Ирина Орлова - Тёмная радуга

Фил обменялся с мужчинами рукопожатием, кивнул женщинам и помчался на второй этаж, приготовить комнаты для семейства Власа и волшебников. Он сразу понял, что гости с детьми у них надолго, а потому выбрал им комнату побольше. Рою и Миле досталась крохотная комнатушка с единственной кроватью, но, как правильно рассудил Фил, молодые люди у них не задержатся, да и не будут сетовать на неудобства. Когда все было готово, он спустился вниз, взял у Марьяны спящую девочку, и они с Власом вместе поднялись наверх, чтобы уложить малышей.

Между тем Ника задернула занавески на окнах от случайных любопытных глаз и пригласила гостей ужинать. После еды мужчины закурили. Никто не знал, кому начать первым. Наконец Ника сказала:

— Фил, расскажи, что вы тут видели.

— Рассказывать-то на самом деле особенно нечего. Кто-то увидел черную тучу, потом столб пламени до самого неба в черном дыму, потом все исчезло. Матери тут же попрятали детей по домам, а староста созвал мужчин, и все мы пытались понять, что же случилось. У нас не проходило ощущение ужаса. Я отвел малышку к матери, но не стал говорить, что ты ушла в деревню, сказал, что за травами. А сам решил подождать, хоть и тревожился. Однако я чувствовал, что с тобой все в порядке — жива и невредима. Если б ты не пришла ночью, утром сам бы пошел тебя искать. Вот и вся история. Теперь ваша очередь.

Ника рассказала о том, что произошло сначала на ее глазах, а после и остальное, чему стала свидетельницей уже вместе с Роем и Милой. Потом заговорил Влас.

— Незадолго до этого страшного пожара пришла ко мне бабка Культяпка. Я как раз делал новый погреб. Так вот, пришла с узелком, развернула тряпицу и протянула мне, вы не поверите, серебряный слиток величиной с мой кулак. Я рот разинул, так он засверкал, ну чисто камень драгоценный. «Возьми, — говорит, — Влас, и положи поверх железа, которым собираешься люк в погреб покрывать. Расплавь и раскатай, чтобы на весь люк тютелька в тютельку хватило. Металл этот не простой, его толщиной в ниточку можно сделать, но ты следи, чтобы он лег ровным слоем. И больше не на что не трать. Я его для вас заговорила. Чует мое сердце беду неведомую. Сделай все, как я сказала». Я было стал уговаривать ее, что, мол, из такого металла Марьянке можно у кузнеца украшенья заказать, но бабка стояла на своем. Так на меня взглянула, что мороз по коже прошел. Ну, и выполнил я ее наказ.

А метал и вправду был хорош. И серебро вроде бы, да не совсем серебро. В руке держал твердый слиток, а как раскатывать стал, так он легче масла поддаваться начал. Кузнец наш как раз мимо шел, увидел мою работу, да так и остолбенел от негодования, что я такую красоту на люк угрохал. Но когда я сказал, что это я бабкин наказ выполняю, он только головой покачал в изумлении и помогать стал. Работал и не мог нахвалиться на чудный металл, но все равно сокрушался, что не на украшения этот слиток пошел — уж он бы постарался из него Марьянке всяких колец да сережек наделать.

Ну, значит, покрыли мы бабкиным серебром весь люк, да попробовали после в уголке сковырнуть, чтобы на прочность проверить. А металл так застыл — не только что сковырнуть — даже царапины от ножа не осталось. Что уж бабка там наколдовала, один Святой Пафнутий ведает.

Кстати, только сейчас вспомнил — кузнец-то с семьей уцелели. Ну и еще кто-то из наших односельчан — они еще два дня назад на ярмарку в город отправились, чтоб, значит, заранее приглядеться, да места получше выбрать. И твои родители тоже, Ника, они еще раньше ту ярмарку организовывать уехали.

Ну, а сегодня, перед тем, как всему случиться, бабка Культяпка у нас была. С Марьяной о чем-то шепталась, с детишками возилась. А когда уже совсем туче появиться, знахарка вдруг изменилась, помолодела, седина куда-то исчезла и морщины, сверкнула на нас глазами и властно приказала в новый погреб хорониться, да чтобы сидели как мыши, что бы ни сделалось. Я от удивления даже дар речи потерял, а Марьяна кинулась к ней, с нами хотела утащить, в погреб-то. Но эта молодая женщина отшвырнула Марьяну и снова приказала лезть в подпол, а сама раскинула руки и начала выкрикивать какие-то непонятные, но очень красивые слова. Ну, мы подхватили детей и вниз. Слышали только, что она встала на крышку погреба и что-то запела высоким чистым голосом. А потом раздался страшный удар, как будто множество топоров одновременно грохнули по крышке, на мгновение возникла ослепительная вспышка пламени или молнии и наступила полная тишина и темнота. Я еще решил, что свечку задуло. На ощупь нашарил, зажег, но глаза уже не видели. Сначала мы думали, что это пройдет, ведь после вспышки так бывает, но зрение не возвращалось.

Не знаю, сколько мы так сидели, но я решил, что бы там ни случилось, а надо выбираться. Попытался открыть задвижку, но ее заклинило. Взял заступ, начал сбивать, а тут и вы подоспели, — Влас глубоко затянулся и замолчал.

— Теперь я расскажу, — Марьяна вытерла слезы. — Нашу бабку Культяпку звали Маринэлла. Родом она со Звездного архипелага.

Как-то раз девушка со своими родителями приехала на Радужный погостить у дальней родни. Было ей в ту пору семнадцать лет. И вот, однажды, гуляя по лесу, она встретила красивого молодого мужчину. Он оказался эльфийским принцем. Маринэлла влюбилась в него с первого взгляда, принцу она тоже приглянулась.

Встречались они тайно. Принц был женат, но перед красотой Маринэллы не устоял, и потерял голову от любви. Конечно, они согрешили. Маринэлла не могла стать его женой, но ее это не печалило. Она беззаветно любила эльфа и не требовала ничего, прекрасно зная, что людской век много короче эльфийского.

Через некоторое время, она поняла, что у нее будет ребенок. Принц пришел в отчаяние, но девушка его успокоила и обещала, что когда малыш родится, она придет к нему, чтобы отец мог взглянуть на свое дитя. Она не сказала, что родители, узнав обо всем, отреклись от нее и уехали на Звездный, оставив ее на произвол судьбы. Для них это был несмываемый позор. Маринэлла ушла в город Ремесел и нанялась в услужение к одинокой старой женщине из гильдии пекарей.

В положенный срок родилась девочка, которую назвали Миланиэль, как и было условлено. Если бы родился мальчик, то имя ему дали бы Элэрин. Когда Миланиэль немного подросла, Маринэлла собралась в путь и отправилась к своему любимому, как и обещала. Но по дороге случилась беда — молодая женщина попала в разбойничий капкан. Острое железо пронзило ногу, раздробив кость, вот почему она потом всю жизнь хромала. Маринэлла упала, а выскочившие разбойники оглушили ее и, конечно же, всласть порезвились. Чтоб им собаки те резвые места отгрызли! А девочку забрали, да и удрали, пока женщина не пришла в себя и не начала звать на помощь.