Сергей Обатуров - Проводник [СИ]

Ликура, если ты сейчас удержишь деформированные части позвоночника в таком состоянии, то я вставлю поврежденный позвонок, я чувствую, как он пошел на место.

Да не вопрос, давай попробуем, давай подводи его на место, а я помогу.

Процесс занял у нас еще полчаса нашего времени, но зато с третьего раза мы ввели позвонок в раскрывшееся пространство между разведенными позвонками и установили его как надо. По команде Ликуры мы оба отключились от контроля за мышцами, и баронесса вздохнула с облегчением. Я попросил ее пока не отвязываться от щита, лучше потерпеть немного, чем повторно восстанавливать повреждения. Единственное что я сделал, это отвязал голову Ликуры от двери, после тщательного сканирования ее тела. У меня еще оставались силы и я зарастил хрящевые диски между позвонками. Теперь нужно было вернуть баронессе ее прежний вид, так как вскоре может появиться барон. Этим занималась сама Ликура. Мне было интересно, и я подглядывал в магическом плане. Ликура мой интерес заметила, но никак на него не отреагировала. Думаю, теперь она мне будет доверять еще больше. Прошло пятнадцать, от силы двадцать минут и передо мной лежала та самая Ликура, которую я привык видеть как здесь, так и на Земле.

- Ну и как я выгляжу? - Спросила меня баронесса, сама оглядывая себя, насколько можно было скосить глаза. Похоже, она и без моих разъяснений понимала всю тяжесть травмы и хорошо знала, что такое перелом позвоночника. В этих мирах, что в здешнем, что там, где жила Ликура, у всех представителей фауны имелся позвоночник или центральный стержень. На фоне новых знаний о происхождении Ликуры я засомневался, в необходимости привезенных подарков. При слове "подарки", глаза Ликуры загорелись. Я пояснил, что нам пришлось одевать мать Зравшуна, и мне в голову пришла мысль, что и моей любимой учительницы такое не помешает.

Серигей, не томи. Что ты там привез мне?

Давай я сначала расскажу что привез, а ты будешь принимать решение, что тебе подойдет, а что можно будет даже не вытаскивать из рюкзака.

Но я же должна посмотреть на вещь, чтобы понять, что она мне не подходит. - Лукаво произнесла баронесса.

Ликура, тут есть и еще один нюанс, некоторые вещи очень интимные и при бароне их лучше не доставать, особенно мне. Давай лучше отложим демонстрацию подарков до того момента, когда мы останемся одни или когда ты сможешь ходить. Вот это и будет для тебя дополнительным стимулом. Сейчас тебе лучше поспать. Я слышал, что болезни нервов лучше всего лечатся сном.

Впервые слышу такую версию лечения болезней нервов, но твоему миру верю, уж слишком много вы знаете о строении человека и достаточно успешно лечите такие болезни, за которые мы пока не беремся.

Я укрыл баронессу одеялом и направился на выход из апартаментов баронской четы. В дверях столкнулся с бароном. Он одними бровями спросил, как прошло лечение. Я вкратце обрисовал ему то, что мы сделали, предостерег его от того, чтобы баронессу отвязывали от щита и пообещал сделать приспособление, которое они будут использовать как больничную утку. Как я знал, Ликура могла и утилизировать продукты распада в своем организме, и довольно долго, но зачем это нужно, если можно решить эту проблему проще. Я направился в мою гончарную мастерскую и приступил к изготовлению больничной утки. Опять пожалел, что не знаю, как наладить изготовление стекла. Утку делал из двух половинок, которые тщательно разгладил с двух сторон. Сосуд не должен быть сильно шершавым снаружи и быть очень гладким внутри, чтобы продукты, попавшие вовнутрь, могли так же легко быть удалены. Изготовил также и мочеприемник. Оба произведения искусств поместил для просушки и выбрался наружу. В замке уже сняли осадное положение, часть народа разоружилась и приступила к своим повседневным обязанностям. Замок начал оживать. Вдруг мой глаз наткнулся на знакомые лица монахов, которые привели нас сюда. Получается, что и они выбрались из так тщательно охраняемого помещения и учавствовали в защите стен замка. Я подозвал одного из монахов и попросил представить меня их старшему. Тот с готовностью согласился и меня повели вглубь замкового двора.

Дородный монах сидел на корточках и что-то ожесточенно рисовал прутиком на земле перед ногами одного из мастеровых. Я пригляделся, этот рисунок демонстрировал червячный механизм. Видимо его идея пришла монаху в голову после того, как он разглядел подъемный механизм моста, ведь там был прилажен стопорный механизм с трещоткой. Если рассматривать просто зубцы и выпрямить их, относительно центральной оси барабана, то зубчатая шестеренка так и просилась на это место. Мастеровой не понимал, что хочет от него монах. Я подсел к ним и прутиком нарисовал еще одну шестеренку, но поменьше, и изогнутую ручку на ней. Голосом пояснил, что так будет легче крутить большой барабан. Теперь уже не понимал монах. Решил не пояснять, а создать интригу и заставить мозги монахов разобраться с зубчатым приводом. Единственное, что решил сообщить им, что размер и количество зубцов второй шестеренки им придется подбирать опытным путем, так как нужно, чтобы расстояние между зубцами было одинаковым. Да, легко быть Архимедом, когда это вложили в тебя еще в школе. Монах так и остался сидеть на корточках, смотря на наш рисунок. Я толкнул того монаха, что привел меня сюда, чтобы он представил нас друг другу.

Тот только сейчас пришел в себя, видимо тоже прокручивал в голове, как будут вращаться шестеренки и прокашлявшись, представил мне своего брата по вере. Второй монах словно очнулся и посмотрел на меня ошарашенными глазами. Я склонил голову в знаке смирения и представился как Серигей, ученик баронессы Ликуры. Попросил объяснить мне, как это монахи оказались в замке, ведь ранее их здесь не было. Старший монах улыбнулся, а я запустил свои ментальные способности, чтобы распознать ложь. Версия монаха была до предельности проста, и он верил в нее на все сто. Начали молиться в часовне монастыря и таким образом, посредством молитвы, оказались здесь. Вот на что способны слова молитвы. Я с ним спорить не стал, так как понял, что они просто ничего не помнят, но система прохода в замок барона отработана до мелочей. Потыкав в рисунок своей палочкой, я предложил монахам поэкспериментировать с несколькими шестеренками, расположенными одна за другой и имеющими разные размеры. Особое внимание предложил акцентировать на усилии, прилагаемом к ручке, вращающей шестерню и количеству оборотов всех шестеренок. Думаю, что такие дотошные исследователи быстро докопаются до истины. Монахи тем временем, стали собираться к своему предводителю. Видимо дисциплина была вбита в них как молитвами, так и розгами, что, однако, не умоляло качество проведенных воспитательных работ.