Робин Хобб - Судьба Убийцы

Прекрати это. Путь наружу – это путь внутрь!

Рычание Волка-Отца было напряженным. Я повиновалась. Стены поднялись. Я отошла от прутьев и присела на матрас. С какой целью они утащили Прилкопа? Капра обещала причинить ему боль. До смерти? Когда я приняла решение вчера вечером, создала ли я для него это будущее? Была ли в этом моя вина?

Испуганно и эгоистично я закрыла глаза и молилась, но совсем не богу.

Не дай им забрать меня. Пусть это буду не я.

– Здравствуй, Пчелка, – Коултри встал напротив моей камеры, опираясь на руку охранника. Я вскрикнула, с ненавистью увидев, что это заставило его улыбнуться. Он обновил свой белый грим, но нанесен он бы плохо. Виднелись полоски кожи. Он улыбнулся мне дрожащей улыбкой.

– Не думай, что я не знаю! Знаю. Ты убила их, и я буду смотреть, как ты за это заплатишь. Я увижу.

– Прекрати, – сказал ему Феллоуди. – Винделиар околдовал тебя магией. Сколько я должен это повторять? Мы поймали убийцу. Когда мы отведем Прилкопа вниз, ты сможешь убедиться сам. Это Любимый. Глупец вернулся. У него были все основания убить Симфи. Вероятно, Двалия попала под раздачу. Давай. Нам нужно убедиться, что Прилкоп надежно заперт, а затем идти к Капре в палаты целителей. Джессим сказал, что это был короткий нож. Будем надеяться, что он не нанес существенного вреда.

Они ушли. Прилкоп шел среди них короткими шагами, звенья цепей перекатывались по каменному полу. Двери снова захлопнулись. Я начинала ненавидеть этот звук. Тишина разлилась вновь. Один голос из другой камеры позвал:

– Охранник? Охранник?

Никто не ответил.

Я сидела и дрожала. Слишком много всего. Кто-то пришел, чтобы найти меня, чтобы спасти. И не получилось. А теперь Прилкоп исчез. Я не осознавала, как успокаивало меня его присутствие, пока его не увели. Мне было так холодно. Я не могла перестать дрожать.

– Пчелка? Пчелка, пчелка, пчелка?

Страшный голосок вернулся. Это звучало, как быстрая поговорка. Не человек.

– Пчелка? Пчелка, пчелка, пчелка?

Все ближе. Звук моего имени превратился в случайный повтор звуков. Я услышала слабый шум, похожий на встряхиваемой ткани, и царапанье.

– Пчелка? Пчелка, пчелка, пчелка?

Я этого не вынесу.

– Оставь меня в покое! – крикнула я.

Но вместо этого голос приблизился.

– Пчелка? Пчелка?

Теперь я могла сказать, откуда исходил звук. Он шел из-за каменной стены с отверстиями, которые создавали узоры из ракушек и цветов на полу моей камеры. Что-то закрыло свет у одного из отверстий и издавало скрежещущий звук, словно крыса в стене. Я обрадовалась, что отверстия были маленькими, а стена такой толстой. Не думаю, что оно сможет на меня напасть. Но я в ужасе уставилась на стену, когда из нее высунулся острый серебряный клюв. Он двигался, тыкаясь в воздух.

– Пчелка? – спросил он. – Пчелка, пчелка, пчелка?

Это мое воображение. Это не могло быть реальностью. Я не хотела смотреть, но не могла отвести взгляд. Клюв тыкался в воздух изо всех сил, словно пытаясь ворваться и схватить меня. Я заставила себя встать, а затем переместиться туда, откуда был лучше обзор на отверстие в стене.

Птичья голова. Блестящий глаз. Я присела, чтобы лучше видеть.

– Пчелка?

Возможности. Это случалось не часто, и каждый раз пугало меня. Голова птицы находилась в центре веера путей. Я поискала подходящее слово. Связь. Как та, что я почувствовала на рынке со слепым нищим. Это не могло быть ничем хорошим.

– Уходи, – прошептала я дрожащим голосом.

– Пер, – прошептала она. – Скажи Перу. Нашлась Пчелка.

– Пер? – спросила я, почувствовав укол надежды. – Персиверанс?

