Anid - Отступники (СИ)

Уфир зачерпнул яда, в таком количестве, что замер, судорожно пытаясь отторгнуть проглоченное. Этим воспользовался Шамор. Демон вновь волшебным образом ускорился и двумя артефактным клинками вбил в уфира смертельный удар. Тварь вспыхнула и корчась в судорогах стала истлевать.

— К камере! — Приказала Ди Шамору, ощущая явление новой силы. Это сюда спешили каратели.

— Я сдержу их ровно сто ударов сердца. — Древний вампир сбросил маску бесстрастного и вечного существа, разворачиваясь к нападавшим…

Ди с лихвой успела, за это время выбить дверь камеры, где находился желанный пленник. Активировать портал перехода и развернуться ко входу, чтобы понаблюдать поединок вампира и карателей.

Это было мало зрелищно. Но очень внушительно. Молодая поросль неукротимых демонов забыла, что могут представлять собой древние существа, способные заступать за порог смерти и возвращаться в мир живых.

Скупые выверенные движения и один из карателей лишился головы. Убер-убийцы отреагировали достойно. Шквал смертоносных заклинаний, должен был распылить вампира, но они только снесли всю редкую растительность с тела старика и испепелили одежду.

Вампир поражал. Чередуя заклинания и физические атаки, он отшвыривал демонов, как неумелых щенков, продолжая оставаться неуязвимым. Время отпущенное древним таяло. И в тот миг, когда темным облачком вампир ускользнул от взбешенных карателей Шамор, верный и преданный Шамор, лишенный даже капли магии, улыбаясь, перехватил нити управления портала и сейчас просто уже был практически недосягаем, наполовину уйдя в область перехода, вместе с пленником.

Ди оцепенела всего лишь на один удар сердца. Этого же не могло быть в принципе. Но затем вбитые веками рефлексы возымели свое действие.

Ди, не думая, шарахнула смертоносным заклятием по предателю, но оно лишь сожгло руку Шамору, которая вместо того что бы почернеть обуглиться и осыпаться прахом лишь разлетелись на кучу маленьких красных шариков.

Портал схлопнулся. Ди осталась одна против разъяренных карателей превосходящих ее числом и мало уступающих ей в силах.

Туда, где рождается мрак, где всегда царствует вечная ночь, спешил посланец Храма Тьмы. Его путь лежал в самую глубь БЕЗДНЫ, в то место, где правит он — первый и единственный владыка первого круга БЕЗДНЫ.

Гонец торопился, стараясь не смотреть на безумную красоту окружающих его пространств. Сонмища разнообразных духов и призраков в безмолвии парили над вестником, а вокруг бушевала тьма, томясь в бесконечном ожидании.

Далеко впереди стали проступать очертания передовых бастионов твердыни Владыки. Посланец невольно замедлил движение. Нельзя было миновать без содрогания такие необъятные крепостные стены. Путь гонца к его великому сожалению лежал не через парадные врата, а к портальному камню, способному переместить его сразу в нужный чертог.

Никогда дерзкий свет СИЯНИЯ не освещал мрачные, полные торжества и силы, залы этой крепости. Лишь багровому пламени глубин дозволялось освещать твердыню.

Портал привычно подхватил бренное тело посланника и вытолкнул в Гербовый зал, где были расположены гербы всех вассалов владыки и земель подчиненных ему. Гонца ждали. Бесшумно раскрылись двери тронного зала, и посланник попал в самое сердце ночи. Сила, исходившая от Владыки, затмевала все ранее виданное гонцом.

Везде весь зал пронизывали тысячи, десятки тысяч незримых нитей, связывающие владыку с собственными владениями и особо доверенными рабами. Огромный поток информации, океаны событий и фактов.

Казалось повелитель дремлет. Но это было не так. Сознание владыки было разделено сразу на несколько потоков. Он легко мог одновременно слушать, приказывать, размышлять и заниматься прочими делами.

Вот и сейчас, лишь маленькая толика его сознания обратилась к гонцу.

— Что удалось сделать?

— Удалось остановить распад личности. После взрыва были нарушены все эфирные связи. Сама сущность смертного оказалась под угрозой.

— Каков прогноз?

— Состояние тяжелое, но стабильное. Ему нужно обрести себя, потребуется время.

— Мы договаривались, что он обретет себя после перерождения.

— Мы не справились… — Гонцу крайне тяжело дались последние слова, он их не произносил, а ронял, чувствуя, как сознание повелителя собирается в единое целое и обращается к разговору.

— Значит, наследие безумного Сайлурс вновь ускользает от меня. Я опять начинаю испытывать сожаление, что заключил с вами сделку.

— Мы пытались, но там произошла настоящая катастрофа. Разом ушли за посмертную черту тысячи разумных.

— Твои хозяева глупцы, жаждут скорого величия и всевластия. Не мне их осуждать. Ступай прочь.

— Что мне им передать?

— Пусть приставят лучших смотрящих к спящей сущности смертного. Мне нужен результат и не важно, сколько пройдет времени.

Арум, могучий повелитель БЕЗДНЫ, теперь полновластный владыка сразу двух кругов БЕЗДНЫ, выглядел немного утратившим привычное самообладание. Хотя старался не показывать это. Он смотрел на коленопреклоненную демонесу, опутанную подчиняющими заклинаниями и понимал, что безнадежно опоздал. На ее ауре, сквозь ошметки печати незадачливого Мизана, слишком полагавшегося на своих рабов, а также верившего в крепкую дружбу повелителей БЕЗДНЫ и поэтому отправившегося в небытие, проступала новая печать подчинения.

Много хуже было то, что Арум не ведал, чья эта печать и кто смог так по наглому сыграть и выиграть. Трогать демонесу сейчас было нельзя. Хотя не так. Разуметься можно. Даже запытать, изнасиловать или убить. Но кроме морального удовлетворения это не принесёт ничего, кроме явственного недовольства храма Тьмы, чей посланник сейчас отирался где-то поблизости у трона.

Хлебнув крепкого раскаленного до кипения вина Арум начал свой монолог, так и не приняв пока окончательного решения:

— Когда я первый раз встретился с тобой Ди, ты производила сложное впечатление. Твердая поступь, жесткий бескомпромиссный взгляд, какая-то гордость на грани с чванством в каждом движении. В общем, казалось, что ты, может быть, и не самая приятная, но абсолютно честная и толковая раба своего владыки. И очень долгое время так оно и было. Ты мне напомнила этим моего знакомца из Храма Тьмы.

Давно, у меня вышла одна крайне неприятная история. Я схлестнулся с одним из служителей храма. Точнее он просто оттяпал кусок того, что принадлежало мне.

Дело тогда запахло жареным, да еще не в чистом виде, а пополам с дерьмом. Когда тебя обокрали, это обидно, но когда вор тебя же еще пытается выставить клятвопреступником — это уже перебор.

Я тогда добился приема у нашего храмового друга, в ведение которого был мой случай. Едва я увидел его, войдя к нему в келью, как мне одна за другой пришли в голову сразу две мысли: первая — слава БЕЗДНЕ, я ни в чем не виновен, иначе он перемолол бы меня своими челюстями, не задумываясь, и вторая — теперь все будет в порядке.