Владимир Пекальчук - Оружейник [СИ]

Т'Альдин зажал рот рукой, но трясущиеся плечи выдали его смех.

— Я сказал что-то смешное? — спокойно спросил старейшина.

— Нет-нет, я не имел в виду никакого неуважения. Просто выбора я, мужчина, и раньше не имел, а теперь меня безумно веселит, что эти две, — кивнул он в сторону Каэлис и Саами'Дан, — попадут на мое место.

Старейшина перевел взгляд на женщин:

— Ваш ответ?

— Мы согласны, — ответила Каэлис, опустив глаза, и Т'Альдин с презрением подумал, что ее заносчивости надолго не хватило.

— Пятое условие. Вы никогда не будете лгать. Кто будет пойман на лжи — пусть пеняет на себя.

Повисла тишина, затем Т'Альдин несмело заметил:

— Ну я лично был бы счастлив родиться там, где никто не лжет, но увы, я родился среди своего народа, у нас ложь — вторая натура, я тридцать лет привыкал к этому и… мне будет не так-то просто отвыкнуть.

— Это не так трудно, если жить там, где ложь обычно не требуется, — сказал старейшина, — кроме того, мы дадим вам время отвыкнуть. Денька три.

— Что ж, мы согласны.

— Шестое и последнее. В наших лесах запрещено охотиться на животных и есть их мясо.

Вот тут Т'Альдин впервые почувствовал небольшое неудовольствие, но спасение ценой привычного рациона — все равно что даром.

— Мы согласны. Это все?

— Это — шесть отдельных условий конкретно для вас, которых у нас раньше не было. Также вам придется придерживаться и всех остальных традиций, обычаев и законов, по которым мы живем. Их вам тоже объяснят чуть позже. Само собой, что за их нарушение вы также будете изгнаны… в лучшем случае. Всем все понятно?

— Вполне.

— Тогда попрощайтесь друг с другом. Пока за вами не придут из тех селений, куда мы вас раздадим, будете сидеть взаперти раздельно и больше, может быть, никогда не встретитесь.

Т'Альдин криво улыбнулся:

— Да я буду счастлив больше никогда их не видеть. А… можно вопрос?

— Задавай.

— Если запрет на поклонение нашим богам придуман только для нас… Получается, у вас это не запрещено?

В толпе засмеялись, старейшина же ответил:

— Среди нас это как запрет оленю дышать под водой. Твои шансы найти эльфа, поклоняющегося Ллос, еще меньше, чем отыскать оленя, дышащего жабрами.

Когда Данила дал техническое задание мастерам по изготовлению щитов и вернулся в свою комнату, почти сразу же заявилась мрачно ухмыляющаяся Роктис, а вместе с нею — пара гвардейцев-полуорков, и инженер сразу же заподозрил неладное.

— Подержите его, — скомандовала ведьма.

— Какого лешего вы творите?! — возмутился Данила, оказавшись в стальной хватке здоровенных лапищ.

— Ради твоего же блага, душенька, — проворковала Роктис, — ты такой… такой непредсказуемый и загадочный… Времени в обрез, если вдруг ты и вторую порцию противоядия выбросишь — я не успею изготовить третью и ты умрешь. Потому решила подстраховаться. Откройте ему рот.

Жалкая попытка сопротивления ничего не дала. Громилы запрокинули ему голову и, впившись в основание челюсти мощными пальцами, вынудили открыть рот. Роктис ничтоже сумняшеся вылила Даниле в глотку на редкость омерзительное пойло и скомандовала:

— А теперь не дайте ему выплюнуть!

Широкая ладонь легла инженеру на лицо, прихватив мизинцем подбородок. Пришлось глотать, хотя чудовищный привкус вызвал сильные рвотные позывы.

— Ты, конечно же, можешь просто держать лекарство во рту, сделав вид, что проглотил, — ласково произнесла Роктис, — так что уж не обессудь, я вынуждена перестраховаться.

Из бокового разреза на подоле ее платья внезапно появилась гладкая, изящная, упругая серая ножка и взлетела вверх в молниеносном отработанном движении. Данила получил неожиданно мощный удар коленом в живот, его скрутило, перехватило дыхалку, последовали спазмы и непроизвольные глотательные движения.

— Вот теперь с тобой все будет в порядке, — сладким голосом промурлыкала Роктис, — видишь, как добросовестно я забочусь о твоем здоровье? Должна тебе сказать, душенька, что у такой хорошей меня есть один маленький недостаток… Я мстительная. Так что не обижай меня больше.

Данила очень хотел высказать ей все, что он о ней думает, но пока он еще глотал ртом воздух, охранники посадили его на стул и вышли прочь следом за чертовой ведьмой.

— Гребаная сука, — выдохнул Разумовский, когда возможность говорить вернулась к нему.

Его захлестнула злость, и на нее, и на себя. Конечно, можно было бы и догадаться, что привыкшую к вседозволенности паскуду одним-единственным поступком на место не поставить. Ну ладно, кто сеет ветер — пожнет бурю…

В следующий момент Данила внезапно подумал, что эта древняя мудрость работает в обе стороны. Он тоже пожнет, что посеет. А вторая мудрость, которой инженер часто пользовался по жизни, гласила: «хочешь мстить — копай две могилы». Да и вообще, надо держаться на позитивной волне. Он и так работает на износ, стоит ли разменивать нервные клетки на вражду? Да, было бы замечательно наказать эту бестию с фиолетовыми глазами, но… Самым большим счастьем для Данилы будет просто свалить домой с золотишком, больше никогда эту ведьму не увидеть и временами, сидя у камина в своем особняке с бокалом мартини, или в собственном музейчике огнестрельного оружия, или в кабинете главного конструктора в своей оружейной фирме, вспоминать и этот мир, и эту чужую войну, и саму Роктис просто как невероятное приключение. Да, это самый верный подход к проблеме, не стоило по пустякам лезть в бутылку.

А ведьмочка, все же, хороша собой, эх-х. Возможно, начни Данила изначально все в ином ключе, ему бы даже обломилось сладкого. Маловероятно, правда, а теперь об этом и вовсе можно забыть. А жаль, потому как немного оттянуться при таком напряженном графике было бы очень кстати.

Инженер направил поток размышлений в более конструктивное русло: мечтать, конечно, не вредно, вредно не мечтать, но при этом стоит уметь отличать реальные мечты от нереализуемых. Роктис, конечно же, его тип, можно даже сказать — эталонное воплощение девушки его мечты, потому как длинные ушки и серая кожа ее не портят, да только увы, теперь уже Даниле точно не светит. Что ж, на длинноухой ведьмочке свет клином не сошелся.

Он подумал о служанках, их в замке ведь полно, а его самого принимают за министра. Интересно, можно ли поиметь с этого какие-нибудь преференции?

Но чем дальше он размышлял, тем больше понимал, что не все так просто. Здешних обычаев не знает, правил ухаживания не знает, правил приличия — тоже. Да и служанки, все как на подбор, девушки миловидные — да кто бы сомневался, королевский дворец же — но рослые, румяные, типично крестьянской внешности и такого же телосложения, а те горничные и помощницы повара, что Даниле прислуживали — так вовсе повыше него на полголовы будут, одна — на целую голову. Видимо, проблема несоответствия своих сексуальных предпочтений и собственной комплекции будет преследовать Данилу и тут.