Надежда была еще одним видом пытки. Как Пер может быть рядом, так далеко от Ивового Леса? Был ли он действительно жив? Нищий привез его сюда? Птица мерцала не перед моими глазами, а в моем сознании. Закрытые глаза не спасали, но я все же не открывала их. Я задала вопрос, зная, что ответ может разрушить все мои надежды:

– Придет ли Пер, чтобы помочь мне? Спасти меня?

– Нет. Нет. Ворота закрыты. Закрыто. Закрыто, закрыто, закрыто!

Я села на корточки. Это нереально. Птицы не разговаривают так. Так осмысленно. Я сошла с ума? Мерцание заставляло меня почувствовать себя больной.

– Уходи, – взмолилась я.

– Закрыто, закрыто. Янтарь? Найти Янтарь? Спарк просила.

Теперь она говорила бессмысленные фразы.

– Уходи.

Выход наружу это путь внутрь! Скажи ей! Выход наружу это путь внутрь! Скажи Перу. - Волк-Отец прыгал в моих мыслях и скребся о стены, которые я держала так крепко. - Скажи это птице! - он бросался на стены, которые я не осмеливалась опускать.

Птица, казалось, застряла. Без особого успеха она пыталась вырваться из отверстия в стене.

– Выход наружу это путь внутрь, – сказала я, не понимая, почему это важно. Она перестала сопротивляться. Слышала ли она меня? Пыталась ли со мной поговорить? Одна кошка говорила со мной однажды, в Ивовом Лесу. Но это было мысленно и как-то менее удивительно. Эта птица говорила человеческие слова вороньим клювом. Это было жутко. Пугающе.

– Птица? Ты приехала с Пером? Он пришел с нищим? Они отвели нищего в темницу. Он должен был спасти меня? Поговори со мной, птичка! – вопросы посыпались из меня.

– Путь внутрь не легче пути наружу. Внутрь было легко. Наружу тяжело, – жаловалась ворона. – Застряла.

Я глубоко вздохнула. Уняла головокружение.

– Пер рядом? – один вопрос за один раз.

– Нет, Пер не может помочь. Застряла. Не рядом. Застряла!

Если решить проблему птицы, она, возможно, ответит.

– Ты хочешь, чтобы я помогла тебе выбраться?

– Нет! – я услышала больше скрежещущих звуков. Затем смиренное: – Да.

Я потянулась к отверстию.

– Осторожно, осторожно! – предупредила она меня.

Я коснулась ее клюва. Она крепко прижала его к моей руке. Толчок. Это было, как молния. Драконы. Придет красный дракон. Я отдернула руку.

Выход наружу это путь внутрь. Где нечистоты сливаются из замка. Скажи ей!

Она смогла высвободиться и теперь отступала от меня, забирая с собой мерцающую связь возможностей.

– Выход наружу это путь внутрь! Где нечистоты сливаются из замка! Скажи Перу!

Я услышала хаотичное трепетание крыльев.

– Думаю, она улетела, – сказала я вслух.

Она тебя услышала?

– Не знаю, – прошептала я. Подул ветер, и в мою камеру влетело одно пушистое перо. Я поймала его. Оно было ярко-красного цвета. – Я не знаю.

Перевод осуществлен командой https://vk.com/robin_hobb (целиком и полностью на на бескорыстной основе)

Глава тридцать вторая. Путь вовнутрь.

Сад, обнесенный стеной. Сад залит солнцем, но явно видно, что он поражен болезнью. Только несколько растений стоят прямо и гордо. Остальные, бледные и чахлые, распростерты на тучной почве. Появляется садовник. Садовник носит широкополую, в бабочках, шляпу. Я не вижу его лица. Он несет ведро. На его поясе серебряные ножницы, он становится на колени в саду и начинает выдергивать больные растения из земли. Он наполняет ими ведро. Растения в ведре корчатся и стонут, но садовник не обращает внимания. Он не останавливается, пока все больные растения не вырваны с корнями. Он несет ведро к костру и бросает кричащие растения в огонь. «Сделано», - говорит он. «Источник проблемы исчез». Он поворачивается ко мне и улыбается. Я не вижу его глаз или носа, но его зубы острые, как у собаки, и по ним стекает пламя.