Пол Андерсон - Операция «Хаос». Операция «Луна»

Я наклонился, поцеловал ее так нежно, как только мог.

— Эй, ты… — прошептала она. — Как ты себя чувствуешь?

— единственное, что пришло мне в голову, так этот дурацкий вопрос.

— Прекрасно, — она рассмеялась, а потом принялась меня рассматривать. — Но ты выглядишь так, будто вся эта чушь имеет под собой основания.

Действительно, многие акушеры, когда рождается ребенок, укладывают отца в постель. Но наш врач следовал наиболее распространенному заявлению, что максимум симпатической помощи жене я оказываю, когда потею в приемной. за последние месяцы я с таким остервенением учил все, относящееся к этому вопросу, что стал чуть ли не специалистом. Первые роды для такой высокой и тонкой женщины, как Джинни, должны быть трудными. Она восприняла это со своим обычным хладнокровием. В предсказании обратила внимание не только на то место, где руны указывали пол ребенка. Ибо только зная его, мы не опростоволосимся с выбором имени.

— Как тебе понравилась наша дочь? — спросила она.

— Она великолепна.

— Лжец, — она тихо рассмеялась. — Еще не было мужчины на свете, не ужаснувшегося, когда ему сказали, что теперь он должен именоваться отцом сморщенного комка красной плоти, ее рука потянулась к моей. — Но она еще станет красивой, Стив. Она такая беспомощная. Для нас она самая прекрасная на свете.

Я сказал себе, что не стоит орать прямо здесь, где в палате полно матерей. спасла меня своим вскриком нянька:

— Я думаю, вам лучше пока оставить вашу жену в покое, мистер Матучек. И доктор Акман предпочел бы, чтобы свидание закончилось. Ему пора идти домой…

Он ждал меня в помещении записи имени новорожденных. Я вошел, звуконепроницаемая дверь захлопнулась, и нянька запечатала ее, оттиснув на воске Звезду Давида. Это была современная больница, здесь применялись все меры предосторожности.

Томас Акман был седой, угловатый человек шести футов росту. Он напоминал скалу. у него были свободные манеры. было видно, что он несколько устал. Я заметил, что под украшенным знаками Зодиака халате медика, на нем были одеты белые парусиновые брюки и рубашка без галстука. Это не считая амулета конечно.

Мы пожали руки друг другу.

— Все идет хорошо, — заверил он. — Получены результаты лабораторных анализов. Как вы понимаете, поскольку в роду матери не было человеко-зверей, ваши дети не станут прирожденными волками-оборотнями. Но, так как девочка унаследовала от вас комплекс рецессивных генов, она будет легко поддаваться заклинаниям трансформации. Это определенное преимущество, особенно, если она, подобно матери, изберет профессию волшебницы. Но это означает, что должны быть приняты некоторые предосторожности. По сравнению с другими она будет более подвержена сверхъестественным влияниям.

Я кивнул. Мы с Джинни наверняка неподобающе часто принимали участие во всех нежелательных для нас приключениях.

— Выдайте ее за подходящего человека, — пошутил Акман, — и у вас будут внуки, волки-оборотни.

— Если она окажется похожа на мою старуху, — сказал я, — Боже, помоги тому бедняге, которого мы заставим на ней жениться, — я это говорил, чувствуя себя полнейшим идиотом. — Послушайте, доктор, мы оба устали. Давайте оформим документы новорожденной и покончим с этим…

— Согласен, — он сел за стол.

На пергаменте уже были написаны имена родителей, дата рождения и официальный порядковый номер, под которым ребенок числился среди других новорожденных.

— Как вы решили ее назвать?

— Валерия!

— Что ж, я предполагал, что ваша жена выберет что-то вроде этого. Ее идея, не так ли? А второе имя?

— Э-э… Мэри. Мое решение. В честь моей матери, — я понял, что снова бормочу чушь.

— Хорошая мысль. Если ей не понравится причудливое «Валерия», будет называть себя вторым именем. Хотя подозреваю, что ей понравится.

Он сунул пергамент в машинку, впечатал оставшиеся сведения. Вздохнув, передал документ мне ( при этом просыпал на него пепел из пепельницы). Очень торжественно сложил пополам первичное свидетельство с отпечатками пальцев моей дочери.

— А подлинное имя?

— Викторикс.

— А?

— Это имя всегда нравилось Джинни…

Валерия Викторикс. Последний римский легион в Британии.

Последняя, противостоявшая Хаосу сила, как сказала Джинни в одну из тех редких минут, когда была совершенно серьезна.

Акман пожал плечами:

— Ну, не думаю, чтобы девочка когда-нибудь называла себя так.

— Надеюсь, не назовет никогда.

— Это может быть поводом для чрезвычайных и неблагоприятных событий, — согласился он. — Но, не волнуйтесь. Мне пришлось видеть слишком много молодых мужей, потрясенных крайними возможными отрицательными последствиями. А ведь на самом деле подлинное имя — ни что иное, как разумная предосторожность. нечто вроде прививки.

— Знаю. У моих родителей появилась эта мысль при моем рождении… не то, чтобы кто-то злоумышленно строил нимические козни против обычного мирного гражданина… Но вы сами убедитесь, что жизнь моя была беспокойной и часто подвергалась опасностям. Ритуальные процедуры — небескровное и мало приятное дело, к тому же не всегда надежное.

Медицинская наука — одна из немногих областей, где, допускаю, существует подлинный прогресс.

Акман окунул орлиное перо в сделанные из дубового галла чернила:

— Во имя птицы, олицетворяющей родину, и дерева молнии, — он возвысил голос, — под их Божьей защитой, дитя сего дня, да будет твое подлинное имя, известно на всей Земле лишь твоим родителям, твоему врачу и тебе самой, когда ты достигнешь совершеннолетия — Викторикс. И пусть оно всегда приносит тебе добрую славу и счастье. Амен!

Он вписал имя, присыпал доставленным из Галилеи песком, и снова встал:, — Этот документ я зарегистрирую лично, — и зевнул. — О'кей, это все.

Мы повторно пожали друг другу руки.

— Сожалею, что вам пришлось принимать младенца в такой неурочный час.

— Мы, врачи, ко всему готовы, — ответил он. Сон его оставил. Он пристально взглянул на меня. — Кроме того, я ожидал этого…

— А?

— Я уже слышал кое-что о вас и вашей семье. И кое-что выяснил самостоятельно. Погадал на рунах, Возможно, вы этого не знали, но ребенок был зачат во время зимнего солнцестояния. И совершенно не говоря уже обычной наследственности, результаты гадания показывают еще что-то.

Не могу понять, что. Ноя был совершенно уверен, что она родится именно в эту ночь — потому что, в эту ночь — Великое полнолуние. Я буду наблюдать ее с неослабевающим интересом, мистер Матучек. И советую вам особо оберегать вашу дочь. А теперь — доброй ночи…

В последние три года ничего примечательного у нас не было. Вернее, так бы подумали вы. Но ведь вы как-то отличаетесь от нас. А что касается нас, то это было время, когда перед нами открылся весь мир. И одновременно дрогнула земля под ногами.