Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

Тут вперёд выступила Новжа, бывшая почти одного роста с Адигорой, и произнесла холодно, нажимая на каждое слово:

― Мы присутствовали на Собрании Девяти, а Васха лично ездила в Ракушку и привезла оттуда шпиона, присланного убийцами.

Адигора удивлённо вздёрнула брови и посмотрела в мою сторону долгим и задумчивым взглядом.

― Могу ли я взглянуть на этого шпиона? ― с милой снисходительной улыбкой попросила она.

Новжа прикусила язык, слишком поздно она поняла, что сболтнула лишнего. А я заметил, что Адигора относилась ко мне по-прежнему, как к маленькой несмышлёной девчушке. Хотя она была старше лишь на одну зиму, все сверстницы равнялись на неё, восхищались и мечтали стать ей ровней. Я не был исключением из этого правила, разве что мне одному хватило глупости признаться в любви такой потрясающей девочке. А ныне потрясающей женщине.

Но я больше не девочка-подросток, которой легко вскружить голову, и не потерплю снисходительного отношения даже от Адигоры.

― Можно, но он находится под моей защитой, ― откликнулся я, беря себя в руки.

― Защитой? ― ещё больше удивилась Адигора.

― Никак от нас собралась этого сучёныша защищать, ― процедила с жутковатой на вид усмешкой незнакомка, спустившаяся с гор.

Я перевёл на неё взгляд. Крепко сколоченная, с мускулистыми ногами и руками, она кривила губы, демонстрируя отсутствие верхнего переднего резца с левой стороны челюсти. Тёмные короткие волосы совсем спутались. Едва приметные брови и редкие ресницы терялись на фоне орлиного носа и становились совсем незаметными.

― Ты сказала сучёныша, ― обратился я к незнакомке. ― Значит и о мужчинах вас тоже уже известили.

Глаза женщины расширились, и усмешка её стала ещё шире.

― Стоит представить вас, ― перетянула внимание на себя Адигора. ― Васха, это мои соратницы: Па́две и Ром.

Вторая, что и оказалась Ром, обернулась, услышав своё имя, и коротко кивнула. Крепкого телосложения с умиротворённым выражением лица, сидящей у пруда и кормящей рыбок, женщины, она разительно отличалась от той, которую назвали Падве. Волосы цвета влажной почвы аккуратно зачёсаны на бок. А у её левого уха, оканчивающегося острым углом, полностью отсутствовала мочка.

И тут мой взгляд опустился на блестящие металлические круги, пристёгнутые к кожаным поясам «горных козочек». Острые лезвия скрыты меховым мешочком, так что и за оружие сразу не примешь, но, пусть я раньше подобного не встречал, нутром чуял о его истинном предназначении.

― Шпион, ― поторопила меня Адигора мягко.

Не видя смысла в оттягивании неизбежного, я направился обратно в «Развесёлую путницу». Димбо там больше не завтракала, как и Снежка. Владелица таверны оставила табличку на столе «отошла за продуктами». И, словно на радость самым коварным из Предков, Арчи один-одинёшенька пристроился в самом тёмном углу и ковырял деревянной вилкой в омлете.

― Арчи! ― окликнул я.

Он поднял голову и как-то весь съёжился, заметив трёх незнакомок. Неудивительно, дружелюбие по отношению к нему они проявлять не собирались.

― Почему он не связан? ― поразилась Адигора. ― Почему получает неположенные ему блага, а не...

― Подыхает от жажды и голода, ― закончила Падве, тяжело опускаясь на стул рядом с Арчи и впиваясь в него злобным взглядом.

― Согласна, что среди женщин ему не место, ― поддержала подруг спокойная Ром.

― Он был рабом без права избирать собственную судьбу и лишь делал, что велят. С таким же успехом ты можешь винить во всех злодеяниях штуку, висящую у тебя на поясе, ― заметил я веско.

Адигора мимолётным движением коснулась своего оружия.

― Мы ― стражницы Эха, ― пояснила она. ― И себе подобным вреда не причиняем. Наша служба почётна и важна для выживания Эха.

Новжа демонстративно закатила глаза:

― Кто бы сомневалась? Разве восхитительная Адигора может заниматься чем-то постыдным?

Этот выпад тоже остался без внимания Адигоры. Она пересекла таверну и села напротив окаменевшего от напряжения Арчи. Но я поспешил встать у него за спиной, положив руку на обтянутое гладкой тканью плечо. Под весом моей кисти Арчи немного расслабился.

― Чего хотят разорившие Ракушку мужчины? ― прямо спросила Адигора, сделавшая вид, что не заметила моего участия в судьбе потенциального врага.

― Безграничной власти и новых рабов, я полагаю, ― ответил Арчи как всегда отрешённо, когда речь заходила об Империи.

Адигора посмотрела на меня:

― Вы так легко доверились, а ведь он может до сих пор шпионить, лишь играя роль сломленного человека.

― Не заблуждайся, думая, что мне это не приходило в голову, ― ответил я жёстче, чем хотел. ― Он не шпион, больше нет. А, знаешь, почему? У нас нет армий, о которых можно рассказывать. Только стражницы Эха, отсиживающиеся в горах, пока нам здесь приходится разгребать горы трупов и думать, что делать со всем этим дальше.

В таверне повисла до предела натянутая, как тетива лука, тишина, разорванная острым лезвием неизвестного мне оружия, воткнувшегося в до этого безупречный стол.

― А, ну, повтори, что ты там вякнула? ― Падве покраснела от негодования. ― Вы, изнеженные лесные цветочки, полевые мышки и радужные рыбки ни хрена не знаете о настоящих испытаниях и бессмысленных утратах. Прыгаете себе с белочками и лошадками и думаете, будто всё знаете о жизни, ― она смачно плюнула на пол. ― Может статься, вы получили то, что заслужили.

― Хватит, Падве, ― холодно оборвала её Адигора.

Падве вытащила лезвие из столешницы и отошла к стойке, выискивая чем бы промочить глотку.

― Думаю, Новжа, тебе пора записывать прозвища, которые нам всем дают, ― заметил я саркастично.

Подруга тактично сдержала усмешку.

― И что же ты собралась со всем этим делать, Васха? ― теперь Адигора обращалась исключительно ко мне.

― Собрать отряд, построить лодку и отправится на другой берег Несмолкающего моря за пленницами.

― Смелый план, ― невольно восхитилась Ром, уютно устроившаяся у раскрытого окна с флягой в руке.

― Безрассудный и глупый для тех, кто понятия не имеет о настоящих сражениях, ― ответила на замечание своей подруги Адигора.

― Васха умеет сражаться! ― страстно возразила Новжа. ― Она победила медведя, напавшего на Быстроречье. И если бы не она погибла бы девочка, погибли бы многие от лап разъярённого зверя.

Адигора откинулась на спинку стула, положив ладонь на столешницу:

― Васха, которую я запомнила, не справилась бы и с крысой, утаскивающей запасы на зиму из дырявых мешков, не то что с бешеным медведем. Ты же презирала насилие.

― Зато ты совсем не изменилась, Адигора, ― отозвался я.

― Ничего у них не получится, ― сказала Падве, залпом осушила кружку и с громким стуком поставила её на стойку, вытерев губы тыльной стороной ладони. ― Идёмте, пусть детишки играются, коль им делать больше не хрен.