Дмитрий Смекалин - Фэнтезятина (СИ)

Зато мои каналы после трех дней тренировок, действительно, расширились. Реально приблизились к уровню архимага. Даже, наверное, его достигли, если, конечно, не мерить по таким монстрам, как ректор Ортори. Но если месяц покачаться в Пустыне, есть шанс уже и к нему приблизиться. Только вот где мы сейчас?

Этот же вопрос через некоторое время стали задавать офицерам корабля и все остальные маги. Но ответ никого не радовал. Где-то посреди моря или даже ближе к его северному берегу. Так может есть смысл именно к нему и отправиться? Там, по обрывочным сведениям, Пустыня еще более суровая, чем на южном берегу. Мне бы самое то. Правда, за сохранность остальных не поручусь, но я ведь и не нанимался их охранять?

От споров, куда плыть я все-таки самоустранился, тем более, что ветер совсем стих, и вопрос на некоторое время утратил свою актуальность. Почему про "попутный ветерок" никто не вспоминает? Правда, на занятиях это заклинание не разбирали, но должен же был кто-нибудь о нем слышать? Троечники какие-то, а не магистры-аристократы!

Пока шли споры, попытался выяснить, как там дела у Орта Зеймана? Раз магия вернулась, наверняка кто-нибудь его лечить пытался.

Внятный ответ получил только, угадайте с одного раза от кого? Правильно, от Клеоны. Через некоторое время она тоже на палубу вышла. Расстроенная.

- Очень жалко Орта, - сообщила мне она: - У него, практически, все энергоканалы разрушились. И лекарские заклинания не помогают, боюсь, только хуже делают. Они же каналы не восстанавливают, только повреждения убирают. А у него там такая каша, из никуда в никуда. Этак они и вовсе исчезнуть могут. Сейчас он как обычный человек, совсем без магии, даже в ауре весь резерв пропал.

- И что он делает? Лежит и страдает?

- Да, - немного поколебавшись согласилась Клеона: - Такой удар для него. Он собирался стать сильнейшим магом мира, а может совсем без магии остаться.

- И свои страдания он вываливает на тебя? Можешь не отвечать, и так ясно. Ведь все остальные разбежались? Ты бы с ним о чем-нибудь другом поговорить попробовала? Занятие бы ему какое придумала? Ведь физически у него ничего не болит?

- Он ни о чем другом думать не может. Для него весь смысл жизни был в магии, а теперь он пропал.

- И что?

- Да жалко его...

Вот и пойми этих женщин! Пока ее кадрил (весьма грубо и примитивно) сильный архимаг, принимала его ухаживания благосклонно, но особого восторга я в ее эмоциях не замечал, больше расчета. Что тоже не радовало, так как ее расчеты, по моим ощущениям, все-таки в пользу Орта склонялись. А теперь, когда он стал инвалидом, совершенно искренне его жалеет и говорит о нем явно с теплым чувством.

В принципе, у Витадхоциуса были методики восстановления сильно поврежденных энергоканалов. Не знаю, в каком они состоянии у Орта в реальности, не смотрел, но, хотя бы частично, магию ему вернуть было бы можно. Наверное. Только я даже пытаться не буду. Не симпатичен он мне. Да и проблем кучу себе наберу. От "поделись методикой!" до претензий, почему в полном объеме силы не вернул. А так, как бы Клеона к нему не относилась, в нынешнем состоянии он ей точно не жених. И раньше-то не был, но какие-то планы на него у принцессы все-таки были. Так что пусть их лучше не будет совсем.

Хотя, чего это я? Девушка меня, все равно, "братиком" считает, так что учитывать может только в политических раскладах. Обидно даже. Единственная здесь девушка, с которой можно нормально общаться, и симпатичная к тому же. Ладно, не одна она в этом мире. Надеюсь, в Гростене или Валиссии, а то и в северных княжествах, девушки тоже имеются? Необязательно принцессы.

За обсуждением здоровья мессира Орта (или бывшего мессира?), я как-то опять не успел предложить попутный ветер организовать. А когда собрался, оказалось, что горизонт с южной стороны уже стал очень скверно темнеть. Дождались-таки эолия!

Тут нас всех бодро погнали в каюты, а матросы кинулись убирать паруса, даже реи снимать начали. Видимо, сняли, но я уже в каюту прошел. Только успел заметить, что все люки тоже тщательно задраивают.

А потом мне стало понятно, почему кровати и столы в каютах к полу (палубе) намертво приделывают. Впрочем, когда стулья или даже личные вещи начинают летать, это тоже неприятно. Даже при наличии хорошего защитного амулета. Впрочем, стулья, больше похожие на кресла, я к полу успел приклеить раньше, чем они что-нибудь поломать успели. А вот запихнуть все остальное в шкафы, дверцы которых никак не желали меня слушаться, было много сложнее. Особенно из-за того, что Рудон мне активно пытался помогать и периодически повисал на ручках этих самых шкафов. Ибо мотало нас и трепало почище, чем щенок с игрушкой развлекается. Видели, как он, зажав ее в зубы, резко крутит головой несколько раз подряд? Вот это было про нас. Точнее, наш крейсер.

Нет, ничего не хочу сказать, в лодке по дороге в Эвронт мне было много хуже. Но, все равно, ни есть, ни стать, ни даже медитировать в таких условиях было невозможно. Разве что периодически разные лекарские заклинания на себя или Рудона накладывал, когда вестибулярный аппарат совсем бунтовать начинал.

Продолжалась эта свистопляска около суток, все как и положено по расписанию. Но когда я уже принялся считать минуты до окончания эолия, нас все-таки накрыли неприятности.

Сначала корабль получил несколько необычных, по сравнению со ставшими уже привычными за последнее время ударами волн, толчков откуда-то снизу. Не менее десяти раз подряд через разные промежутки времени, но довольно часто. И, к сожалению, последние из этих толчков сопровождались неприятными и совершенно неуместными звуками, типа треска.

Одновременно я стал ощущать понемногу нарастающий фон Пустыни. Не как от оружия пиратов, а, можно сказать, естественный фон. Некоторое давление на каналы и затруднение в магии.

А в завершение нас хорошенько подбросило и приложило обо что-то твердое всем бортом. Опять-таки с неприятным треском. Немного отодвинуло, наклонив градусов под сорок пять, и еще раз приложило. И так раз пятнадцать. Мог только порадоваться, что моя каюта с противоположного борта была.

И, по закону подлости, очень скоро вслед за этим, эолий стал стихать. Но, если я правильно понимаю ситуацию, основываясь на своих ощущениях, своими последними аккордами он успел донести нас до берега и основательно разбить о него корабль.

Масштабы бедствия стали понятны, когда примерно через час непогода окончательно стихла и все стали вбираться наружу. Что было не так-то и просто сделать. Крейсер лежал на берегу, не совсем боком вверх, но близко к этому. Дверь (люк) в нашу с Рудоном каюту оказалась, можно сказать, на потолке, а иллюминатор, как раз, под ногами. Так что выход только один - вверх.