Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

― О-о-о...

Но Адигора не спешила сменять гнев на милость, не часто увидишь её вышедшей из себя. Пугающее зрелище.

― Здорово повеселилась этой ночью с наместником, Васха?

― Пф... как будто тебе действительно есть дело до моих ночей.

Мы остановились друг напротив друга, скрестив взгляды словно мечи, полные до краёв обидой и не нашедшим выхода раздражением. Адигоре не нравилось находится в моей тени, пусть это и была всего лишь условность имперской иерархии, но помимо этого я ещё отвечала за исполнения плана по освобождению женщин и решала большинство неожиданно возникающих проблем. Читай больше книг на Книгочей.нет Стражница же, привыкшая руководить, была скорее на подхвате. Меня же выводило её самодовольство и уверенность в собственной неотразимости, раз уж она считала жительницу Быстроречья недостойной её. Может я и мала ростом и не предел всех женских мечтаний, но обладала массой других достоинств. Пора бы их уже заметить, Адигора.

Наверное, из этого столкновения мог выйти толк, если бы мы облекли собственные чувства в слова. Но этого не произошло. А в возникшее напряжение ворвалась Малка:

― Понять бы ещё хоть строчку, ― она с шумом листала какую-то толстую, потрёпанную, а местами и вовсе пожелтевшую тетрадь.

― Ты стащила учётную книгу, ― поразилась я, вдруг забыв о чём только что думала.

― Не стащила, а взяла заработанное. К тому же он сам оставил её лежать на той бочке, когда вырвал из рук Адигоры. Но почерк просто отвратительный.

Мы с Адигорой склонились над тетрадкой. Я могла разобрать лишь отдельные буквы и цифры, которые в Империи тоже писались совсем иначе, чем у нас.

― Без Арчи не разобраться, ― вздохнула я.

― В любом случае ей уже пора покинуть город и вернуться к Соль, пока работорговец не хватился пропажи, ― прибавила Адигора.

― Забегу в «Безголовую курицу» за сумкой с провиантом и в дорогу, ― отделившись от нас, Малка побежала быстрее и, прежде чем совсем исчезнуть вдалеке, махнула на прощание рукой.

Помахав в ответ, я огляделась по сторонам в поисках сумеречного барса, но он как сквозь землю провалился. И зачем только бросился помогать? Это едва не стоило Сабину жизни.

Мы остановились у церкви, повернувшись к сияющим новизной кораблям.

― Времени всё меньше, ― отметила Адигора. ― Как твои дела с наместником?

― Сложная он личность. Сложнее, чем я думала.

― И это проблема?

― Пока не знаю.

Она посмотрела на меня. И этот взгляд с немым укором так и говорил «вечно с тобой так». Но что поделать, если не все вещи очевидны в первые секунды? Часто умение адаптироваться и реагировать на внезапные перемены гораздо полезней продуманных шагов и чётких планов.

― Хочешь зайти помолиться? ― предложила я, кивая в сторону церкви.

Адигора не удостоила меня ответом, отвернувшись, ушла следом за исчезнувшей Малкой.

Двери здания церкви были широко распахнуты, и мне оставалось лишь переступить его порог. На прежде пустующих стульях, установленных полукругом, сидели незнакомые мне полумужи, сомкнув ладони в безмолвной молитве. На дне огромной чаши сверкала кровь, около двух кубков, наполненных до краёв, не больше. А по бокам от неё расположились подобно статуям церковники в алых балахонах до самого пола. Они почти не шевелились и, казалось, не дышали.

Мой вчерашний наряд был достаточно красноречив, чтобы разозлить праведника, и может тогда он о чём-нибудь проговориться с досады. Стоило попытать удачу, пока Предки сегодня улыбались мне.

Пройдя вглубь церкви, я тихонько опустилась на один из стульев. И только сейчас заметила, что из металлической чаши с кровью исходил вибрирующий протяжный звук, заполнявший всё помещение, слишком тихий, чтобы наскучить, но пронизывающий буквально насквозь.

