Наталья Григорьева - Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

Храмовник проводит ладонью над рукой Дара, и кровь перестает течь.

Он поворачивается к Зире, и так же внимательно смотрит ей в глаза.

— Изирра орис Бергендарр, — спрашивает он, — берешь ли ты в мужья Даррела Эдрика дер Терранс?

— Беру, — отвечает Изирра, и так же протягивает левую руку.

И вот, в чаше кровь двух влюбленных. Храмовник поднимает чашу над головой, как будто бы демонстрируя ее содержимое богам, и произносит:

— Создательница расы драконов, великолепная Леэстрая, прошу тебя благословить этот союз твоих верных детей, Даррела и Изирры.

Я вижу изумление на лицах, собравшихся в Храме, и не менее сильное изумление самого храмовника, и понимаю, что эту фразу его попросил произнести сам Ниештарр. Драконы не верят в богов. Для них боги это они сами. Всемогущие и непобедимые.

Храмовник опускает чашу вниз и внезапно ахает, не сдержав своего изумления. И такой же коллективный вздох изумления раздается под сводами Храма. И я улыбаюсь, потому что понимаю, с сегодняшней минуты и до скончания времен, Леэстраю здесь, на землях драконьей Империи, будут почитать как единственного бога.

Кровь светится. От нее исходит яркое сияние, как будто бы отблеск пламени костра.

Дар и Зира, онемев от изумления, смотрят на серебряную чашу.

Несколько мгновений длится немая сцена, а затем храмовник внезапно дергается, как если бы получил пинка, и разворачивается к жениху.

Дар внимательно смотрит на сосуд в руках храмовника, потом переводит взгляд на Зиру, и начинает говорить:

— Все мои мысли о тебе, моя любимая. Я существую лишь рядом с тобой. Я разделю с тобой все мои чувства, мечты, цели, страхи, надежды и тревоги. Я буду бороться за тебя всю мою жизнь. Клянусь пожертвовать собой ради тебя, моя любимая. Я проведу всю свою жизнь рядом с тобой. Я люблю тебя.

И такая нежность звучит в его словах, что у меня невольно наворачиваются слезы на глаза.

Храмовник протягивает ему чашу, и Дар делает один глоток.

Затем разворот к невесте и внимательный взгляд в ее глаза.

Зира, не отрываясь, смотрит на Дара, а затем протягивает вперед руку и касается его пальцев, минуя храмовника, стоящего рядом с ней.

— Любимый мой! — говорит она, — Я отдаю свою жизнь, свою любовь, свое сердце и свою душу тебе. Я отдаю свои мысли и чувства. Я буду защищать тебя до последнего моего вздоха. Я буду заботиться о тебе, утешать тебя, слушать тебя, плакать за тебя и вместе с тобой. Никогда ничего не скрою от тебя. Я буду стремиться к твоему успеху, и верю в то, что главная цель нашей жизни однажды будет достигнута тобой. Я никогда в жизни не оставлю тебя, и не смогу прожить без тебя ни единой минуты. Я люблю тебя.

Эль, стоящая напротив меня утирает слезы, и я, краем глаза вижу, что почти все женщины в зале плачут от распирающих их чувств.

Это действительно красиво. Это Истинная любовь, такая же, как у нас с Эль, я, почему-то, в этом убежден.

— Властью данной мне, — храмовник, на миг, запинается, а затем уверенно продолжает, — богиней Леэстраей, на наших глазах благословившей сей союз, я объявляю вас супругами. И вы, Даррел, можете поцеловать невесту.

Он отходит в сторону и Дар, неотрывно смотрящий в ее глаза, склоняется к ней с поцелуем. Едва его губы касаются ее, своды храма взрываются от восторженных криков и воплей. Мы с Эль, каждый со своей стороны, обнимаем целующуюся парочку. А потом к нам присоединяются отец Зиры и посаженный отец Дара. А потом подбегают матери.

И, Тьма меня разбери, я просто счастлив за них!

Дар.

На выходе из Храма нас встречала толпа. Драконы, ожидающие за воротами, все-таки прорвались на территорию, и теперь восторженно выкрикивая поздравления, осыпали нас зернами и лепестками роз. Я легко сбежал со ступенек, крепко удерживая за руку свою любимую, а теперь уже и законную жену Изирру орис Бергендарр дер Терранс. Боги, как же я счастлив! Спасибо тебе, Леэстрая, за твое благословление. Я клянусь сделать все, чтобы и ты обрела свое счастье.

«Спасибо Дар», — услышал я в ответ, и улыбнулся. Зира крепко сжала мои пальцы и подмигнула мне. Значит и она тоже услышала ответ богини.

Нас усадили в открытую карету, которую подогнали к самому входу в Храм и мы тронулись обратно во дворец.

Обратный путь, на удивление, занял совсем мало времени. Быть может дело в том, что мы возвращались домой, а путь домой, всегда кажется более коротким, а возможно из-за того, что мы весело болтали друг с другом, обсуждая церемонию и свои ощущения от нее.

Дворец, который я не видел со вчерашнего утра, преобразился на глазах. Повсюду были цветы. В дворцовом парке были установлены цветочные арки, увитые цветами и лентами, зеленые изгороди так же пестрели всевозможными цветочными композициями.

Прямо в аллеях парка были установлены столы, которые ломились от еды. Количество приглашенных на праздник зашкаливало. Невозможно было сделать и шагу, чтобы не наткнуться на кого-нибудь, кто пытался начать обниматься и рассыпаться в поздравлениях.

Живая музыка, и танцы, танцы…

Мы кружились в вальсе с любимой, забыв обо всех. Ниештарр, не выдержав долгого ожидания, прямо посреди уже пятого танца подряд, решительно отобрал у меня руку Изирры и подтолкнул меня к маме.

В общем-то, это правильно, не могу же я быть таким жутким собственником.

Но, как оказалось, могу. Моя и только моя. Никому не отдам. Наблюдая за тем, как я не отрываясь следил за своей женой, Шеррина тихо захихикала мне в плечо:

— Дар, успокойся, ее никто у тебя не отберет, вы теперь отныне и навсегда вместе.

— Спасибо тебе, — улыбнулся я ей, — Рина, ты потрясающая. Я очень рад, что ты стала моей мамой. Единственно о чем я жалею, так это о том, что мои родители не дожили до этого дня.

— Не грусти, Дар, — ответила она, — я знаю, что мы не сможем их заменить, но клянусь, что мы будем очень стараться. А они, я уверена, смотрят на тебя с небес и радуются твоему счастью.

Танец закончился, и отец вернул мне мою любимую, получив назад свою жену.

К нам, подбежали наши эльфята с восторженным выражением на лицах.

— Дар, скоро вынесут торт, и вам нужно будет его разрезать, — выпалила Эль, — Рина сказала.

— Большой? — с подозрением поинтересовался я.

— Огромный, — с готовностью подтвердили наши любимые.

О, и в самом деле, это был кулинарный шедевр. Пять ярусов высотой, каждый ярус украшен особо. Один весь в цветах, другой словно осенние листья, третий напоминал по цвету и фактуре горы, четвертый бело-голубой, словно снег на нем фигурки двух пятнистых котят, играющих с опавшими листьями, и пятый — две невообразимо прекрасные фигурки драконов. Алый и изумрудный. Моя любимая и я.

— Нравится? — хитро улыбнувшись, спросила меня супруга, — ничего тебе не напоминает?