Алексей Ковальчук - Мир Валькирий: Адаптация!

Пока шли по залу Ольга попросила встать справа от кресла и на шаг позади. С этой позиции был хорошо виден весь зал и при этом я мог спокойно любоваться профилем своей девушки. В той же позиции что и я только слева от кресла стояла Рада, воительница в ранге «альфа», и как я позже узнал, помимо функций телохранителя, девушка выполняет еще разные деликатные поручения являясь по сути карающей рукой своей госпожи. Та еще блин должность. В зале находилось еще шестеро охранниц, двое стояли по краям входной двери, а остальные четверо распределились напротив каждого окна. Кстати что-то я Леры два дня уже не встречал, как раз после сцены в подвале, начхран всего поместья перестала попадаться на глаза. Надо будет у Ольги ненавязчиво поинтересоваться, а то может она её того, в распыл. Вряд ли, Ольга конечно резкая девочка, но косяк Леры допустившей моё неожиданное появление в подвале на ликвидацию последней явно не тянул. Хотя, здесь то еще средневековье, может Лера столько пунктов нарушила, что тоже попала под статью о предательстве. Я резко выдохнул. Н-да, женский мир с тотальным матриархатом это что-то с чем-то. И тут, прерывая мои размышления, входные двери распахнулись и в сопровождении еще одной охранницы в зал вошла девочка. Так вот ты какая симпатяшка, из-за которой, я пережил несколько неприятных мгновений. Я порадовался что такая красотуля ещё поживет. Густые, слегка вьющиеся каштановые волосы, яркие изумрудные глаза, пухленькие красиво очертанные губки. Года через два-три это будет бомба, а через пять-шесть лет вообще сверхновая. Девочка тем временем приблизилась, остановилась в пяти шагах от Ольги и отвесила глубокий реверанс.

— Лиза, — произнесла Ольга.

— Ваша светлость, — ответила девочка снова слегка поклонившись.

— Тебя привезли чтобы ты смогла встретится со своей матерью. В последний раз, — жестко проговорила Ольга.

Лиза вздрогнула, а глаза слегка заблестели от сдерживаемых слез.

— Что с ней? Почему в последний? — почти прошептала она.

— Об этом она расскажет тебе сама, — отрезала Ольга.

На последнем слове, двери снова распахнулись и в зал так же в сопровождении охранницы вошла молодая женщина. Похоже мама Лизы. Да точно, именно она стояла на коленях умоляя пощадить своего ребенка.

Я нахмурился, что-то картинка становится слишком мрачной, очная встреча матери с дочкой почему-то не вселяла оптимизм.

Мать девочки, как-то я не потрудился узнать её имя, тем временем приблизилась к нам и став рядом с дочкой отвесила такой же реверанс с поклоном. Ольга в этот раз промолчала, только дернула головой, указав подбородком в сторону Лизы.

Молодая женщина не старше на вид 30 лет повернулась к Лизе, опустилась на колени и протянула к ней руки. Девочка тут же бросилась к ней в объятья и сквозь уже не сдерживаемые рыдания спросила.

— Мама… Мамочка… Почему мы с тобой больше не увидимся? Что… Что случилось?

Женщина по лицу которой тоже текли слезы, слегка отстранилась и глядя Лизе в глаза продолжая держать своего ребенка за руки, тихим но твердым голосом сказала.

— Прости меня солнышко. Прости. Я совершила страшное преступление и мне нет прощения. Я наложила на нашу семью большой позор. И смыть его можно только кровью. Моей кровью. Я очень сильно подвела тебя, прости меня пожалуйста.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать? — жалобно спросила Лиза.

— Можно доченька. Можно умереть! Это единственная плата за мое преступление и другой быть не может. Запомни этот день и никогда не вставай на путь искушения и никогда не иди против чести и достоинства. А теперь отойди пожалуйста и дай мне исполнить то единственное, что осталось в моих силах. Прости меня если сможешь.

С последними словами мать оттолкнула свою дочь а охранница тут же схватив девочку за руку отвела в сторону на несколько шагов. Лиза не сопротивлялась, стояла, смотрела на мать и продолжала беззвучно плакать.

Я тоже стоял, смотрел на всё это действо и в нервном напряжении прокусив нижнюю губу. Вся эта ситуация выбивала из колеи. Что будет дальше? Надеюсь матери не будут отрубать голову на глазах у дочери.

Тем временем вторая охранница стоявшая рядом с матерью вытащила из ножен на поясе узкий и длинный сантиметров двадцать клинок и протянула рукояткой вперед продолжавшей стоять на коленях женщине. Та оставшись стоять на коленях провернулась лицом в сторону Ольги и слегка охрипшим голосом сказала.

— Благодарю за возможность уйти достойно, ваша светлость.

Ольга за все это время как мне показалось даже ни разу не пошевелилась, на эти слова лишь слегка кивнула головой.

А мать Лизы, перехватила нож двумя руками направив остриём себе в грудь замерла на пару секунд и резко на выдохе вонзила себе прямо в сердце. Тело! Да, теперь уже просто тело, простояв немного завалилось вперед и распласталось на полу, только руки так и остались на рукояти, вцепившись мертвой хваткой.

Я закрыл глаза. Но мрачные картинки продолжили мельтешить перед мной, сменяясь как в калейдоскопе. Вот мать вонзает себе в грудь нож. Вот Лиза стоит закрыв глаза обеими руками. Вот Ольга молчаливо смотрящая на все это.

Сколько так простоял не понял. Очнулся от прикосновения к щеке. Открыл глаза и понял что плачу как девчонка. Напротив стояла Ольга и вытирала мне слезы тыльной стороной ладони. В глазах её, напротив, плескалась тревога. Я резко запрокинул голову вверх чтобы прекратить это соленое безобразие что в два ручья стекало по лицу. Кажется получается.

— Как ты? — тихо спросила Ольга.

Я обвел взглядом зал и никого не нашел. Все уже ушли только мы с Ольгой вдвоем и остались. Даже труп уже унесли, присмотрелся к месту куда упала мать Лизы, ни пятен крови, ничего. Оперативно млять.

— Уже лучше, — глухо ответил я. — Что с Лизой?

— У лекарки. На всякий случай та присмотрит за ней, проследит чтобы не было нервного срыва, — ответила Ольга.

— А что с ней в принципе дальше будет? — спросил я. — Ведь родственников у неё не осталось.

— Либо в приют клана, — пожала плечами Ольга. Либо пристрою в какую-нибудь достойную, но бездетную семью. Не переживай. У неё все будет хорошо. Обещаю.

— Да уж, — мрачно сказал я. — Знаешь! Из тебя получился бы отличный режиссер фильмов ужасов, обстановку нагнетать ты мастер.

Ольга печально улыбнулась и проговорила.

— Поверь, мне и в реальной, повседневной жизни хватает ужасов. Даже придумывать ничего не надо.

— Верю, — ответил я. Вздохнул. — Пошли что ли? Чего стоять?

— Пойдем, — ответила она.

— Кстати! — воскликнул я. — Спросить хотел. А чего у тебя стул такой неказистый?

— Сам ты, стул неказистый, — фыркнула Оля. — Это кресло, мощный артефакт, способный защитить в радиусе десяти метров от удара любой «валькирии». Ему уже более 300 лет, мастер которая его сделала…