Откуда-то слева прошаркал человек. Он шёл с низко опущенной головой, выглядел как обычный прихожанин. У него за спиной я заметила деревянную кабинку с тяжёлой плотной тканью, закрывающей вход. Наверное, там исповедовались в грехах самому праведнику. Не ведала, что именно считалось в Империи грехом, да и в Светлом крае такого понятия даже не существовало, но я неспешно подошла к кабинке и залезла внутрь, сев на дощечку, прибитую к стене и служившую тут табуретом.

― Око Господне да узрит, ― послышался благоговейный голос праведника, из-за наполовину сетчатой перегородки можно было разглядеть лишь слабые очертания фигуры Шина. Он сидел буквально напротив, но глядел строго перед собой, лицо укрывала густая тень от капюшона. ― Покайся в своих грехах, смертный, дабы очистить душу и уменьшить груз на твоих плечах.

― А что если на моей душе не лежит греха, который бы пришлось замаливать?

Мигом распознав голос, Шин повернулся и посмотрел сквозь сетку. Мой бело-чёрный мундир ярко выделялся в полумраке кабинки. Жаль, что не могла видеть выражения лица праведника в эту минуту, но он медлил с ответом. Тогда я произнесла:

― Почему бы не поговорить о грехах самого Императора? Кому он исповедуется?

― Святому Посреднику, ― сдержанно и суховато откликнулся Шин.

― Чудовищно, что растлитель детей занимает трон.

― Он рассказал тебе... ― пробормотал принц, словно не веря ушам.

― И не только об этом. Если честно, я пришёл, чтобы попросить вас перестать домогаться Ари. Он к вам равнодушен, так зачем постоянно теребить старые раны, непрестанно причиняя боль? Оставьте всё как есть.

Я говорила нарочито требовательно, жёстко и буквально ощущала, как праведника за перегородкой трясло. Но он продолжал держаться из-за прихожан, не желая выставить себя перед ними в худшем свете. Отчасти было весело так его злить.

― Ты играешь с огнём, ― заявил Шин с ноткой угрозы. ― Забыл с кем имеешь дело? Я кровопускатель, а ты всего лишь человек. Не тебе ставить мне условия и выдвигать требования.

― Какие дерзкие речи. Если бы действительно могли, вы бы давно уже что-нибудь сделали. Так или иначе повторять не буду. Держитесь подальше от Ари.

Собравшись выскочить из кабинки, я ощутила мёртвую хватку, сжавшуюся на моём запястье. Под сетчатой перегородкой располагалась раздвижная панель, и сейчас там зияла дыра, достаточная, чтобы просунуть руку.

― Просто дикость спать с островитянами, ― начал он беспощадно, ― но Императору это кажется не такой уж и плохой идеей, до тех пор, пока вы способны выносить и наших детей. Вскоре это превратится в ваше единственное предназначение.

Сказав это, Шин отпустил. Теперь он ощущал удовлетворение, думая, будто кольнул меня ещё больнее, чем я его, не осознавая, кто здесь победил. Впрочем, в будущем праведник непременно пожалеет о своём длинном языке.

А я уже спешно покидала церковь, на ходу обдумывая услышанное. Вскоре? Да не так уж и скоро. Если бы хотели, имперцы давно бы просто обратили островитянок в рабынь. Но им нужно было послушание и желательно добровольный выбор жительниц порабощённой страны. Условно добровольный, разумеется. Главное, чтобы островитянки в это верили. В изменчивом мире нельзя выжить исключительно одними только войнами. Императору не отказать в уме. Его план выглядел долгосрочным и от того ещё более хитроумным. Разве можно было упустить шанс возвысить мужчину как творенье божье, когда на свете вдруг объявился кто-то намного более низменный и худший, богомерзкий недомуж? Однако имперцы все ещё брезговали к ним прикасаться. Надолго ли? Пара поколений минет точно. Но если рынок наводнят рабы, добытые в Светлом крае, это явно ускорит процесс. Конечно, ещё оставался открытым вопрос относительно так называемого Источника Жизни, о котором мне до сих пор ничего не было известно.