Лариса Крутько - Кровь с молоком или неоплаченный долг (СИ)

Покойницу похоронили у северной стены Раунштага, местный священник прочел все необходимые в таких случаях молитвы. Ключница с невозмутимым лицом кивала его словам. Спустившаяся из своих покоев, Оливия была удивительно к месту грустной и задумчивой, Гизела и еще пара служанок вытирали мокрые глаза. Когда среди зеленой травы вырос могильный холмик, и двое солдат из охраны воткнули туда простой деревянный крест, Рюдигер вдруг ощутил, как прохладная женская ладонь коснулась его щеки. Рядом с ним никого не было, но подняв глаза, он увидел, как с одной из башен замка вспорхнула в небо белая птица.

Ад на земле

Графиня фон Эммерих, жена капитана королевских гвардейцев, стояла на паркете своей роскошной гостиной с листком в руках. По мере того, как она погружалась дальше в письмо мужа, ее красивое лицо становилось растерянным и удивленным. Она настолько увлеклась чтением, что даже не услышала, как к ней подошла свекровь. Одетая, как всегда не по возрасту в смело открытое платье, с безупречной прической, красивая и статная, госпожа Стефания с надеждой заглянула через плечо Клодии в измятый листок, исписанный размашистым неровным почерком.

-Так когда же ждать нашего героя?-сквозь наигранную веселость в голосе Стефании слышалась тревога за сына. Клодия растеряно опустила руку с письмом, янтарные глаза вдруг наполнились слезами:

- Яромир пишет, что не сможет пока приехать домой. Он не покинет Готхейм, пока ничего не узнает о судьбе Римара и Рюга.

Двери приоткрылись, и появивший в них слуга торопливо объявил:

-Госпожа, к вам графиня Забельская и баронесса фон Шлотерштайн!

Не успел он закончить свою речь, как послышался стук каблучков, двери распахнулись настежь, и в комнату попросту ворвались Лиза и Элина. Жена Римара была совсем не похожа на себя. Светлые волосы выбивались из прически, глаза покраснели от бесконечных слез. Лиза в мужском костюме выглядела слегка уставшей, она только что приехала в Златоград верхом в сопровождении Ланы и двух охранников. Но настроены обе были крайне решительно. Клодия взглянула на мрачное лицо своей давней подруги и сунула руку с письмом за спину.

Госпожа Стефания, предчувствуя не слишком приятный разговор, попыталась придти невестке на помощь, предложив гостьям присесть с дороги. Но Элина не слишком вежливо отказалась и тревожно заявила, что последнее письмо она получила больше месяца назад, из Ротенбурга, и несмотря на конец войны, других известий от мужа нет. Лиза подтвердила, что также перестала получать и без того редкие письма. Кроме того, ее и днем и ночью изводила странная тревога, и она, поручив детей свекрови, отправилась в Златоград. Ведь война закончилась, и она могла покинуть родной город, не боясь нарушить данную мужу клятву.

Клодия попыталась изобразить на лице удивление:

-Да ведь и я долго не получала никакой весточки. Мужчины, что с них взять. Не слишком-то они любят бумагу и чернила!А может письма просто затерялись в пути...-продолжала на ходу импровизировать она. Но Элина заглянула ей за спину:

-А что это там ты прячешь , милая подруга?

Больше скрывать не имело смысла, Клодия молча протянула скомканный листок подругам, и они, едва не разорвав его на две части, принялись разбирать не слишком понятный почерк Яромира. Дочитав до конца, обе глубоко вздохнули, чтобы унять рвущиеся наружу рыдания. Лиза решительно заявила:

-Я еду туда. Ни за что не поверю, что с ними случилось что-то плохое, это какое-то глупое недоразумение!

