Anid - Отступники (СИ)

По имеющимся данным полицейских архивов объединенных миров в списке самых опасных преступников занимает седьмое место…

Вся гамма чувств проступила после этого на лице бравого капитана. Теперь все практически вставало на свои места. Размеры неприятностей, в которые угодил он и его покойные товарищи выросли до абсолютных величин.

— Я покойник. — Спокойно произнес человек, не представляя, как он сейчас был прав.

Два трупа оставленные за дверью пилотского отсека начали покрываться изломанными светящимися линиями, словно под кожей погибших зарождалось некая новая жизнь.

В действительности все было гораздо прозаичнее. Примененная погибшим альбиносом «сфера отрицания» не убирала магию и не поглощала ее. На небольшое время магическая составляющая этого мира связывалась самым надежным источником силы — кровью. И теперь по окончании срока заклинания, кровь отдавала обратно накопленную силу. Только без опытного чародея такой процесс превращался в неконтролируемый, за которым следовал большой бум.

Цветок взрыва, с преобладающим алым цветом, беззвучный и достаточно скромный по меркам необъятного космоса стал посмертным залпом над прахом капитана Спрингланда, забравшего с собой все тайны расположенной неподалеку безымянной планеты с длинным и скучным номером из двенадцати цифр и букв.

Серия таких же по мощности взрывов сотрясли и древние катакомбы на проклятом острове. Вызвав многочисленные завалы и обрушения сводов.

Отголоски сотрясения земли почувствовали Евлампий с Ди. Демонеса телепортировала их двоих на берег океана. Где теперь каждый занимался своими ранами. У отставного диверсанта были выбиты четыре пальца на левой руке. Две обширные гематомы на груди и левом боку буквально не давали спокойно вздохнуть. Еще очень болели ноги, точнее связки от непосильных нагрузок которыми нагрузил их во время поединка Евлампий.

Удостоверившись, что переломов у него нет, Евлампий бросил взгляд на демонесу. Та давно закончила обрабатывать свою рану на ноге и ждала только возможности завязать разговор.

Но первым начал наемник: «Где мы?»

— В трех днях пути от столицы империи. Ближе извини не смогу. Там слишком людно.

— Разберусь. — Спокойно ответил Евлампий. Его мучила боль в коленях. И достаточно сильно. Не смотря на это, наемник, без видимых эмоций, выжидающе посмотрел на демонесу.

Та медлила, сосредоточенно размышляя про себя. От океана несло свежестью и даже не прохладой, а холодом. После теплых катакомб контраст был разителен.

Но потом, отбросив прочь сомнения предложила: «Пойдем со мной. В мой мир. Я покажу тебе БЕЗДНУ». — Демонеса была безумна притягательна в этот момент. То как она это делала отдельный вопрос. Все было на уровне рефлексов. Поворот головы, локоны спадающее с плеч, изгиб тяжелой груди, проминающий ткань туники.

— Я предположу, что возможно один из немногих счастливчиков смертных, которые удостоились такого предложения, а не банально были оглушены и перетащены в БЕЗДНУ без разговоров?

— Ты первый. Я готова взять тебя под свое покровительство и предоставить свой титул с приставкой младший.

— Это высокая, наверное, честь… — Демонеса была готова услышать в голосе смертного сарказм, восторг или удивление. А услышала лишь усталость. Ритм завязавшегося разговора непредсказуемо вильнул. И ответ получился по-глупому односложным.

— Очень.

— Зачем? — От этого вопроса зрачки демонесы на мгновение сузились практически до точки.

— Ты получишь не просто многое, ты получишь… — Но договорить ей наемник не дал.

— Зачем я тебе? На твой взгляд, я обладаю или потенциально способен овладеть, чем-то важным для тебя. Не спорю, возможно, я хорош по меркам обычных смертных. Но я не хочу. Просто не хочу играть в чужие игры. — Ответ был откровенным, предельно жестким, сузившим зону ответной реплики до бессмысленной. Не способной повлиять на решение наемника.

Демонеса заледенела. Ее пытливый мозг сейчас не видел ни малейшего шанса убедить смертного. А рисковать и силой уводить его в БЕЗДНУ демонеса была не готова.

— Отложим наш разговор на время.

— Ваша светлость обещала больше здесь не появляться, минимум три года… — Евлампий собрался, точнее сконцентрировался, и демонеса невольно поежилась, представив последствия их поединка.

— Я не нашла то, зачем меня посылал повелитель. Предатель мертв. Мне нужно время, что бы найти в его памяти место, где он спрятал искомое.

— Принимается. — Евлампий расслабился, и демонеса рискнула приблизиться к нему, обдав жаром своего великолепного тела и желанием овладеть им.

— Возьми. — Диана протянула ему маленькую безделушку на золотой цепочке. — Это тот амулет, что я обещала тебе, он будет отводить глаза, пока не иссякнет энергия.

— Насколько его хватит? — Наемник с сомнением посмотрел на амулет, чувствуя, что его взгляд невольно падает на роскошную грудь, с набухшими алыми сосками.

— Неделя точно. И я не прощаюсь. — Демонеса быстро наклонилась, и прежде чем Евлампий успел возразить, страстно его поцеловала.

Кровь даже не прильнула, она в секунду привела в готовность наемника к соитию. И лишь ценой титанического усилия, помноженного на свой богатый жизненный опыт, он смог сдержаться. Демонеса отступила на шаг, разочарованно разведя руками. Не получилось. И упреждая гневную реплику смертного, шагнула спиной в раскрывшийся портал…

Тихий, едва уловимый стук по двери спальни не сразу смог разбудить молодого столоначальника, только-только задремавшего после бурной проведенной первой половины ночи. Его спутница даже не пошевелилась, когда его ладонь привычно и мягко скользнула по приятной на ощупь груди и слегка сжала ее.

Вставать решительно не хотелось. Сани, так звали молодую и невероятно любвеобильную подругу, была столь соблазнительна и хороша, что юный повеса не удержался и провел рукой по волнующим изгибам, от груди к самому низу живота.

Спросонья чмокнув своими припухлыми губками куда дотянулась, девушка привычно распласталась на животике, чуть приподняв свою попку.

Но настойчивый стук повторился вновь, и стоило молодому человеку шевельнуться в кровати, как из-за двери очень уверенный голос произнес: «Ваша милость…»

Не узнать голос было нельзя. Это был один из двух приставленных отцом помощников-наставников. Ларэрто — личный камердинер и неоценимый помощник во всем, что касалось этикета, интриг и хитросплетений вокруг постоянной борьбы кланов и влиятельных дворянских родов за власть.

Легко спрыгнув с кровати, юноша накинул на себя покрывало, прихватил с прикроватного столика длинный кинжал и пошел открывать дверь. Размышляя по пути, что, в сущности, его первый самостоятельный выезд как члена особой коллегии по расследованию вполне удался.