Наталья Григорьева - Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

— В это время, в самом конце осени, они обычно впадают в зимнюю спячку, — не согласился Лан. — Вряд ли это могла быть именно ящерица. Скорее всего, тебе почудилось.

— Ну, может быть, — пожала плечами Эль и уткнулась лицом в его плечо, — давай уже спать? А то Корин опять нас всех завтра на рассвете поднимет.

Лан согласно кивнул и вытянулся на своем лежаке, прижав ее к своей груди.

— Сколько нам осталось до приграничного поста? — спросил я, спустя несколько минут у Лана.

— Дней пять, может четыре, — ответил он. — Нам нужно постараться добраться до них поскорее, скоро начнутся снегопады и метель, ехать будет сложнее. Но так как сегодня ехать нельзя, а то можем застудить лошадей, и придется задерживаться, чтобы их вылечить. Лучше медленно, но, не задерживаясь на дополнительные остановки.

Я собрался ему ответить, как вдруг увидел то, что до меня заметила Эль. Практически прямо передо мной на траве сидела черная как смоль ящерка, и смотрела на меня своими глазками — пуговками.

— Лан, посмотри.

Он, осторожно, чтобы не разбудить Эль приподнялся на локте и посмотрел на то место, куда я показывал.

— Дар, я не вижу.

— Да вот же она сидит, черная ящерка, как и говорила Эль. Посмотри внимательно.

Лан напряженно вглядывался в темноту и, наконец, пожал плечами:

— Ничего нет.

— Странно, — я смотрел на странного зверька, которого видела Эль, и смог увидеть я, но почему то не видел Лан.

Она посидела еще несколько минут, вытаращив на меня свой черные бусинки глаз, а потом внезапно сорвалась с места и убежала на другую сторону костра. Я проводил ее взглядом, и уже собрался засыпать, как мое внимание привлек треск догорающей травы в костре.

Странно, но я почти не удивился, увидев ее, сидящую прямо в огне. На моих глазах, из черной она превращалась в красную, как будто нагревалась изнутри, а потом стала ослепительно яркой. Глазки тоже приобрели ярко-красный цвет.

— Саламандра, — прошептал я ей, — а ты совсем не сказочное животное. Красивая и такая недоступная.

Она моргнула и вдруг метнулась ко мне раскаленной добела молнией. Я только дернулся в сторону, и запоздало пришла мысль, о том, что щита защищающего от огня, на мне нет. Меня поглотила дикая боль, в тот самый момент, когда она проскользнула ко мне под одежду в районе груди. Кажется, я успел закричать, прежде чем мое сознание поглотила тьма.

Сознание возвращалось медленно и мучительно. Казалось, прошло всего несколько минут с момента, как я потерял сознание, но рядом со мной были трое моих самых близких людей. Испуганные глаза Корина и Эль, и взгляд Лана, оценивающий масштабы бедствия.

— Что произошло? — прохрипел я, пытаясь подняться.

— Лежи, — махнул он на меня рукой, — я пытаюсь тебя вылечить.

А голос я, кажется, сорвал в крике. И с удивлением обнаружил, что по пояс раздет.

— Чем тебя так приложило? — с недоумением спросил у меня Корин. — У тебя на груди большой ожог.

— Саламандра меня приложила, — попытался пошутить я, но их лица остались серьезными.

— Поясни, — потребовал Лан.

Я прикрыл глаза, пытаясь припомнить, как все происходило.

— Помнишь, я показал тебе на черную ящерицу, сидящую рядом со мной на земле? — спросил я у него.

— Там никого не было, — отрицательно покачал Лан головой.

— Было. Она была. Сидела и смотрела на меня. Черная как смоль с глазами бусинками такого же черного цвета. А потом она залезла на костер. Я помню, что смотрел на нее, а она становилась такой же красной, как сам огонь. Даже глаза у нее покраснели. А потом я сказал ей, что верю в ее существование и что она очень красивая. И она внезапно метнулась ко мне и забралась под одежду. А потом резкая боль и темнота.

— Знаешь, — задумчиво сказала Эль, наблюдая за работой Лана, — опухоль спадает и ожог приобретает форму ящерицы, прямо на глазах. Это так странно.

— И в самом деле, — Корин уставился на тоже место, и теперь они внимательно разглядывали меня все втроем.

— Я излечил ожог, — сказал Лан, убирая от меня руки, — но след остался. Он красного цвета и действительно похож на ящерицу. Можешь вставать.

Он подал мне руку, и я присел на своем лежаке, косясь глазами на красное пятно на своей коже, чуть пониже левой ключицы. Прямо над тем местом, где в моей груди располагалось сердце.

— Возьми, — Эль протянула мне рубашку и куртку от моего камзола.

— Они целые? — в удивлении я рассматривал ткань. Учитывая ожог, который остался на мне, одежда должна была прогореть как минимум насквозь, но на ней не осталось даже следа.

— Целые, — задумчиво сказал Лан, — и это тоже очень странно.

Я поспешно оделся, и закутался в теплый плащ. Меня немного знобило.

Корин подкинул в костер большую охапку травы и присел рядом со мной.

— Мальчик мой, ты как?

— Да вроде бы в норме, — подумав, ответил я. — Какое-то странное ощущение внутри, как будто в груди что-то горячее. Но не больно и не страшно, а наоборот, как будто приятно.

— Значит так, — припечатал Лан, вставая на ноги и подав руку Эль, — давайте сейчас все спать, а завтра с утра попробуем разобраться в произошедшем с тобой. Отец положил нам с собой в дорогу книгу, бестиарий всех существующих и мифических животных, когда-либо существовавших, и ныне существующих в нашем мире. Если где и будет информация о саламандрах, то только там.

Все разошлись по своим лежакам, и уже, должно быть уснули, а я продолжал смотреть в огонь и вспоминал внимательный и оценивающий взгляд огненной ящерки, пока меня, наконец, не сморил сон.

Лан.

Едва проснувшись утром, я сразу занялся поисками интересующей меня книги. История составления этого бестиария составляла порядка нескольких десятков тысяч лет. Он несколько раз переписывался за время своего существования, в него добавлялись новые животные. И я очень надеялся, что смогу найти в нем хоть какую-нибудь информацию о саламандре.

Книгу я нашел во втором мешке с макулатурой. В самом деле, зачем нам столько книг? Но наши отцы были непреклонны, собирая нас в дорогу. Надо — значит надо.

Мои спутники еще спали, и я потихоньку, чтобы их не разбудить, пододвинулся поближе к костру, погасшему на ночь, подбросил в него пук собранного сена и зажег искрой магии. В неровном свете отблесков разгорающегося огня, я принялся листать страницу за страницей, пока не наткнулся на искомое.

Рисунок изображал самую обычную черную ящерку, только головка у нее была не острая, в виде клинышка, как у остальных особей, а скорее круглая. Из-за этого создавалось впечатление, что она улыбается. Несколько строк под рисунком гласили следующее: