Ирина Шевченко - Там, где горит свет (СИ)

Поначалу растерявшись, вор быстро освоился в разговоре и скоро наврал уже на три тома биографии, и про то, что действительно вырос на побережье, любуясь из окна на огромные пароходы и легкие прогулочные яхты, и про то, зачем оставил родной город и приехал сюда – учиться, конечно же. Сначала – в мастеровом училище, а затем, как подсказал незабвенный господин Морис, в университете, чтобы стать инженером. А когда, случайно открыв в улыбке зубы, заметил, как поморщилась барышня, узрев темную прореху, сочинил уважительную и не лишенную романтического налета причину досадному изъяну.

- Какой ужас! – ахнула Анна, услыхав, что он, впервые сев за руль дядюшкиного автомобиля, не справился с управлением и врезался в столб. – Я теперь тоже буду бояться ездить на этих железных монстрах. Но это становится модно, вы заметили? Сослуживец отца приобрел недавно автомобиль, потратил целое состояние…

- Простите, это ваш знакомый? – невежливо перебил собеседницу Тьен, взглядом указав на высокого тощего юнца, таскавшегося за ними по кругу, словно кто-то привязал его к салазкам Люка за нелепый желто-красный шарф. Вора такое навязчивое внимание раздражало.

- Впервые вижу, - передернула плечиками девушка. – Пойдемте-ка лучше туда, представлю вас отцу, если вы не возражаете. Он у нас старого воспитания и, наверное, уже извелся, наблюдая, как я фланирую тут с симпатичным молодым человеком.

Предложение сопровождалось милейшей улыбкой, а бежать все равно не вышло бы – вцепилась барышня намертво.

Впрочем, разговор с родителями - к строгому батюшке прилагалась не менее строгая матушка - прошел без проблем. На господина и госпожу Ламиль новый знакомец дочери произвел исключительно приятное впечатление, во многом благодаря озвученным Анной планам о поступлении в университет, рассказу о дядюшкином автомобиле и вовремя извлеченным из кармана часам, ценою и качеством в разы превосходящим часы господина Ламиля.

Правда, еще неизвестно, во что в итоге вылился бы учиненный папашей допрос, но Люк, уставший сидеть в салазках, заявил, что хочет на горку. Правильный напарник - знает, когда нужна его помощь.

А вот сестрица его напрочь о них обоих забыла.

Обид на этот счет Тьен не имел: пусть хоть один вечер мелкая порадуется - покатается, обновой покрасуется, вместо того, чтобы с братом носиться. Но когда Софи, раскрасневшаяся и веселая, какой он ни разу ее не видел, оставив лед и переобувшись, подбежала к ним с Анной и спросила, не утомил ли их Люк, тут же всучил ей поводья от салазок.

- Пойдемте кукол смотреть! – позвала девочка. – Мы с Ами видели, на той стороне ширму поставили…

- Сами идете. – Ответ парня чуть притушил горевший в широко распахнутых глазах восторг. – Держи вот, - он достал из кармана бумажник и вынул несколько монет, - купите себе сахарной ваты или еще чего-нибудь.

- Но… - Софи запнулась, а на разрумянившемся личике проступили непонимание и обида.

- Гуляй. – Тьен сунул деньги ей в рукавичку. – Ты ведь за тем сюда пришла.

- А вы?

- И мы погуляем. – Он подал руку Анне. – Домой захотите, скажете.

Вид у девочки стал такой, словно ей уже, вот прямо сейчас, нужно домой, но хохотушка Амелия обняла ее за плечи и потащила в сторону собиравшейся у развернувшегося кукольного театра толпы. А вор неспешно, подражая другим бывшим на площади молодым людям, повел свою даму в противоположном направлении, намеренно выбирая путь так, чтобы вновь не угодить на глаза папаше Ламилю.

- Вы катаетесь? – спросила, кивнув на каток, Анна, когда вдруг выяснилось, что темы для разговора иссякли.

- Нет. Не люблю.

На самом деле Тьен не любил выставлять себя на посмешище. А прикрепи он к ботинкам полозья и ступи на лед, так и было бы. За всю жизнь ему ни разу не доводилось стоять на коньках, и вчера, выбирая подарок для Софи, он пришел к выводу, что это в принципе невозможно – слишком тонкими и хрупкими казались железки на подошве.

- Жаль, - вздохнула девушка.

Мыслями она рвалась на лед, но страх потерять внезапно обретенного кавалера не позволял отцепиться от его локтя.

Вор покосился на каток. Со стороны и не скажешь, что это какая-то хитрая наука: дети всех возрастов, юные парочки и даже немолодые уже мужчины и женщины легко скользили под тянущимися со всех сторон к святочному дереву гирляндами, шутя касались украшенных игрушками и лентами веток и вели учтивые беседы или распевали со смехом песенки. Правда, несколько раз случалось, что кто-нибудь, не удержавшись на ногах, падал, цеплялся за оказавшегося рядом, тот – за следующего, и все вместе летели на лед, но это порождало лишь новый взрыв веселья, а затем катание продолжалось снова.

- Если вы так хотите, - будто делая барышне огромное одолжение, растянул «Виктор из Галора», на деле обдумывая пришедшую в голову дерзкую мысль, - готов сделать исключение.

Анна просияла, и можно было бы сказать, что ее улыбка была достаточной наградой за грядущий позор, но он рассчитывал и на иное вознаграждение.

Почти час проведя на ледовой арене и неожиданно для себя с первых же шагов двигаясь вполне уверенно, а к концу чувствуя, что мог бы, наверное, выписывать, подобно иным сложные фигуры, Тьен, тем не менее, четыре раза оказывался в гуще свалок, когда сам, а когда и вместе со своей дамой. Ему чуть не порвали пальто, а однажды, какой-то мальчишка, промчавшийся мимо, в то время как он пытался подняться, упершись в лед ладонями, едва не отрезал полозьями пальцы, но задумка удалась сполна.

В ближайшее время повторять, конечно, не стоит, но через недельку – вполне.

Деликатно испросив у Анны разрешения отлучиться, юноша обошел выставленные вокруг катка лотки и нырнул в первый попавшийся проулок. Судя по запаху, гулявшие на площади заглядывали в темный тупичок частенько, но вряд ли кто-нибудь из них приходил сюда, чтобы избавиться от трех опустошенных бумажников и выбросить отколотую от чужого лацкана и на поверку оказавшуюся дешевкой брошь.

Один из кошельков порадовал толстой пачкой купюр - видно, его бывший хозяин пришел на каток праздновать получку. Так что улов в сумме получился неплохой.

- Дамы и господа, Тьен Реми, - с ухмылкой поглядывая со стороны на развлекающихся мещан, негромко представился юноша, – первый в мире вор на льду.

Рассовал по карманам деньги и снова вклинился в пеструю толпу.

По дороге домой Софи молчала. За время самостоятельной жизни подчинив все вокруг себя строгим правилам и планам, она всякий раз терялась, когда события принимали неожиданный оборот. Сегодня же неожиданностей было больше чем достаточно, и если коньки без сомнений можно было отнести к приятным, то все остальное – едва ли.

Когда как ни в чем не бывало проскочили памятный проулок, и Тьен у желоба даже не обернулся, девочка поняла, что дело серьезное. А если не вмешаться, может стать еще серьезнее.