Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

Работорговец выглядел довольным. Он откинулся на спинку стула и проговорил миролюбиво:

― А наместник нашёл себе толкового супруга. Я бы и сам от такого не отказался, жаль, вы уже заняты, ― он улыбнулся собственной нелепой шутке.

Растянув губы в нарочитой улыбке, я забрала акт о передаче из его вытянутой руки.

― В этот раз вы будете путешествовать с комфортом, чёрный рыцарь, ― заметил Вайлин Рас, вставая, и даже (о какой шок!) поклонился мне перед уходом.

Как же быстро он позабыл и предательстве Сабина и о пропавшей, явно неспроста, учётной книге. Он вполне мог догадаться, что и остальные мои знакомые из неизведанных земель. Но в таком малом количестве мы не представляли угрозы для целой Предвечной Империи или для ремесла работорговца. Мечты о грядущем богатстве и том, что именно он, Вайлин Рас, своими усилиями обеспечит победу над Республикой Завета, давнишним врагом Империи, ослепили его рассудок.

Взяв ключ, оставленный дозорным, я расстегнула кандалы Арчи.

― Если даже после этого Малка продолжит на тебя ворчать, я очень удивлюсь.

― Она будет, просто найдёт иной повод, ― улыбаясь, он попытался подняться, но ноги тряслись как тонкие деревья в ветренную погоду. ― Не помню, когда в последний раз ел.

Я подставила плечо:

― Мы это поправим.

Кое-как дотащив Арчи в «Безголовую курицу», столкнулась там с Адигорой. Она быстро распорядилась о горячей ванне для израненного Арчи и помогла намазать целебной мазью и перевязать раны. Хорошенько накормив его уложили в постель, которая прежде находилась в полном распоряжении Мола. Тот выглядел неприятно удивлённым, заметив клеймо на стопе нового постояльца.

― Я должен спать с ним на одной кровати? ― поинтересовался Мол с ноткой возмущения в голосе.

― Можешь спать на полу на соломенном матрасе, как и Горбун, ― ответила на это Адигора.

Мол скорчил недовольную физиономию и упрямо занял краешек кровати, обняв коленки, подозрительно поглядывал в сторону провалившегося в сон Арчи.

― Значит, он спас Соль, ― проговорила Адигора, услышав всю историю из моих уст. ― А ты выдала нас работорговцу.

― Ни он, ни другие не видят в нас угрозы, попросту не воспринимают всерьёз, ― я, наконец, немного расслабилась, когда люди, представлявшие опасность, оказались подальше. ― Однажды они заплатят за эту ошибку. Жаль только, что охотника за рабами я упустила.

― Как ты умудряешься сохранять уверенность при таком шатком плане?

― Это лучше, чем переживать понапрасну.

― А что же красный рыцарь? Когда он узнает...

― Ему это безразлично. Ни мои чувства, ни мой дом, ни семья, ни друзья не волнуют его. Ари Зель ни разу не спросил о моём прошлом. Я нужна ему лишь затем, чтобы закупорить дыру в сердце и ощущать хоть какую-то безопасность при полностью разрушенной оболочке его души. Он не пригласил никого из императорской семьи на торжество, кроме праведника, но тот и так участвует в церемонии. Говорит, что этот день только наш. Пф... ― скрестила руки на груди. ― Просто не хочет, чтобы ему помешали.

― Мы так долго притворялись, лишь затем, чтобы разрушить все маски в нужный час?

Я ободряюще улыбнулась Адигоре:

― Мы не знали, что нас ожидало, а они не ведали, кто мы такие. И до сих пор не имеют ни малейшего о том представления.

После этого происшествия дни текли обыкновенной чередой, а я старалась как можно чаще наведываться к Арчи. Он окреп быстрее, чем ожидалось, и синяки постепенно сходили. Начав меньше спать, больше бодрствовать, узнал о Моле и его истории с Ром. Часто я заставала его за беседами с новым приятелем, терявшим с каждым новым усвоенным уроком прежнюю радость жизни. Стоило прийти к Арчи, как Мол садился на старое кресло и буравил меня долгим мрачным взглядом, словно выискивая ответы на собственную искалеченную жизнь.

Так настало утро торжественного события. Покидая казармы и направляясь в особняк наместника, я совсем не нервничала. Летнее солнце на чистом голубом небе служило благоприятным предвестником, так сказал Ари Зель, пока я отмокала в ванной, чтобы быть причёсанной и надушенной сразу после. Костюм сшитый умелыми руками портного полумужа действительно впечатлял. Хотелось бы мне взять у него пару уроков, жаль, что не суждено.

Шёлк и бархат бережно облегали тело, полупрозрачные рукава фонарики сужались на запястьях, обхватывая тонкие руки. Высокие парчовые сапожки украшала золотистая вышивка с изображением солнц. Сверху полагалась узкая чёрная шёлковая накидка с завязками по бокам. Сам наряд молочно-белый. В нём действительно было приятно находится.

Волосы едва успели отрасти до плеч и мне надели на голову ткань повторяющую цвет волос, она спадала аж до самого пояса и закреплялась на макушке драгоценной тиарой.

Тщательные приготовления заняли половину дня. И я оказалась готова прямо к самой церемонии. Спустившись в холл на первый этаж, встретила там Ари Зеля. Он был роскошен. Его костюм вторил моему, различаясь лишь в цвете накидки, она была красной. Изумрудные волосы принца распустили, тоже украсив тиарой, но в этом случае не пришлось искусственно создавать иллюзию длины.

Красный рыцарь встретил меня с мягкой солнечной улыбкой. Мы выбрались наружу и оседлали парочку белых скакунов с золотистыми же стременами. Полагалось проехаться по улицам города на радость праздной толпе до самых дверей церкви.

Поразительно, как преобразился Аризель. Всё, что только можно было украсить, украсили свежими цветами и разноцветными лентами. Там и тут стояли ещё непочатые бочки с вином. Играл уличный оркестр, прибавляя веселья простому народу.

Я махала, согласно долгу, а, ощутив, как начинает ныть запястье, заменила руку. Но воздержалась от улыбок, довольно было лучащейся физиономии принца. Он буквально сиял, вызывая в моём сердце лёгкий укол сожаления от неизбежного для всех нас исхода. Вайлин Рас так и не рассказал наместнику обо мне, наверное, решил оставить на потом просто на всякий случай, чтобы ничто не помешало заключению супружества. Боялся, что я передумаю ему помогать.

Достигнув широко распахнутых дверей церкви, мы оставили по-праздничному одетых коней. В самом здании были убраны стулья, а церковники выстроились в ровные ряды по бокам, протяжно пели что-то торжественное на непонятном мне языке. Праведник занял место гигантской чаши. В своём священном облачении и в бархатных перчатках, он смотрел строго перед собой. И едва поднял взгляд, стоило нам подойти и встать прямо перед ним. Заговорил формальным тоном:

― Сегодня я соединяю неразрывными узами две жизни и две души. В этот знаменательный божественный день, я вручаю вас друг другу. Протяните руки ладонями вверх, пожалуйста.