Екатерина Шашкова - Река ведет к Истоку

— И что, совсем никаких идей по поводу имени? — В голосе Тивасара прозвучала плохо скрываемая надежда.

— Пять минут назад я была свято уверена, что оно у меня одно, — пожала плечами Алина. — Так чем оно вас не устраивает?

— Его не устраивает. — Мужчина выудил из коробочки кулон на цепочке, осторожно тронул пальцем желтый камень, что-то неразборчиво прошептал. Поморщился. — Нет, не отзывается. К сожалению для вас.

— Скорее уж к сожалению для вас.

— Нет, клисса, для вас. Я, видите ли, хотел решить этот вопрос без крови и насилия.

Ага. Значит, хотел, но теперь передумал.

Этот вывод Алине категорически не понравился, но от ее предпочтений сейчас вряд ли что-то зависело. Если бы она знала нужное имя, еще могла бы подумать, стоит ли его называть. Но называть было действительно нечего. Даже выдуманным отделаться не получилось бы, раз этому странному типу камни сами подсказывают правду.

Странный тип тем временем еще немного полюбовался на кулон, а потом положил его на стол и подтолкнул к Алине.

— Отрекайтесь.

— Что? — не поняла девушка.

— Раз я не могу отречься вашим именем, вам придется сделать это самой. Если пойдете мне навстречу сейчас и добровольно, будете только в выигрыше. Мне нужен всего один камень, вот этот. Второй останется вам, станете пользоваться по своему усмотрению, даже статус не потеряете. Это честная сделка.

С точки зрения Алины, честностью тут и не пахло. Больше всего хотелось быстро схватить оба камня и дать деру, но интуиция подсказывала, что далеко убежать ей не позволят. Даже за пределы особняка не выпустят.

Поэтому девушка просто спросила:

— Если я не соглашусь, вы меня убьете?

Тивасар задумчиво потеребил тонкие усики.

— Тут есть одна загвоздка. Видите ли, для моих целей владелец должен отдать камень добровольно. К счастью, критерии добровольности довольно размыты. Поэтому, клисса, я стану делать вам больно. Долго. До тех пор, пока не согласитесь. И вот тогда — только после этого — убью. Нравится альтернатива?

Альтернатива Алине не нравилась. Ей вообще в этом разговоре мало что нравилось. И совершенно непонятно было, что нужно делать. Отказаться от камня и забыть все, как страшный сон? А где гарантия, что ее после этого отпустят?

И еще — зачем Тивасару отцовский кулон? Вряд ли для пополнения коллекции редких драгоценностей. Скорей уж для какого-нибудь зверского злодейства. Стоит ли предотвращать зверское злодейство ценой собственной жизни?

И что там просил Долан, впихивая ее в эту комнату? Продержаться еще немножко? Это значит — не надо соглашаться на предложение? Или надо? Или он это просто так сказал, чтобы успокоить трусящую девчонку, и она зря ищет скрытый смысл в случайной фразе?

— Я все еще жду вашего решения, — напомнил о себе Тивасар.

Решения не было.

В этот момент Алина как никогда хорошо поняла любовь собственной тети к схемам и блокнотам. В голове крутилось слишком много информации, и ее требовалось хоть как-то упорядочить, чтобы не потерять важное в нагромождении бесполезных фактов. Фактов накопилось много. И некоторые из них — например, тяга Тивасара именно к отцовскому камню и его равнодушные угрозы — навевали вполне однозначные мысли.

— Это вы убили моих родителей, — уверенно произнесла Алина.

И в тот же момент поняла, что камень добровольно не отдаст. Хочет выбивать из нее отречение силой — пусть выбивает. Она сколько-нибудь продержится. А там, глядишь, кто-нибудь спасет. В такие моменты всегда появляется кто-нибудь, кто спасает.

Тивасар обвинению не удивился. Надменно посмотрел на пленницу и старательно, как ребенку, пояснил:

— Их убил взрыв.

— Но взрыв подстроили вы.

— А вот это уже не ваше дело. Поэтому давайте вернемся к прерванному разговору, клисса. Быстренько отрекаетесь от камня — и идете куда хотите. Подсказать формулу отречения?

— Засуньте ее себе в…

Алина даже договорить не успела, а Тивасар уже привстал, перегнулся через стол и с размаха ударил ее по лицу; многочисленные кольца царапнули щеку, проехались острыми гранями по губам. Девушка попыталась отшатнуться, уперлась в спинку стула — и так вместе со стулом и опрокинулась назад, чудом не приложившись затылком об пол. Под лопатку кольнуло чем-то острым, как будто на иголку наткнулась, но проверять не было ни времени, ни желания.

На языке появился привкус крови. Алина осторожно и даже несколько удивленно потрогала губы — на пальцах тоже осталась кровь. А боли не чувствовалось, совсем. Зато картинка перед глазами вдруг изменилась, словно кто-то переключил настройки монитора. Точно так же, как случилось ночью с тем грабителем.

И точно так же пришло понимание, что она может прямо сейчас убить человека, даже не прикасаясь к нему. Или хотя бы прогнать одним взглядом.

Тивасар, как назло, на девушку даже не смотрел и никакой метаморфозы не заметил. Пока она пыталась понять, что с ней происходит, в дверь постучали — мужчина спокойно поднялся, выглянул наружу, а затем и вовсе вышел из комнаты, оставив пленницу без присмотра.

Он, видимо, совсем не боялся, что она сбежит.

И действительно, куда бежать-то? В помещении было две двери, за одной из которых скрылся сам Тивасар, а за второй ждал Долан. Не такой уж большой выбор!

Алина поднялась, схватила со стола отцовский кулон, натянула на палец кольцо… и едва успела опереться о столешницу, чтобы не упасть. Наваждение исчезло так же внезапно, как появилось. Силы закончились, лицо запоздало обожгло болью, на глаза навернулись слезы.

Но жалеть себя было некогда, идти требовалось в любом случае. Прямо сейчас, пока оставался шанс. И Алина, упрямо сжав зубы, двинулась к двери, надеясь, что она не заперта.

Дверь распахнулась раньше, чем девушка успела до нее добраться. Застывший на пороге Долан мельком оглядел пустую комнату, остановил взгляд на Алине, вполголоса чертыхнулся и протянул ей руку.

— Быстрее. Идти можешь?

Алина неуверенно кивнула. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что один раз этот человек уже привел ее в ловушку и, значит, может сделать то же самое вновь. Но выбор все равно отсутствовал, и очень хотелось верить хоть кому-то. Особенно если этот кто-то смотрит с сочувствием и жалостью. Хотя как еще на нее сейчас смотреть: шея в синяках, губы разбиты? Попала в сказку, называется!

— Далеко собрались? — раздался позади равнодушный голос Тивасара.

Долан немедленно задвинул спутницу себе за спину и встал в проходе, в упор глядя на мужчину:

— Мы договаривались, что насилия не будет.

— Насилие еще даже не начиналось, — сощурился Тивасар. — А если вас что-то не устраивает, вы свободны. Девушку только оставьте, я с ней не закончил.