Наталья Григорьева - Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

Рядом с Владыкой темных на дорожку уселся Владыка светлых.

— Высокородные лэды, — с достоинством начал Дар, — позвольте вам представить сына Владыки эльфийской империи Алла'ателя Орр'сарлеен, наследного принца правящего Ддома Орр'сарлеен Ландиэля Орр'сарлеен — легкий кивок в сторону меня, — и наследную принцессу темной Империи, принцессу Эльсинариэль Алл'роаллен — кивок в сторону Эль.

— Ну, я же говорила, — победно произнесла она. — И ни разу не соврала. Меня зовут Эль. Лан мой жених. Я не человек. Ну и колечко мне подарила моя мама. Так что, отменяем войну?

В ответ только захлопали две пары глаз с дворцовой дорожки.

Аннуминас Алл'роаллен и Алла'атель Орр'сарлеен.

Владыки обоих эльфийских Империй сидели на мраморной садовой дорожке и таращились на стоящих перед ними детей пустыми глазами. Эль, видя, что их явно контузило, и вставать они не собираются, толкнула Лана в бок.

— Помоги им подняться, а то, что они тут расселись, выйдет кто из дворца, не поймет еще.

Лан шагнул вперед и подал обоим Владыкам руки. Темному левую, а светлому правую. Алла'атель вцепился в нее, как утопающий в соломинку, подлетел вверх и порывисто прижал Лана к своей груди.

— О, Пресветлая Аэлэниель, благодарю тебя! Сын, — он на миг оторвал Лана от себя, взглянул ему в лицо и снова обнял.

Аннуминас не среагировал на поданную ему руку. Он сидел, опустив голову, и на его лице сменялась целая гамма чувств одна за другой. Недоверие, радость, счастье, грусть, скорбь, и, наконец, стыд.

Эль присела перед ним на корточки, и прикоснулась к его плечу.

— Папа, вставай.

Он резко поднял голову вверх, внимательно посмотрел ей в глаза, стремительно поднялся, поднял ее и прижал к себе крепко, но осторожно, как будто она была выточена из горного хрусталя.

— О, Леэстрая, — выдохнул он Эль в макушку, — простите меня боги, я чуть не убил свою собственную дочь.

Эль завозилась и высвободилась из его рук.

— Не убил же, — хихикнула она. — Не переживай, я уже целый месяц знаю, что ты мой отец. И успела привыкнуть к этой мысли. Так что я на тебя не злюсь. И потом, ты бы мне все равно ничего не смог сделать, на нас такие щиты, которые вам не пробить, даже если очень постараться.

— Я так виноват перед тобой, — потерянным голосом произнес темный Владыка, как будто не слыша того, что говорила ему Эль, — о, боги, я даже дважды чуть не лишил тебя жизни. Еще тогда, в человеческой деревне, когда ты вылетела под копыта моему Асетха'аршу.

— Ага, — хихикнула она, — а еще ты меня повалял в грязи перед трактиром.

Аннуминас закрыл лицо руками и застонал.

— Лан, — позвала его Эль, — с ним можно что-то сделать? А то я не справляюсь.

Алла'атель услышав ее слова, наконец, отпустил от себя своего сына, потрепав его по плечу, и подошел к темным эльфам.

— Нуми, — сказал он, — ты давай заканчивай с представлениями, с минуты на минуту здесь будет половина эльфийской столицы.

Аннуминас никак не прореагировал.

— Ну, вот что с тобой делать? — вздохнул Владыка светлых эльфов и от всей души отвесил тяжелую затрещину Владыке темных эльфов.

Тот, дернувшись от удара, уставился на Алла'ателя.

— Пришел в себя? Или добавить?

Аннуминас отрицательно покачал головой, потирая ладонью щеку.

— Вот и молодец, а то развел тут целую трагедию. Я меньше убивался, когда узнал, что мой сын мертв. А ты, так вообще сейчас радоваться должен. Вон у тебя какая дочь выросла. Умница, красавица.

— Она точная копия моей Ровенны, — согласно кивнул Аннуминас, разглядывая Эль.

— Может, уже пойдем внутрь? — поинтересовался Лан. — А то на нас начинают смотреть как на идиотов, все-таки не каждый день стража может увидеть, как Владыки Империй на садовой дорожке штаны протирают.

— В кого он такой, а Алл? — поинтересовался Аннуминас.

— Нуми, в меня, в кого же еще? — усмехнулся Алла'атель. — Твоя дочь тоже, кстати, весьма остра на язык, вон как тебя довела, даже за меч схватился.

Дроу побледнел:

— Не напоминай.

— Не буду, — покладисто согласился эльф.

Владыка светлых эльфов обернулся к стоящему в стороне Дару, наблюдающему за счастливым воссоединением семей, и приветливо кивнул ему:

— Я имею честь принять тебя в своем Доме, кронпринц человеческой Империи Даррел Эдрик дер Терранс. Прошу следовать за мной. Я думаю, нам многое придется обсудить.

Уже собравшись уходить, Алла'атель на мгновение замялся и спросил, указав на свой розарий:

— А эту сказку оттуда можно как-то извлечь? А то он сейчас все мои сортовые розы съест.

Все дружно оглянулись туда, куда указывал Владыка. Из-за кустов роз действительно высовывался рог с синим огоньком на конце.

— О, прошу его простить, — Дар подскочил на месте и ринулся к кустам, — Огонек, выходи оттуда немедленно. Нельзя себя так вести, когда ты находишься в гостях.

Владыки хором захихикали, наблюдая за филейной частью единорога. И борьбой кронпринца за розовый куст.

Единорог выбрался на дорожку и приветливо кивнул головой собравшимся, дожевывая исчезавшую у него во рту розу.

— Эльсинариэль, — сказал Алла'атель, — ты могла бы наложить на него морок простого эльфийца? Сейчас здесь на самом деле соберется половина жителей столицы, не стоит, чтобы они видели единорога.

— Минуту, — Эль сбежала со ступенек и подошла к Огоньку. Прошептала ему что-то на ухо. Единорог отрицательно покачал головой. Тогда к ней присоединился к'ярд. Он подошел вплотную к жеребцу и тоненько заржал.

— Они разговаривают? — глаза Аннуминаса могли сравняться по размеру с тарелками.

— Похоже, что так, — растерянно произнес Алла'атель.

— Мы так поняли, — вклинился в разговор Дар, — что единорог этот тот же к'ярд, только светлый. То есть если тот создан с помощью темной магии дроу, то этот наоборот — светлыми эльфами. Они сразу нашли общий язык друг с другом.

Владыки покосились на человека и ничего не ответили. Похоже, им еще требовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что люди это не только грязь под их ногами.

— Я, самый сильный маг по морокам в Диориссе, не могу видеть сквозь ее мороки, — пожаловался Алла'атель, разглядывая получившегося из Огонька эльфийца.

— Вы же сами запечатали ей силу кольцом, — сказал Лан, — она у нее проснулась только в тот день, когда мы встретились.

— Чувствую вопросов, которые надо обсудить, становится все больше и больше, — мрачно произнес Аннуминас.

— Я готова, — Эль подбежала к ним, — вдвоем уговорили. И, кстати, называйте меня Эль.

Владыки со своими отпрысками и гостем устроились в просторной светлой гостиной, с огромными окнами от пола до потолка, за которыми зеленел и пестрил цветами роскошный сад.