Андрей Астахов - Чейзер [СИ]

- Каюсь, шмотье меня твое соблазнило. И про Борга не следовало спрашивать.

- У тебя с ним дела, верно?

- В третий раз прошу - помоги встать!

- Нет. - Я слегка нажал на рукоять меча, и глаза аптекаря округлились от ужаса. - Или говори, или сдохнешь.

- Ладно, ладно, только меч убери!

- Ну, давай, - я придержал руку. - Быстро, четко, ясно. Где искать Борга?

- Не знаю. Он появляется раз в месяц, привозит мне ингредиенты и эликсиры. Порошки разные веселые, болюсы - ну ты понял.У меня с ним деловые отношения.

- Наркотой приторговываешь, фармацевт? - Я почувствовал омерзение: надо же, и в этой реальности есть наркоторговцы. - Тогда понятно, чего ты на меня арбалет наставил, едва я про Борга заговорил.

- Лезешь в чужие секреты и хочешь, чтобы тебя расцеловали? Может ты герцогский дознаватель, или агент Трибунала. Да ты совсем кретин, клянусь адом!

- Мне насрать на ваши с Боргом дела. Мне он сам нужен. - Я парой коротких движений разрезал шнурки на воротнике Клемана. - Все, мое терпение вышло. Сейчас ты у меня похрипишь, каналья.

- Погоди, постой! - Клеман приподнялся на локте, сплюнул кровью на пол. - Я не знаю, где искать Борга.

- А, не знаешь, значит? Тогда молись, если молитвы знаешь.

- Да постой ты, я вправду не знаю. Я же говорю тебе, он сюда приезжает и привозит товар. Хочешь, любой клятвой поклянусь, что не вру.

- И когда он в следующий раз у тебя появится?

- Недели через две, не раньше.

- В прошлый свой визит он был один?

- Девка с ним была какая-то, она его снаружи ждала. Я в окно видел.

- Черноволосая, молоденькая?

- Что, твоя козочка? - Клеман противно осклабился, показав редкие червивые зубы. - Видать, у Борга поболе хрен будет, чем у тебя, а? Забудь про нее. Борг своего не отдаст.

- В гробу я твоего Борга видал, в белом чепчике. И тебя с ним на пару. Ладно, пусть так. Но у тебя наверняка какие-то бумаги интересные есть. Письма Борга, расписки. Говори, где они.

- Нет ничего! - засмеялся Клеман. - Ни-че-го!

- Так я тебе и поверил. Давай, колись, где...

Он опрокинулся на спину, и в свете догорающего пламени очага сверкнул нож, который Клеман держал за лезвие в левой руке. Он собирался метнуть его в меня,но не успел - я на мгновение опередил его. Вогнал ему клинок под подбородок. Аптекарь выгнулся всем телом, заклокотал, заперхал, выплевывая черную кровь, залившую ему все лицо. Рука с ножом бессильно упала на пол.

- Ах ты, м-мать! - пробормотал я, глядя в остекленевшие глаза Клемана. - Вот и поговорили...

Аптекарь еще раз рыгнул кровью, издал булькающий страшный звук и затих. Я стоял, не решаясь даже с места сдвинуться. До меня не сразу дошло, что я только что прирезал человека - пусть негодяя, но живого человека, не упыря, не нежить какую-нибудь. На душе стало противно и тоскливо.

Ладно, сделанного не воротишь. И потом, я защищался. Не достань он нож...

Я вытер лезвие меча, вложил его в ножны, грязным полотенцем закрыл Клеману лицо и, борясь с тошнотой, обыскал его. В поясной сумке были несколько серебряных монет и плитка жевательного табаку, больше ничего. Пересилив себя, я приподнял рубаху убитого и увидел на груди ключ, висевший на шее на толстом шнурке. Пригодился нож, которым Клеман собирался меня прикончить. Завладев ключом, я начал искать замок, который он открывал.

После минутных поисков я нашел в углу комнаты маленький люк, скрытый под ящиком для угля. Открыв люк, обнаружил под ним небольшой тайник, а в нем стальной кованый ларец, весьма тяжелый и запертый на замок. В ларце оказались деньги - сорок денариев золотом, - записная книжка в переплете и два сложенных вчетверо листка бумаги. Блокнот оказался чем-то вроде приходной книги этого мерзавца, сюда он регулярно вписывал кому, чего и на какую сумму продал. Листки оказались куда как интереснее. Один из них был коронным патентом, разрешавшим мэтру Клеману Вокуру "составлять, смешивать, варить, или изготавливать иными способами лечебные снадобья, микстуры, припарки, мази и притирания, а равно торговать ими в пределах Великого Герцогства Вальзератского, дабы исцелять наших добрых подданых от недугов". Я был почти уверен, что лежавший передо мной человек украл этот патент у настоящего мэтра Клемана, а самого бедняги аптекаря уже давно нет в живых. Вторая бумага оказалась чем-то вроде обязательства, написанного неровным скачущим почерком темно-красными чернилами, похожими на засохшую кровь:

"Я, Клеман из Бэкуотера, аптекарь, получил в восьмой день месяца Цветения сего года у мэтра Езекии Борга условленного товара на сумму в тридцать пять денариев для его последующей продажи, как было уговорено с мэтром Боргом. Обязуюсь вернуть мэтру Боргу пятьдесят денариев золотом не позднее первого дня месяца Солнцестояния, лично в руки, либо доставив с доверенным человеком в поместье мэтра Борга "Красные Камни", ежели мэтр Борг к тому времени по каким-то причинам не сможет посетить Бэкуотер. Любая сумма сверх оговоренных пятидесяти денариев является моей долей в сделке.

Составлено в восьмой день месяца Цветения, копия расписки передана мэтру Езекии Боргу. Подписано собственноручно: Клеман из Бэкуотера"

Убрав расписку, я вытащил из сумки карту и попытался найти на ней место под названием "Красные Камни", но безуспешно. Все равно мне очень повезло: я знаю, как называется логово, в котором прячется Борг. Это уже что-то. Может быть, на ферме "Яблочная Башня" я найду недостающий фрагмент паззла.

Поскольку я узнал о грязном бизнесе Клемана, у меня было сильное желание оставить сорок монет там, где я нашел, хотя это был мой законный трофей. Но, поколебавшись немного, я все же забрал мешок с деньгами. Еще раз глянув на мертвеца, раскинувшегося на полу, я бросил расписку в догорающий огонь очага и поспешил покинуть это место.

Ехать верхом глубокой ночью по пустынной дороге, в мире, где есть ведьмы и разные чудища, которых только в кошмарном сне можно увидеть - не самое большое удовольствие. Впрочем, я хотел побыстрее убраться из Бэкуотера и сделать это так, чтобы меня никто не увидел. Уж не помню, сколько я скакал - наверное, не один час, - и только когда в ночи передо мной показались огни, горевшие на башнях Эттбро, я перестал гнать бедного Бреса. В город меня пустили не сразу, стража едва не начала стрелять по мне из арбалетов, и только вальзератский перстень убедил их, что я не тать и не опасный бродяга. Оказавшись за городскими стенами, я успокоился совершенно и сразу отправился в "Белые голубки", где не раздеваясь рухнул на кровать, проспал мертвым сном до самого полудня и проснулся голодный, как тысяча волков - я почти сутки ничего не ел.

- Ох, и носило вас где-то этой ночью, сударь, ох и носило! - заявил мне хозяин, когда я спустился пообедать. - Конь-то ваш прямо в мыле был. Едва не загнали вы бедную животинку.