Владимир Атомный - Меч Ужаса [СИ]

— Что это было? — тут же спросил я. — И почему теперь хорошо разговариваешь на нашем?

— Великий Ор, — прошептала Анна.

— Это моя магия. Могу узнать дорогу туда, где уже бывал, — сообщил он нам.

— Но, — растерялся я. — Почему же раньше так не делал? И причём тут твоё произношение?

— Ну, — выговорил гоблин привычным высоким голоском, — про умение говорить на вашем — не знаю, само пришло, а вот искать путь и раньше умел. Просто с золотом намного лучше.

Я переглянулся с лунаркой, до сих пор пребывающей в удивлении. Случившееся не вписывается в привычную картину, но, с другой стороны, о внешнем мире мы знаем мало.

Хлопнув по колену, я заговорил:

— Ладно! Значит, сам Ор помог нам с тобой. Если, конечно, забыть, кто навёл племя на обоз, — добавил я грозно.

— Да, это так удивительно! — поддержала лунарка и вдруг добавила: — Ой! Смотрите, а что с ними?!

Самородки, подаренные Атакауну, ссохлись и поблекли. Тут же схватив их, гоблин с ужасом разглядывает коричневый песочек, в который они рассыпались на ладони. От удивления я едва не сел, наблюдая такое.

— Вот и цена, — проговорила Анна.

Крайне огорчённый гоблин опустил руки.

— Ладно тебе, ещё получишь, не переживай. Дорога длинная, найду тебе золота.

Слова подействовали, хоть и не сильно. Мы наконец собрались и двинулись за гоблином, взявшим к югу. Идёт уверенно, будто под ногами видимая тропа и это успокаивает. Случившееся, уже не выглядит чем-то из ряда вон выходящим. Всё же, когда ты наедине с огромным миром, даже самое непредставимое воспринимается, как должное.

К вечеру показались деревья, пустившие нас под свои кроны. Лес лиственный, с редкими вкраплениями хвойных великанов. Я даже ощутил некое спокойствие, но оно тут же рассеялось, когда заметил знакомые следы гоблинов, а чуть поодаль обнаружились два мёртвых. Атакаун деловито взялся их тормошить, поднимать губы и разглядывать желтоватые, большие кривые зубы. Я сосредоточился, пытаясь понять откуда ждать появления собратьев нашего проводника.

— Странно, чтьё они здесь окьязальись, — подытожил Атакаун, неожидано возвращаясь к былому выговору. — Это племя… кьак же пьё ващьему-то… что-то тьйпа Синьи-Бородаявочньяков. Ихь мьеста в сьевершной, вьерхшней чьйясти Вьеликих Ш’Больйот. Смотьрийте…

Гоблин указал на распухшую ногу одного и руку другого. Я предположил, что следы похожи на укусы.

— Этьё мьёнстри с ш’больйот их такь. Сильньё ядъёвитые укъюсы, дажье ньяс берьёт.

Я снял арбалет и взвёл тетиву, дивясь переменам с речью.

— И что думаешь?

— Ньйчьего, — отозвался тот, переняв у нас манеру пожимать при этом плечами.

— А ньйчьего, что опять коряво говоришь? — с лёгкой язвительностью спросил я.

— Сьямо прихъодить, — невозмутимо отозвался он высоким голоском.

— А своих ты чуешь?

— Нийет, — его плечи вновь повторили движение. — Я нье могу их чьюсьтвойвать.

Ситуация сильно озадачила. Я повернул голову к слегка испуганной лунарке и как-то само собой наши руки нашли друг друга. Взгляд вернулся к трупам и стало понятным, что обдумывать положение лучше вдали от них.

— То есть, ты не знаешь, — продолжил я расспрашивать гоблина, одновременно уводя отряд в сторону, — что тут могли делать твои собратья?

Зелёный покачал головой.

— Погоди, всё хотел спросить, да вопрос терялся. Что вы вообще забыли в Красных Холмах?

