Игорь Осипов - Сквозь Навь на броне [СИ]

Я вздохнул и достал телефон, набрав номер начальника.

- Извини, я не могу долго говорить, - раздался оттуда усталый голос.

- Я не займу много времени, товарищ полковник. Но вы, часом, никого ко мне не отправляли?

- С чего ты так решил? - после некоторого молчания последовал ответ.

- Ну, интуиция подсказывает.

- Как они выглядят? Те, о ком говорит твоя интуиция?

- Такие худенькие, в чёрных балахонах с капюшонами. Числом три.

- Вот, жеж... - послышался неразборчивый набор слов, прежде чем последовал нормальный ответ: - Где ты их видел? Нет, стой, они что, рядом с тобой? Дома?

- Угу.

- Значит так, передай им, что они сбежали без разрешения. Их старший принял решение, что если они вернутся без какого-нибудь приемлемого предложения дневного облика, их казнят. И поделом, - проговорил Белкин и бросил трубку, не объяснив, что это за облик. Вообще ничего током не объяснив.

Короткий разговор кончился, и я снова перевёл своё внимание на троицу чёрных.

- Слишком светло, - своим громким свистящим шёпотом произнесло создание, на которое возложили обязанности переговорщика.

Я посмотрел на выключатель, и он щёлкнул подвластный моему телекинезу. Комната погрузилась в полутьму, развеиваемую сиянием экрана телевизора. Пляшущие тени рухнули на бежевую стену.

То существо, что говорило от лица остальных, медленным и неуверенным движением откинуло капюшон, явив нам худое серое лицо с большими чёрными глазами без белков и радужки. Лицо, принадлежащее девушке, было не лишено некой красоты. Духи часто брали очень гротескные образы, они были либо красивыми, либо, наоборот, отвратительными до невозможности. Сейчас был немного необычный, но, все же, положительный вариант.

Когда же капюшон скинул второй дух, я понял, что увидел другую крайность. Лицо больше похожее в своей худобе на жертву фашистского концлагеря, пересекали три длинных шрама, а рот зашит толстыми чёрными нитками. При этом один глаз был белым как очищенное от скорлупы варёное яйцо.

У третьей сущности, в отличие от нормальных по форме, и немного даже детских чёрных губ первой, рот тянулся от уха до уха тонкой щелью, напоминая зловещую улыбку. Она демонстративно его открыла, заставив отпрянуть. В свете телевизора сверкнули многочисленные тонкие как иглы острые зубы. Длинный змеиный язык, слегка подрагивая, опустился ниже подбородка, а потом втянулся обратно в пасть.

- Я знаю, кто это, - произнёс дед Семён.

- И кто же? - спросила Фотиди, с лёгкой брезгливостью глядевшая на эту троицу.

- Ночни́цы.

Я провёл ладонью по лицу. Ночницы. Демоны ночи. Воплощения людских страхов перед беспросветной тьмой. Всё гадали, куда они подевались сотни лет назад, и на тебе, некоторые выползли на мою голову. Зато понятно, почему их появление держалось втайне - никому неохота жить рядом с теми, кто воплощение страха, вшитого в нашу суть на уровне инстинктов, и леденящего кровь в полночный час, когда человек беззащитен перед ликом мирозданья. И если младшие ночницы уже вызывают дрожь, то что есть старшие? Бр-р-р. По спине пробежались мурашки.

- Круто, - произнёс Володя и подошёл к ночницам, обняв самую симпатичную, а потом поднял телефон и снова сверкнул фотовспышкой, постаравшись, чтоб все попали в кадр.

Та, что со змеиной пастью, раздражённо зашипела.

Я выразительно поглядел на стажера, а потом выразил свою праведную мысль.

- Ты совсем дурной? Ты зачем к незнакомому духу впритирку лезешь? Ты так головы можешь лишиться. Откусят, и всё.

Сорокин медленно отодвинулся, переводя взор то на меня, то на кого-то из команды. Я проследил его взгляд, остановившись на Фотиди. Вокруг Ангелины кипела сила, заставляя дрожать воздух. Она создала не меньше пятнадцати заготовок боевых заклинаний, а на лице жирными буквами читалось: 'Только шевельнитесь'.

- Ангелина, - позвал я магессу, - ты, чем мальца назюкивать на неумные дела, лучше составь рапорт начальству от моего имени, что на охраняемую территорию беспрепятственно проникают всякие демоны, и представь на подпись.

- Мы не всякие, - прошептала серая гостья.

- Вам слова не давали! - рявкнул я.

Ночница опустила лицо.

- Значит, запомни, стажер, без моего разрешения ни к одной сущности ты не приближаешься. Могу показать фотографии тех, кто это правило нарушил, посмертные.

Сорокин что-то невнятно пробурчал.

- Не слышу ответа.

- Так точно.

- Не слышу!

- Так точно! - прокричал Володя и тут же вскочил на ноги со словами, - Едрить-колотить!

Я повернулся. В прихожей у самого потолка завис огромный лохматый паук. В свете ламп его густой тёмный мех отливал серебром. Из сочлений лап сочилось тусклое белесое сияние. А под этой огромной тушей стояла тонкая фигурка обнажённой девушки, иссиня-чёрная кожа которой была разукрашена затейливыми белыми узорами.

- Ночные тени? Они еда? - спросила лишённым выражения голосом девушка, указав на троицу обмотанной шнурками от запястий до локтей рукой, с которой вверх тянулись короткие тонкие нити, словно к ним были привязаны невидимые воздушные шарики.

- Пока нет, - ответил я, бегло глянув на новое действующее лицо.

- Это кто? - трясущимся голосом спросил стажер.

- Это Луника. Ну, мы её так на русский манер называем. Настоящее имя по-другому звучит.

- Луника - это которая девчонка? - уточнил Сорокин, не отрывая глаз от паука, имевшего размеры малолитражного автомобиля.

- Нет, Луника на потолке, а девчонка, как ты сказал, всего лишь аватарка. Очень многие духи так балуются. Это тоже запомни, стажер, чем качественнее аватарка, тем круче демон или бог. Самый шик - это иметь в подчинении живого человека, а ещё лучше много, но таким уже высшие боги промышляют.

- А она настоящий человек?

- Нет, очень качественная подделка.

- Зачем здесь ночные тени? - спросила Луника, наклонив голову набок.

- Ты не любишь тени? - спросил я, впервые столкнувшись с таким фактом. С Мягкой Тьмой, который является божеством древней пещеры, вышедшим из глубин палеолита, паучиха неплохо ладила.

- Я создание светлоликой Луны Ишчель, хозяйки радуги и ночных цветов, возлюбленной бога Солнца Тонатиу. Я тку паутину, по которой ночные боги восходят на небо. Я тку паутину, оберегая сон спящих от кошмаров и ужасов. Они есть ужасы и страхи.

- Понеслась религиозная буча, - прошептала Фотиди, закатив глаза. - Демон сгинувшей империи Майя против древнерусских страшилок. Ставлю на чернявую, серые хлипковаты.

Чёрная девушка шагнула в комнату. Узоры на коже запульсировали белым сиянием в такт ударам сердца. В руке сверкнул обсидиановый нож.

Пришлось вмешаться. Я встал между троицей ночниц и разгневанной Луникой, начиная накапливать силы для боевых заклинаний. Вся моя команда замерла в дверях, с напряжением ожидая развязки триллера.