Наталья Григорьева - Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

Чарки звенели, самогон, выплескиваясь из них при ударе, прожигал мебель, оставляя черные пятна. Еда тоже разлеталась в мгновение ока, гномы поесть любили. Как и выпить. И поспать.

В общем, было весело.

Нас усадили примерно по центру длинного стола. Где-то, в самом начале стола, восседал вождь. Его звучный голос, подобно трубе, разносился по всему залу. Гномы гомонили, смеялись, что-то обсуждали, ссорились и мирились. Слава богам, драки не затевались, потому что, как нам объяснили соседи по столу, у Тхуримара с этим строго, секирой в лоб, и в шахты на пару месяцев, на исправительные работы, чтобы научился вести себя за трапезой, коли родители не научили.

Я, за свою жизнь, уже много раз сталкивался с гномами. И дома, в Авентарионе, и много где еще, поэтому их поведение за столом, меня не удивляло. Но все остальные, включая даже Корина, таращили глаза по сторонам, с каким-то детским восторгом наблюдая за набирающей обороты гулянкой.

На мое удивление, нас спаивать гномьим самогоном не стали. Дети, что с нас взять. А вот Корину досталось по полной. Чтобы взрослый эльф отказался выпить хоть чарочку, хоть глоточек, да хоть малюсенькую капельку с каждым из гномов? Да это же можно приравнивать к оскорблению! Бедный Корин, после второго глотка сего «божественного напитка» свел глаза в кучу и отвалился на спинку стула.

— Готов, — хмыкнул его сосед по застолью, — эльф, а слабак.

Ой, знали бы вы, кого спаиваете… Нам теперь еще придется нашему бедному стражу желудок лечить, ибо эта отрава прожигает даже металл.

А потом были танцы. Гномы, бряцая топорами и секирами, которые они умудрились протащить даже на праздник, выкидывали коленца в центре зала под ритмичную барабанную дробь и гудение каких-то рожков. У меня уши не выдерживали подобной какофонии. Эль, судя по всему, мучилась от той же проблемы. А вот Дар и Зира с улыбками наблюдали за ритуальными танцами. Я однажды слышал от отца, что у гномов, на действительно важных праздниках, выступают приглашенные гномки. Поют, танцуют. Но сие действо так редко, что эльфы ни разу за всю историю существования рас, не удостаивались подобного зрелища. Потому что по определению, любой праздник у гномов, это, прежде всего, пьянка. А женщин туда приглашать не принято. Вот и нам сегодня не повезло. А я уж было понадеялся. Но, по всей видимости, наши персоны особо важными не считались. Ну и пусть их.

Потом были новые блюда и новые бутыли с самогоном. Тхуримар проникновенно толкал какую-то пламенную речь, бряцая своими кастрюльными доспехами со стула. До нас долетали только отдельные слова, что-то вроде «Во славу…», «Не посрамим…», «Отомстим…» и прочее столь же оптимистичное.

Эль и Зира хохотали уже в полный голос, наблюдая за пьяными гномами. Опять же гномий разговорный… Я краснел и бледнел, слушая своих сотрапезников. Слава богам, наши девушки не понимали ни слова из того, что произносилось за столом. А вот Дар, бледнел и краснел вместе со мной. Видимо, если не понимал, то догадывался о смысле интуитивно.

А уж когда наши сотрапезники, практически единогласно затянули «Победную песнь Биргриомота Великолепного, победившего полчища орков, великого героя и достойного мужа», я понял, что пришла пора сматываться. Ибо пьяный гном это одно, а поющий пьяный гном, это совершенно другое. Никакие эльфийские уши не приспособлены выслушивать такие звуки. И если мы не хотим оглохнуть во цвете лет, пора бежа-а-ать…..

Смылись по-тихому. Нашего ухода даже никто и не заметил, настолько проникновенно все голосили.

Единственно, пришлось волочь на себе Корина, ибо в себя наш доблестно споенный страж так и не пришел. Хорошо хоть жилище Харгрима было расположено в относительной близости, так что кое-как добрались. Вейворет заохала, увидев плачевное состояние Корина, собственноручно взвалила его себе на плечо и отнесла в комнату, которую он занял вчера. Мы открыли рты от удивления, проводив такую хрупкую на вид, и такую могучую гномку, взглядом вверх по лестнице.

— Вот это я понимаю, — восторженно прошептал Дар.

Зира пихнула его в бок, мол, нечего заглядываться на чужих жен, и мы, согнувшись, захохотали. Все-таки напряжение держало нас до самого последнего, потому что, как я и говорил, гномы абсолютно непредсказуемы. А теперь отпустило, позволяя расслабиться.

Вейворет вернулась, и позвала нас на кухню со словами:

— Совсем деточки мои проголодались, я-то знаю, там на этих праздниках и не поешь толком, токма пьют все и пьют.

Нас усадили за стол, поставили перед нами целую миску с жареным мясом и свежевыпеченные булочки.

А еще целую бутылку Риндиэ. Неожиданно. Но мы оценили.

Как я оказался в постели, не помню. Видимо Вейворет и нас разнесла по своим комнатам.

Утро встретило меня головной болью, совершенно невыносимой жаждой и… чьим-то лицом, лежащим ко мне нос к носу. Я испуганно отпрянул назад, стукнувшись затылком о каменную стену. В голове зазвенело, и перед глазами полетели искры, но зато это помогло. Я узнал. Физиономия принадлежала Дару, который тихо сопел у меня на плече. Вот же! Гномы…

Мы стояли возле гномьей конюшни и выслушивали жалобы на наше черное безобразие. Кусается, рычит, за лошадьми гоняет, к себе не подпускает, а еще умял недельный запас сырого мяса, количества которого хватило бы, чтобы накормить целую гномью семью в количестве пятидесяти душ.

В общем, мы переглянулись, вздохнули, и расстались с еще пятью серебрянками. Скупость гномов — это тоже не легенда, а устоявшийся факт.

И вот мы на поверхности. У нас с собой свиток, подписанный лично Тхуримаром Каменноголовым, дающий нам право на свободный проход через Небесное ущелье. Сильный мороз и пронизывающий ветер, но мы счастливы. Все-таки подземелья это не для эльфов. Мы любим свободу, чистый воздух и пронзительную синь неба. И пусть с последним сейчас туго, потому что из низких свинцовых туч снова идет снег, но это и есть счастье. Быть свободным.

В самом начале ущелья выстроена каменная стена высотой в пару десятков локтей. А по обеим сторонам от нее возвышаются неприступные горы. Путь только один, через огромные ворота, которые гостеприимно распахнуты для нас. Мы проходим, и они без малейшего скрипа смыкаются за нашими спинами. Половина пути через горы пройдена. Осталось немного. Ущелье — это прямая горная дорога, без обрывов и ям. Это просто дорога. И она ждет нас.

Зира.

Огромные деревянные ворота, оправленные потемневшим от времени железом, закрылись за нами. Мы снова были одни. Свежий воздух и легкий мороз бодрили. А слабый снежок, срывающийся с неба, и сыплющийся прямо за шиворот, вынуждал прибавить скорость. Мы отошли от границы ущелья примерно на лигу, и как только стена скрылась за изгибом дороги, завернувшей за очередную скалу, решили остановиться на привал. Все равно уже начинало темнеть, а ночью по горам ходить опасно. Пусть мы и в закрытом ущелье, то есть опасности тут ждать не приходится, зато мы безлошадные. Пешком с таким количеством вещей, навьюченным на нас, далеко не уйдешь, а Разбойник сумки нести отказывается.