Владимир Атомный - Меч Ужаса [СИ]

— Ах, Ворк! Это удивительно! — произнесла лунарка. — Мы идём по тоннелю, в груди что-то бьётся и душа наружу рвётся.

Я улыбнулся, поведя фонарём и выхватив её лицо.

— Погоди, этот путь разнообразный, — сделал многообещающую интонацию. — Мы ещё будем проходить и мостами через расщелины, и через водопады, и по широким уступам под открытым небом.

— Здорово! — воскликнула она, сделав большие глаза. — Но откуда ты знаешь?

— Когда изучал классификацию тоннелей, там было пояснение. Нам предстоит пройти приличное расстояние, а горы часто прерываются всякими кулуарами, промывами или трещинами — вот в этих-то местах мы и будем выходить под открытое небо.

Девушка внемлет внимательно, а меня, пока идём долгим путём, тянет на рассказы:

— Но это если касаться внешних красот. Подземные тоже хороши, — рассмеялся я.

— Знаю-знаю — будут источники, ручейки и бурные реки, — звонко подхватила она. — А ещё, если повезёт, через хрустальную жилу пройдём.

Я ещё раз повёл фонарём, выхватывая из тьмы фигуру и лицо лунарки желтоватым светом.

— Не только хрусталя, но в целом кварцитов, а это все оттенки, Норка.

Стоило словам отзвучать, а нам пройти ещё по перемежающемуся поворотами тоннелю, как встретилась первая искрящаяся россыпь на стенах. Зрелище невероятное и запоминающееся! К моей радости и теплу на сердце, лунарка охает и ахает с удвоенной силой. Красные Холмы только иногда и на больших глубинах могут похвастать чем-то похожим, да и то не в таком количестве. Не в пример Мрачным Горам, созданными Изначальным Огнём очень богатыми.

Преодолели несколько мостов через бездонные провалы, с глубин которых поднимаются родные запахи. После третьего такого моста и небольшой, но красивой россыпи на стенах, мы вышли в удивительное место — своеобразный форт, только высится он на орлиной высоте. Внутри форта — зал, похожий на предыдущий. Каменная винтовая лестница уходит наверх, в смотровую башню. Вид открывается на панораму ущелья и грозных ледников. На ультрамариновом небе уже набрякли синевой пары облаков, будто Великий Алхимик открыл чан из которого они выметнулись. Ветер шумит так, что порой не слышно друг друга. Он доносит аромат снега, коим усыпаны вершины. Продрогнув и надышавшись мы вернулись в зал.

В найденных картах, форт так и называется — Орлиный. Я просмотрел путь тоннеля, обрадовавшись, что правильно вспомнил направление. Идти ещё около дня или больше. Мысли же об Ужасе отступили под натиском боевого настроя и хорошего настроения.

Заночевали в следующем узловом помещении, специально для того сделанном. Здесь не просто тепло, а даже жарко — рядом проходит горячий источник. Воздух полон запаха сероводорода, хотя имеется вентиляция, но в сравнении с тем, что пришлось нюхать в лагере троллей он кажется приятным.

Стоило занять лежак, как меня будто пригвоздило к полу. Веки тут же потяжелели, а сон стремительно вырвал сознание из тела. Я лечу по переходам и тоннелям ведомый некой силой. Попадаю в циклопический зал. Снизу его наполняет багровый свет, а ближе к куполу рассеивается серебром. Овальной формы, он опоясан рядами перил, уходящих вниз на много этажей.

Миную уровень за уровнем. От каждого уходят тоннели, где обычные низкие, где повыше и украшенные. Взгляд приковала кузница внизу — великолепная мастерская для обогащения, плавки и ковки. Тут и ряды шкафов с полками, где сотни колб и банок с ценнейшими алхимическими составами. И уголь в мешках, и дрова, и слитки металла. Любой инструмент: от грубейших молотов, до миниатюрного инвентаря ювелира.

Взял заготовку и сунул в горн. Сталь начала раскаляться, а меня повлекло к шкафам с маслами, эфирами и порошками. Знания словно хранились в голове и сейчас нашли применение. Уверенно беру ингредиенты с полок и возвращаюсь. Каждый удар молота эхом отражается в душе.

Процесс длился долго. Нужно ещё и закалить, и заточить, и отшлифовать. Отдельный этап — ручка. В моём распоряжении другой шкаф, где лежит древесина различных сортов. Выбрал синюю, немного прозрачную, с разводами, напоминающую сапфир. После всех актов обработки, лезвие полтораручного меча обрело снежно-белый цвет и на этом видение оборвалось.

Очнулся с ощущением рук лунарки на щеках, потом уже смог различить лицо.

— Ты очнулся! Что случилось? Весь метался, стонал.

Я сел и помотал головой, отгоняя яркие, сильные образы. Разжёг фонарь, и высветив взволнованное лицо лунарки, поцеловал, а после начал рассказывать.

— Ах, Ворк, — говорит в итоге она, — это совсем не случайно. Я волнуюсь и в тоже время что-то трепещет, бьётся в груди.

— Кузница просто ошеломительная — в Красных Холмах близко такого нет. Воистину лишь Ору под силу создать подобное.

— Ты думаешь идти к ней? — прошептала она с чувством.

— Нет, что ты! — отозвался я с горечью. — Нельзя…

— А может быстро, днём?

— Эх, она почти на уровне глубинных рубежей, а там властвует Ужас.

Она с нежностью приложила ладонь к моей щеке. Испытываю сильную благодарность, ведь в кузницу не просто тянет — жилы рвёт, но нельзя. Лунарка всё понимает и потому лишь молча поддерживает.

— Ладно, — выдохнул я, — давай дальше спать. Может когда-нибудь и удастся там побывать.

Мы покрепче обнялись и снова погрузились в сон.

— Чьего тьям слуйчьилось? — ворчливо и в то же время тонким голосом спросил гоблин наутро.

По залу расходятся сочные запахи еды — лунарка готовит на собранной мною конструкции печи. Атакаун наловил для себя разномастных гадов и хрустит с аппетитом. Я недавно спустился с вышки, где любовался восходом и пронзительной красотой Мрачных Гор. Гоблин между пожиранием интересуется видением.

— Яркое было, — отозвался я.

— Поньятно. Мье тьёже. Я тьеперь вьяам тьяк скьяжу — вньиз ньи ньяагой. Тьям тьякой стьярх! Очьень сьилный.

— Ты почувствовал Ужаса?! — изумился я.

Тот кивнул, и морда при этом красноречиво говорит, что Атакаун действительно напуган духом глубин. Во мне, на самой границе сознания, теплилась надежда, что его уже нет, однако этим наивным паутинкам мыслей, суждено быть сметенными суровой метлой реальности.

— Говорили же тебе, — замахнулся я для подзатыльника, но опустил руку. — Мы верхними периферийными рубежами уйдём на восток, так что не бойся.

Вскоре собрались и вышли. Вновь тоннели, прерываемые мостами и длинными лестницами. Как я и думал, попался участок, где мы открыли мощную каменную дверь и оказались на верхней площадке большого нависающего утёса. К возвышающемуся бастиону скал идти примерно полверсты.

Пока идём, глаза сами собой охватывают всю невообразимую панораму, перемежаемую пиками, ущельями, реками в них и лучистыми озёрами. Там, среди Красных Холмов, воздух равнинный, терпкий и порой душный, а здесь его кристальная чистота пронзает, проясняя голову и вдохновляя.