Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

Я вздохнул:

― Может и так, но без меча ничего бы не вышло. Потому я и хочу его назвать. Как, например, обычно придумывают имена детям?

― Хм, тебя назвали в честь восхода, потому что ты родилась на восходе солнца, ― ответила Новжа. ― А моё имя ― это воплощение того, чем я являюсь: новой жизнью. ― она повернулась к обменщице. ― У тебя такое имя замысловатое, что оно означает?

― В разгар лета ― Вралета. Родилась я летом. Если задуматься, то у этой штуковины есть своя история.

― Уничтожитель медведей или спаситель детей? ― подхватила идею Новжа. ― Или смертельное продолжение руки её хозяйки?

Я взглянул на меч, чьё лезвие отражало яркое солнце. Одно из колёс наткнулось на камень, повозку тряхнуло. В ушах зазвучал ясный как этот день шёпот матери: «сынок, милый...»

― Велимир, ― проговорил я, напрасно стараясь ухватиться за быстро ускользающее воспоминание. Ком застрял в горле.

― Это значит... ― озадачилась Новжа.

― Великий мир, ― догадалась Вралета, рассмеявшись чему-то своему. Смех её был подобен скрипу давно несмазанных дверных петель.

Спрятав меч обратно в ножны, я направил взгляд вдаль. В блестящей стали Велимира отражалось только лицо Васхи. Пора бы мне уже привыкнуть, что теперь это и моё лицо, как и её воспоминания теперь и мои воспоминания. Но всё ещё было трудно перестать думать о ней как о другом человеке.

Повозка ехала не торопясь, чтобы не опрокинуть своё содержимое, в основном яблочный сидр, потому что он, как заверила Вралета, очень ценился всеми жительницами Безбрежных равнин. В самом Быстроречье этот напиток употребляли не так часто и производили в основном для обмена, собирая яблоки с фруктовых деревьев Сада Древних.

Когда Вралета стала клевать носом, я предложил поменяться с ней местами. Сперва обменщица окинула меня крайне недоверчивым взглядом, прищурив один глаз для пущего эффекта. Бояться ей было нечего, я и прежде управлял повозкой, помогая отцу, но ей это объяснить, конечно, не мог, потому пришлось изображать внимательную и старательную ученицу.

― А у тебя здорово выходит, ― признала Вралета, занимая место напротив Новжи и заполняя трубку табаком.

― У Васхи просто масса талантов, ― отозвалась Новжа с гордостью. ― Она всегда стремиться попробовать что-то новое. В детстве взахлёб готовила, придумывая всё новые и новые блюда. Она создала печёные сладкие кружки ― печенья, так мы их назвали. Потом перешла на шитьё и сотворила широкие просторные сарафаны, правда, они не слишком прижились. Теперь же Васха защитила девочку мечом, который сама придумала.

Я следил за дорогой, на которой в общем-то ничего не происходило. В самом деле до находчивой и полной идей Васхи мне было как отсюда до луны, но подруга не спешила замолкать. Вралета же слушала, не прерывая, и пускала в небо дымные колечки. Так мы и ехали, пока солнце не закатилось и не пришлось устроить привал у костра.

Перед сном я потратил немного времени на тренировку. Начав ловить на себе немного напряжённые и настороженные взгляды попутчиц, отошёл чуть дальше, оказавшись на краю дикого кукурузного поля. Я стал отсекать растения, початки взрывались под натиском Велимира, раскидывая повсюду жёлтые семена. Когда тьма окончательно сгустилась, донёсся волчий вой с другой стороны поля. Взбудоражившееся сердце предвкушало встречу с очередным яростным зверем, но Новжа быстро нашла меня и потащила обратно к остывающему костру.

― А дикие звери точно не сожрут нас, пока мы спим? ― поинтересовалась подруга с нервной усмешкой, устраиваясь на соломенной подстилке.

― Ни в чём нельзя быть уверенной, ― беззаботно откликнулась Вралета, потягиваясь. ― Но твоя подруга обязательно справится с парой-тройкой волчиц, если те нагрянут, я права?

Не видя выражения лица Вралеты в темноте, мне было трудно понять шутила она или говорила всерьёз. Возможно ей, как и большинству, верилось с трудом, что я смог завалить целого медведя, не получив при этом ни единой царапины. И всё списывалось на волю случая, мои способности же оказывались как будто ни при чём.

Несмотря на тревоги Новжи и практически несмолкающий волчий вой, по нашу душу так никто и не явился.

― Дикие звери избегают встреч с людьми, ― объяснила позже Вралета. ― Лишь однажды мой путь преградил дохлый олень в окружении хищниц. Набравшись смелости и хорошенько покурив, я объехала их. Волчицы посмотрели в мою сторону, принюхались к ветру, но не стали рычать или преследовать. У них не было причин меня бояться или думать, что я отниму их добычу. Но на звериные территории лучше не соваться.

Я поразился такой беспечности. Ездить в одиночку и без оружия. Сколько лет она этим занималась, и ни единого нападения, разве такое возможно? Новжа посмотрела на меня многозначительно, припоминая тем самым наш разговор о грядущих неизбежных недругах. Но что в таком случае привело медведя в Быстроречье, ведь он имел хорошее место для кормёжки и даже подкармливался собирательницами? Рок не иначе.

На третий день нашего путешествия, Сигарка захромала. Остановив повозку и спрыгнув на землю, Вралета поспешила проверить лошадь.

― Подкова отлетела, ― сообщила она, распрягая Сигарку. ― Придётся изменить планы и заехать в ближайшее поселение, чтобы заменить её.

― И как называется это поселение? ― поинтересовалась Новжа.

― Так и называется Подкова. Васха, садись пока на моё место, не хочу оставлять Сигарку одну.

Я кивнул:

― Хорошо.

Вралета шагала впереди вместе с лошадкой, я направлял телегу следом. На появившейся на пути развилке мы повернули направо. Пейзаж не изменился. А наша проводница начала напевать какую-то песню. Из-за стука копыт о землю и свиста порывистого ветра, мне было трудно разобрать слова, но, если судить по мелодии, это было что-то весёлое.

Солнце успело поменять своё местоположение на лазурных небесах, а я погрузился в тихую полудрёму, как вдруг телега покачнулась от резкого движения Новжи, вскочившей на ноги. Пробуждённый я обернулся, чтобы взглянуть на подругу. Она стояла во весь рост с полуоткрытым ртом и указывала пальцем слева от нашей телеги. Я повернул голову в эту сторону, поражённо выдохнув.

Табун разноцветных словно радуга лошадей проносился вдалеке в окружении, гнавших их, всадниц с широкополыми шляпами на головах. Если бы ветер имел форму, то он бы непременно стал лошадью. Сила и грациозность гармонично соединились в этих ни на кого непохожих существах. Я так засмотрелся на них, что едва не заехал в колючие кусты, Вралета вовремя меня окликнула.

― Полюбились? ― улыбнулась она, говоря о лошадях, от которых я уже отвернулся. ― Может и себе одну хочешь?

Я давно не ездил верхом и теперь сомневался, что смогу справиться с чем-то столь необузданным и потому ничего не ответил. Но путешествовать верхом в любом случае приятней, чем на скрипучей телеге.