— Нья Вьеликих Ш’Больйотьах стальё ньеспокьёойно, — как ни в чём ни бывало рассказывает Атакаун, — моньшстры, штьё раньше обитьяли в середьйне — где основьйные топьи, оньи стальй напьядать нья нас’ш. Будьёто бы кромье гоблиньа нийет больше едъи. Ходьит слух’ш, што у ньих появьилсьа вожак — главный моньшстр, воть онтъа и выгнал ньас с богатьых Ш’Больйот.

Я с большим трудом и удивлением выслушал речь и тут же возникли вопросы:

— Хочешь сказать, если бы не монстры, вы не пришли бы? А значит, вернётесь, если на Болотах станет тихо?

— Дьа, всьё тьак.

Мы отошли уже достаточно далеко от трупов. Сбросив ранец, ощутил удивительную лёгкость, которая, тем не менее, не смогла отвлечь от случившегося. Что нам делать дальше? Как было бы хорошо, передать важные сведения о гоблинах в Королевство.

— Ворк, мы надолго здесь? — спросила лунарка.

День уже ощутимо уступил вечеру, и я кивнул.

— Ты пока присмотри за ним. Следует сходить на разведку.

— Я тьёже могью сходъить, — отозвался гоблин.

— Ага, только своих увидишь, как тут же свалишь, — едко указал я. — Лучше скорей найду тебе золота и речь нормальную верну.

— Ворк, — вступилась Анна, — ему-то сподручней.

— Это ещё почему?

— Ну, — озадачилась лунарка, продолжая выкладывать вещи из мешка, — он гоблин, наверное, поэтому.

Я рассмеялся, а потом, с напускной серьёзностью:

— Лучше разведчика с этой задачей никому не справится. Да и доверия ему нет, так что присмотри, пожалуйста.

— Хорошо, — ответила с улыбкой девушка. — Тогда будет помогать мне лагерь оборудовать.

— Слышал, зелёный? — окликнул я стоящего в сторонке гоблина.

— Дьйа, — понуро буркнул он и у меня утвердилась догадка, что тот намеревался сбежать.

Конечно, можно дать волю раздражению и злости, скрутить тварюгу тёмнооковскую, но совсем не хочется при Анне. Присоединившаяся к отряду, Куница существенно влияет на атмосферу, гася негативные вспышки. Гоблина тоже можно понять, пусть это и не нужно делать, но ведь любой живой твари не хочется пребывать в плену, а тут ещё и свои рядом.

Проверил броню, сняв основной панцирь. Пояс привычно скрипнул от тяжести арбалета, на другую строну приторочил меч в ножнах. Только собрался идти, как Куница подбегает с поцелуем.

— Будь осторожен, герой. И не задерживайся, — шепнула она.

— Хорошо, — отозвался я, чувствуя, как тепло разливается в груди.

Сочная весенняя трава мягко принимает жесткие ботинки, и если контролировать шаг, ступать получается почти бесшумно. Достаточно светло, чтобы обходить опасные хрустом или хлюпаньем места. С недавнего времени я научился сосредотачиваться на слухе и боковом зрении. Скрипуче-крикливый лес, расцветает пуще прежнего, сообщая в звуках о быте всех, кто нашёл в нём дом. Боковое зрение позволяет заметить даже малейшее движение. Это может быть птица или животное, вроде кабанчика слева, потерявшего ко мне интерес и юркнувшего в кусты. Набравшие вечерней суровости деревья, провожают взглядами наплывов и узлов на вековых стволах. Древний, но полный умеренной жизни лес, дарит непередаваемый букет запахов, звуков и образов.

Двух мёртвых гоблинов я уже прошёл. Следы их собратьев то появляются, то исчезают и приходится полагаться на чутьё. Осторожно крадусь. Пару раз донеслись загадочные звуки, но это могло быть всё, что угодно.