Наталья Григорьева - Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

Зира горько плакала, прижавшись ко мне всем телом.

Не знаю, сколько прошло времени. Я стоял на коленях не в силах пошевелиться. Не в силах встать и подойти к тому, что осталось от моего лучшего друга.

На мои плечи опустились чьи-то руки. Я слышал чьи-то голоса. Много чужих голосов. Но меня это не трогало.

Меня звали, тормошили, но я стоял как каменное изваяние. А потом, меня подхватили на руки. И куда-то понесли.

«Наверное, кто-то очень сильный», — мелькнуло напоследок у меня в голове.

И, наконец, пришла благословенная темнота.

Дар.

Я находился в полной Темноте. Уже давно. Она не была страшной. Напротив, в ней было уютно. Не было боли, не было грусти, не было вообще ничего. Только сама Темнота. Я плыл в ней, качаясь, как на волнах.

Иногда в Темноту приходили Голоса. Они о чем-то говорили, что-то просили, и, даже, требовали. Иногда они просто молчали, но я ощущал их присутствие рядом с собой. Я не понимал того, значения их слов. Я просто слушал, убаюканный их тихим шелестом на краю моего сознания. А когда они уходили, и я оставался один на один с Темнотой, мне становилось грустно. Но только на какое-то время. А потом я снова погружался в ее глубины, и чувствовал себя вполне счастливым.

Но сегодня все изменилось. Темнота все так же оставалась самой собой. Неизменной.

Голоса все так же шептали в моем сознании какие-то слова, переплетая их причудливую вязь. Но все это стекало с моего сознания как вода, унося прочь все ненужное. А потом я услышал Голос. Совсем иной. Голос, заговоривший со мной впервые. И этот Голос произнес всего одно слово. «Пора».

И после этого все изменилось.

Темнота отступала медленно и неохотно. Сдавала свои позиции, возвращавшемуся ко мне сознанию. Появился Свет. А вместе с ним пришла Боль. Не физическая боль, которая бывает, когда ты поранился. Не резкая, не острая, не пронзительная. Просто Боль. В самой душе, в самом сознании. И от осознания этой Боли хотелось выть. Хотелось выдернуть ее, как занозу, мешавшую осознать полноту Бытия. И вместе с тем хотелось, чтобы она оставалась со мной вечно. Чтобы давать мне сил. Чтобы жить. Чтобы помнить.

Что-то холодное и мокрое уткнулось мне в лицо. Защекотало. Зарычало. Сознание поправило, нет, не зарычало. Запело. Это была песня любви. Она была странной. Без слов. Без музыки. Без ритма. Она просто была. И распространяла волны тепла по моему телу от осознания того, что рядом есть тот, кто любит меня.

И тогда я открыл глаза.

На меня удивленно уставились два ярко синих глаза. Смешная мордочка. Уже не такие круглые, а более вытянутые ушки. Розовый язычок, мелькнувший на мгновение, в приоткрывшемся рту. Пришло узнавание. Это тот самый малыш ирбис. Снежный леопард. Он здесь, он рядом, и это именно он мне поет. Я попытался поднять руку, чтобы погладить котенка, но сил не было даже на то, чтобы просто пошевелить ей.

Но рядом со мной был кто-то еще. Я поднял глаза вверх, оторвавшись от созерцания малыша. На краю постели сидела девушка. Рыжие волосы, ярко-зеленые глаза. Она мне знакома. Знакома ли? Я задумался. Да, действительно знакома. Это Зира. Моя невеста. Мне стало стыдно. Как я мог забыть.

Она покачала головой, наблюдая за мной.

Правильно. Я не забыл. Я все помню. Болезнь. Эта комната. Постель.

Ее глаза светились любовью. Ко мне.

— Привет, — сказала мне она.

— Привет, — еле слышно прошептал я, — я рад тебя видеть.

Она едва заметно улыбнулась.

— Я тоже. Ты пришел в себя.

— Да, — я попытался вспомнить, но сознание отказывалось отвечать на мой вопрос. Зато ответила она.

— Да, очень давно. Я боялась, ты не вернешься.

Я удивленно моргнул.

— Как я мог оставить тебя?

Она покачала головой.

— Не меня.

Мы оба замолчали. Прошло еще какое-то количество времени, прежде чем она заговорила вновь.

— Мне тяжело напоминать об этом, но я должна.

— О чем? — я смотрел в ее глаза. В них светилась грусть.

— Я виновата в том, что погиб твой друг.

Прикрыв глаза, я увидел картину последней схватки, вставшую передо мной.

— Нет, в этом нет твоей вины, — качнул головой я.

— Я виновата, — ответила она. — У меня был выбор. Спасти вас. Или спасти его. Прости, я выбрала вас.

— Нас? — непонимающе взглянул я на нее. — Кого нас? Ты же была там со мной.

— Была, — грустно качнула она головой. — Но не с тобой. Я просто была. И я не справилась. Не смогла уберечь. Прости меня, если сможешь.

По ее щеке покатилась слеза.

Я смотрел на нее. И в мою голову пришло осознание того, что она говорила.

— Ты Леэстрая, — выдохнул я. — Ты не моя Зира.

— Я не твоя, — кивнула она.

Мы снова молчали. Я смотрел на ту, кто была Богом. Одним из Создателей этого мира. А она смотрела на меня. В ожидании чуда.

— Я прощаю тебя, — произнес я тихо. — Ты сделала все, что могла. И я прощаю.

Ее губы озарила улыбка. Она протянула руку и коснулась моей щеки.

— Ты так похож на него, — сказала она еле слышно. — Я не могла позволить тебе умереть. Я ведь до сих пор люблю его. Но ты не поймешь.

Я улыбнулся в ответ.

— Пойму. И передам тебе то, что обещал ему. Он тоже любит тебя. До сих пор. И всегда будет тебя ждать. До окончания вечности.

Ее глаза вспыхнули.

— Ты видел его? Я не могу в это поверить. Он… — она осеклась.

— Он любит и ждет. И еще, твой платок, который ты подарила ему, он до сих пор с ним.

Ее глаза расширились. И в них засияла надежда.

— Ты, в самом деле, видел его!.. спасибо тебе.

Она наклонилась и прижалась губами к моему лбу.

— Благословляю тебя, дитя мое. Будь счастлив!

Серебристое облако в воздухе растаяло как дым, а за дверью раздались чьи-то шаги, и через мгновение, в приоткрытую дверь, на меня посмотрели такие родные, ярко-зеленые глаза. Зира.

Она метнулась через всю комнату, буквально рухнула на постель и прижалась к моей груди.

— Дар, любимый мой! О боги, спасибо вам! Я думала, что потеряла тебя.

Я улыбнулся.

— Ну, нет, ты от меня так просто не отделаешься!

— Просто? — Зира оторвалась от меня, и села на кровати, уставившись мне в глаза. По ее щекам текли слезы, но она их даже не замечала. — Ты считаешь, что это просто? Мы все думали, что потеряли тебя. Что ты уже не вернешься. Лучшие эльфийские лекари разводили руками. Тело они могли вылечить. Но болела твоя душа. А им это не посильно. Они в один голос твердили, что только когда ты сам смиришься с… — Зира запнулась, но потом все-таки договорила, — потерей, только тогда ты вернешься к нам. Ко мне.