с красками, кисточками и мольбертами. Кешу я взяла к себе.

Утро выдалось на редкость солнечным и теплым, и поэтому Кеша заявил, что не намерен сидеть взаперти в такую прекрасную погоду, после чего устроился у меня за пазухой, благо его размеры еще позволяли это сделать.

На улицах было многолюдно. Толпы празднично одетых горожан перемещались во всех направлениях, улыбались друг другу, обменивались шутками и приветствиями. Пока мы дошли до рынка, нас несколько раз останавливали многочисленные знакомые Павлика: его сокурсники и соратники по штурму музыкальных бастионов, ремесленники и какие-то до безумия странно одетые люди в пестрых длинных балахонах самых разных расцветок, подпоясанные кушаками, с бубенчиками на щиколотках, в высоких остроконечных колпаках. Павлик объяснил нам, что это местные священники. Никогда не подозревала, что Панька общителен, как дворняжка. Я знала, что у него всегда было много знакомых, но чтоб столько! Хотя, с другой стороны, город, хоть и являлся столицей, едва насчитывал сотню тысяч человек. По меркам нашего мира и, в частности, первопрестольной, где мы имели честь проживать, Сол тянул на средних размеров городской район, в котором волей-неволей за довольно короткий срок начинаешь узнавать в лицо местных жителей. Тем более, что все вращались в замкнутом пространстве.