Элина взяла ее за руку:

-И я с тобой!Даже не думай меня отговаривать!-на нежном, словно фарфоровом, личике

Застыла суровая решимость, и Лиза, немного подумав, согласно кивнула. Клодия обняла их за плечи:

-Я ни за что не отпущу вас одних. Кроме того, ужасно хочется посмотреть, будет ли Яромир рад моему нежданному появлению!

Госпожа Стефания наконец обрела дар речи:

-Но милые мои, вы же женщины!Что вам там делать, чем вы сможете помочь?

Клодия тряхнула непокорной гривой каштановых кудрей, и янтарные глаза вдруг на мгновение стали почти желтыми, в ее движениях проскользнуло что-то звериное:

-Могу заверить, что не всякая женщина беззащитна!

Стефания неожиданно сдалась. Пусть едет, она уж точно не даст ее мальчика в обиду.

-Отправляйся с Богом, с Марком будет все в порядке. Ты только подробно расскажи, как кормить, сколько гулять. Я уж не подведу!

Лиза недоверчиво взглянула на такую легкомысленную с виду Стефанию, но Клодия улыбнулась:

-Она справится, Марк свою бабушку просто обожает!

Пара ведер холодной воды с размаху обрушилась на голову заключенного. Не слишком надеясь на волшебную силу живительной влаги, боец особого отряда от всей души наподдал связанному пленнику сапогом в живот. Вампир с трудом открыл глаза и тут же крепко зажмурился. Окна выходили на солнечную сторону, сейчас был полдень, и солнце, усиленное еще парой дорогих зеркал, било ему прямо в глаза. После беспросветного мрака камеры, где не было ни одного окошка, глаза резануло болью, сразу потекли слезы.

Окованный железом носок сапога снова врезался ему в живот:

-Не слишком ли ты торопишься плакать, выродок?Ты зачем-то нужен господину епископу Альбрехту, я должен убедиться, что ты не повредился рассудком. Удары по голове да еще пару хороших глотков сонного зелья не всякий выдержит, но вы же, гады, живучие!

Парень явно наслаждался своей властью. В отряд он попал совсем недавно, настоящего вампира он видел впервые, и надо сказать, особого впечатления пленник на него не произвел. Нелюдь совсем по-человечески старался защититься от ударов, сжимаясь в клубок и выставляя вперед скованные цепью руки. Он даже ни разу не попытался пустить в ход свои острые клыки. Его мучитель с презрением плюнул и еще раз пнул свою жертву.

Все произошло слишком быстро, он даже не понял, как очутился на полу с разбитым в кровь носом, на шею была накинута цепь, сковавшая руки пленника. Вампир рывком поднял его на ноги, слегка стянув цепь, словно удавку. Он наклонился к к незадачливому охраннику и почти ласково прошептал:

-Если еще хочешь пожить, то веди себя тихо, кстати вынужден заметить, что твоя кровь отвратительно воняет!

Искать ключи было бесполезно, и оглушив тюремщика, Рюдигер разоружил его, позаимствовав неплохой нож и короткий меч. Сжимая меч двумя руками, он осторожно выскользнул в длинный коридор, где было подозрительно тихо и пусто. Цепи на запястьях мешали держать оружие и тревожно позванивали, он молил Бога, чтобы это брякание не привлекло других стражников.

Он помнил их смелую вылазку в ночной город. Стены, за которыми скрывалось мрачное здание Инквизиции, были высокими и прочными, наверняка тут куча охранников. К штурму такой крепости надо было серьезно подготовиться. По крайней мере его и Римара тут явно недостаточно. Когда они уже отъехали на довольно приличное расстояние, их встретил вооруженный отряд. Короткая, но жестокая схватка на темной улице, наброшенная на него откуда-то сверху сеть, которую не брало лезвие меча, несколько ударов по голове, больше он ничего не помнил. Во рту остался отвратительный привкус какого-то зелья, виски сверлила тупая боль. Судьба жестоко подшутила над ним, и он попал в руки того самого Альбрехта, о тайных делах которого старался разузнать.