Маргарита Блинова - Невеста по обмену [СИ]

— Ты последний из Роков, — напомнил он. — Если ты сгинешь следом за братом и отцом, кахар ничего не остановит. Они снесут стены Гиза и пойдут на остальные королевства войной.

Молодой король извлек из ящика своего стола старенькую карту подземелий и подошел к советнику.

— Закари, — обратился он к своему наставнику, — можно тебя попросить лишний раз не напоминать мне о том, как много ответственности лежит на моих плечах.

— В таком случае нам даже не о чем будет пообщаться, — печально улыбнулся мужчина. — Но Макс…

— Мариэлла приедет через четыре дня, — напомнил молодой король, — я должен поохотиться.

Лорд Дрим испустил еще один тяжелый вздох, неосознанно коснулся тонкого браслета — защиты и молча отступил, освобождая место в проходе.

— Не волнуйся, Закари, — ободряюще улыбнулся Максимельян Рок, — меня не так легко сжить со свету.

Мария Королек,

студентка

Дорожный костюм смотрелся на мне как траурный саван — длинное глухое платье черное и мрачное. Точь — в-точь как мое настроение.

Глубоко вздохнув, даю себе увесистую мысленную оплеуху. Некогда раскисать!

— Принцесса Мариэлла, вам нужно позавтракать, — раздраженно повторила растрепанная сенеша, утро которой явно не задалось.

Я еще раз глянула на накрытый столик. Яичница с нежно голубым желтком, каша ярко оранжевого цвета и тарелка со свежими фиолетовыми булочками. Еще секунду поглядев на дикие цвета знакомых продуктов, я решительно придвинула к себе чашку с самый обыкновенный черным чаем.

В рот ничего не лезло, да и студенческие годы, с постоянными просыпаниями к первым парам, раз и навсегда отучили меня с Аськой, есть по утрам что-то кроме черного кофе.

Аська, как же без тебя тут грустно. Никто пошлого анекдота не расскажет, никто не отчебучит какой-нибудь ерунды… Даже посплетничать не с кем!

— Принцесса Мариэлла, — тихонько позвала меня Агафна и, сделав вид, что поправляет выбившийся локон, незаметно сунула мне листок бумаги и крохотную шкатулку.

Сделав свое дело, девушка быстро отошла в сторону и принялась энергично смахивать несуществующую пыль с больших напольных часов.

Заинтригованная до крайности, я развернула листок.

«Жаль, что не могу прийти попрощаться лично. Будь осторожна и не верь никому».

Быстро смяв листочек, я затолкала его в рукав платья и торопливо открыла крышку коробочки. Внутри оказалась подвеска с крупным камнем синего цвета, чем-то отдаленно напоминающий опал.

Проведя пальцами по гладкому камню, я осторожно потянула длинную цепочку, на которой висела подвеска.

Из всей четверки, что знали мою тайну сенеша откровенна бесила, Семушка раздражал, Агафна, хоть и значилась моим личным гуглом, держалась на почтительном расстоянии и только с придворным «мопсом» у меня возникло что-то худо — бедно напоминающее эмоциональный контакт.

Нет, естественно я не доверяла толстячку, как и всем остальным, но что-то заставило меня не задумываясь о последствиях одеть цепочку на шею и спрятать камень под платье.

— Пора! — возвестила сенеша. Врываясь в гостиную, где я завтрака.

Послушно кивнув, я встала от стола.

Стоит ли упоминать, что принцессу Мариэллу никто провожать не вышел? Ни тебе шариков, ни красной ковровой дорожки и ни громко играющего «прощание Славянки» оркестра, ни трогательных прощальных речей, ни напускных и лживых слез придворных…

Да что там! Даже король с королевой не вышли платочками помахать. И это ведь только для меня они чужие и малопонятные люди, а для настоящей принцессы они какие никакие, а родители…

Кошки, которые периодически захаживают в каждую душу, заглянули в этот раз ко мне на огонек, нашли косяк и начали с омерзительными ощущениями точить маленькие коготки.

В полном молчании мы с рыжеволосой служанкой принцессы покинули дворец, и прошли по каменной дорожке к воротам, где нас уже ожидали два отряда сопровождения, Семушка и карета.

— Доброе утро, принцесса! — учтиво склонился придворный маг, ради разнообразия одетый этим утром не в излюбленные шаровары, а в темно — синий дорожный костюм. — Позвольте представить — господин Джамбо, — указал Сема на стоящего рядом горообразного мужчину. — Его воины и он будут сопровождать и охранять Вас на пути в столицу Гиз.

Мужчина, одетый в темно — зеленую простую куртку и черные штаны, повернулся ко мне. За все это время на его лице не проскользнуло ни одной эмоции и даже приветливая улыбка была холодной и пустой.

О, Боже какой мужчина… Вернее даже не мужчина, а большая Глыба Льда!

Джамбо, не дожидаясь ответного приветствия от ушедшей в шок принцессы, отошел к своему отряду, а его место занял другой.

— С маршалом Роккичем, вы знакомы… — подсказал Сема, кивком головы указывая на широко улыбающегося немолодого франта.

Маршал учтиво склонил голову едва наши взгляды пересеклись, а я придирчиво оглядела мужчину и мысленно поцокала языком.

Просто никогда прежде не встречала на мужчине такого количества побрякушек, меха и бархата. Рядом с ним мое черное простое платье без особых излишеств, смотрелось как монастырская ряса.

— Сегодня прекрасное утро для начала пути, — начал светский разговор мужчина, позвякивая многочисленными золотыми монетками, нашитыми на мундир.

Эх, была бы сорокой, определенно утащила бы в гнездо!

— Ну вам виднее…

Очаровательно улыбнувшись, с высоко поднятой головой, я вспорхнула на ступеньку, как курица на забор и, низко пригнув голову, переступила небольшой порожек.

Агафна и сенеша уже ждали внутри тесной кареты. Они терпеливо ожидали на жестком сиденье с идеально прямыми спинами, чинно сложив ручки на коленях, и как только я уселась и перестала елозить попой по жесткой скамейке, рыжеволосая горничная протянула небольшой сундучок.

— Что это? — уточнила я с недоумением разглядывая цветные нитки.

— Дорога дальняя, — пояснила девушка, отгоняя от лица непослушный рыжий локон. — Вы можете развлечься и вышить герб дома короля Максимельяна…

Какой там герб!

Карету трясло так, что у меня разыгралась самая настоящая морская болезнь. Да что там! Трасса Париж — Дакар — это удачная прогулка по сравнению с теми колдобинами и выбоинами, которые собрала наша карета.

Каюсь, вчера вечером я наивно полагала, что скоротаю путь, дочитывая вчерашний любовный роман, но в творящейся тряске даже глаз можно было с трудом почесать, а про стежки гладью вообще молчу.

— Кучер! Сема! — заорала я, высовывая в окно свое уже изрядно позеленевшее от тряски лицо.

На мой душераздирающий крик среагировали двое: сенеша Альцина, которая злобно зашипев что-то о манерах, попыталась втащить меня обратно в карету и Сема. Молодой врач за пару секунд нагнал карету и придержал лошадь, чтобы поравняться с движением кареты.