Блейк Чарлтон - Чарослов

Задыхаясь, Дейдре потянула за цепь и попробовала ее порвать. Лишь божественная сила в руках аватары не позволила чарам сломать Дейдре шею. Но силы этой обычно хватало ненадолго.

Пещера озарилась яркой вспышкой. Фелрус поднял голову и увидел, что Шеннон пытается сотворить на нуминусе заклинание, состоящее из множества клинков. Попугай на плече лингвиста вскрикнул. Довольно впечатляющее по сравнению с другими человеческими чарами заклятие на самом деле не представляло реальной угрозы. Один взмах руки — и Фелрус распылил вокруг мощнейшие рассеивающие чары, изрубив боевое заклинание Шеннона в клочья.

Шеннон упал на колени и ударил кулаком оземь, сотворив громовые чары. Серебристый разряд прорезал каменный пол, словно подземная молния. Предполагалось, что чары архимага прорвутся гейзером из смертоносных фраз. Но Фелрус припечатал едва показавшееся заклинание каблуком: текст разбился, как стекло.

Хохотнув, Фелрус сотворил тонкую сеть из магнуса и легким движением ладони обернул ее вокруг желудка Шеннона. Сеть стянулась, и волшебника скрутил приступ рвоты: он изрыгнул мешанину логорейных слов, которые заполнили его живот.

Используя силу изумруда, Фелрус разглядел, что язвенное проклятие в желудке волшебника собралось в одном месте. Так не пойдет, решил он и наложил новое проклятие: двадцать свежих опухолей, рассеянных по внутренностям старика.

Еще раз щелкнув запястьем, Фелрус окутал мозг Шеннона цензурным заклинанием на нуминусе. Едва чары проникли в сознание волшебника, как старик рухнул на пол, а попугай остался нарезать короткие круги над телом хозяина.

И тут Фелрус получил удар по голове. Мир закружился — но лишь на миг. Левое ухо звенело. Может, какое-то замаскированное заклятие-цензор? Фелрус обернулся и увидел перекошенное от ярости лицо Нико. Мальчишка успел воспользоваться древним гримуаром и сотворил несколько белых фраз; распахнутая книга плавала в воздухе.

Должно быть, щенок пытался создать заклинание-цензора на незнакомом Фелрусу языке.

— А вот и Никодимус, славный отпрыск древней королевской фамилии, во всем своем величии! Неужто наследник императорского рода разучился колдовать?..

Юноша отвел назад правый кулак, словно перед второй попыткой — чем немало позабавил Фелруса. Тот с самодовольным видом поднял ладонь, готовый рассеять любое заклинание чарослова.

Но заклинания он так и не дождался. Нико метнулся вперед и со всего размаху заехал Фелрусу в челюсть.

Во время мимолетного контакта с кожей Нико перед глазами демона пронеслась картинка из прошлого юноши: красивая женщина с длинными каштановыми волосами читает книгу.

Не отвлекаясь на личные воспоминания чарослова, Фелрус сотворил мощную волну из магнуса, которая сбила юношу с ног, закинув его на каменный стол. Гримуар мальчишки ударился о столешницу и остался лежать распахнутым рядом с Нико.

— Повеселились и хватит! — взревел Фелрус и поднял изумруд. — Сегодня, Никодимус Марка, твое сознание будет расколото вдребезги.

Тончайшие строки нуминуса протянулись из изумруда и срослись вместе, образовав острое лезвие. Фелрус выступил вперед и опробовал меч, рубанув им сверху вниз.

В отчаянии Нико попытался отползти — бесполезно, ладони соскальзывали с гладкой столешницы.

Рука убийцы мелькнула в воздухе, но, когда клинок находился в каком-то дюйме ото лба чарослова, из ковчега Боанн вырвался багровый луч и ударил в кисть Фелрусу. Удар вышел несильным, и все же его хватило, чтобы выбить изумруд из бледных пальцев демона. Камень упал.

В миг, когда Фелрус утратил контакт с изумрудом, нуминусный клинок в его руке почернел и растаял от проникших внутрь заклинания ошибок, окропив лицо Нико безвредными брызгами.

— Нет! — взревел Фелрус.

Зеленый камень спокойно скатился на грудь юноше.

И в этот миг демон осознал, что камень его предал: каким-то образом изумруд подсказал ковчегу Боанн, когда и как его освободить…

Рука мальчишки дернулась к груди и обхватила изумруд.

Торопливо шагая к конюшне Остроземского квартала, секретарь вкратце пересказал Амади недавние события: как стражники изловили Простака Джона и как голем попытался его отбить.

Амади вздохнула с облегчением, когда двое служащих ректората — директор и главный библиотекарь — последовали за ними. Они шли с закрытого заседания, во время которого Амади пыталась объяснить ректору события последних двух дней. Честно говоря, безуспешно. Спасибо Кейлу, который ее спас, вытащив с заседания ради важных новостей — а не то плакала бы ее головушка.

К тому времени как они добрались до конюшни, двое стражников уже распутали Джона, сняв с него чары стазиса. Они оставили цензурное заклинание, но усадили великана на стул и дали воды.

— Джон, — заговорила Амади, оказавшись перед какографом. — Где Шеннон и Никодимус?

Он поджал губы и, прищурившись, посмотрел на нее.

— Вы не поверите, — медленно пробубнил он.

— Я знаю про голема, — сорвалась она. — Клянусь кровью Лоса, я знаю про голема! И у меня есть день, максимум два, чтобы доказать его существование, или ректор подвергнет меня вечной цензуре.

Великан обдумал ее слова и кивнул:

— Нико и магистр пошли внутрь Веретенного моста, сражаться с автором голема.

Амади глубоко вздохнула.

— Это далеко. Пока мы соберем отряд… — Она замерла. — Ты сказал «внутрь моста»?..

— Ступайте туда. Сами увидите. Только… — Джон замялся. — Только захватите с собой всех чарословов… и все самые мощные слова.

Не было ни слепящей вспышки, ни резкого притока энергии. Все оставалось по-прежнему.

И все-таки Нико теперь точно знал, что делать. Правая ладонь сжалась вокруг изумруда, а левая опустилась на открытую страницу Каталога.

Разум чарослова воспарил к вершинам звездного неба магической книги и столкнулся с тирадой — эпическим заклинанием на смеси нуминуса и магнуса, весьма агрессивным и капризным.

Целому отряду архимагов понадобился бы год, не меньше, чтобы сотворить столь многогранный и переменчивый текст, не допустив ни единой ошибки. Но когда Нико колдовал внутри изумруда, фразы сами принимали идеальную форму и ровным потоком струились к нему в ладонь. Он и глазом не успел моргнуть, как сверкающие боевые чары охватили его с ног до головы.

Ослепительное сияние тирады озарило закутанную в белый плащ фигуру Фелруса. В пылу сражения капюшон съехал с головы создания, и Нико наконец-то смог посмотреть в лицо врагу.

Мягкие белые волосы свисали на худые плечи Фелруса. Бледная кожа тускло поблескивала, напоминая плоть личинки. Гладкие скулы, впалые щеки и вздернутый нос походили на человеческие, но, казалось, принадлежали некоему загадочному бесполому существу.