Пол Андерсон - Операция «Хаос». Операция «Луна»

Она кивнула. Ее контральто зазвенело металлом.

— Я бы назвала его жутким. Или…

Остального я не понял. Будучи лицензированной ведьмой, Джинни знала множество экзотических наречий. По-моему, это был зунийский.

— Баланс Сил нарушился. Койот вышел на охоту.

— И только ждет удобного часа?

— Конечно. Как всегда.

— Ну ладно.

Я не бравировал. Трикстер — опасный враг и коварный друг. В самом начале он устроил в Твердыне настоящий бардак. Один раз опытная модель летающего крыла растаяла прямо в воздухе. В другой раз, когда в воздух поднялась еще более дорогая экспериментальная модель ковра-самолета, на него набросились полчища моли и прожрали до дыр.

Но, как я выяснил, до смертоубийства дело не дошло — Национальная Астральная Транспортная Организация заинтересовалась данным случаем и обратилась к местным индейцам. Те ответили, что Койот объявил эти места своим ленным владением. И он-де терпеть не может, когда кто-то нарушает границы его земель, не говоря уже о том, что кто-то выделывал фигуры высшего пилотажа лучше, чем он сам. Их шаманы, кстати, тоже не были в восторге от всего происходившего.

Потом глава НАТО побеседовал в Вашингтоне с президентом Ламбертом. После бразильского кризиса Ламберт принялся загребать жар чужими руками — это носило гордое название „Проект „Селена“. Тогда, в Рио-де-Жанейро, он бесстрашно заявил бразильцам, что он-де один из них. Да не просто так заявил, а на испанском: „Yo soy un carioca!“ Естественно, если все его юго-западные силы здесь кормятся! И на заседании Конгресса Ламберт встал на рога и так пошел, после чего индейцы сорвали такой куш, который им и не снился, а священники призвали всех известных богов и идолов, чтобы встать грудью за Твердыню…

Я собрался с мыслями. Может, Койота потревожили магические выбросы? Семь или восемь лет назад такое уже было. Моя семья жила здесь только два года.

— И не только его, — уточнила Джинни, — хотя, по-моему, он… разрезвился сверх меры, насколько я успела узнать о подобных штуках. Что-то здесь нечисто.

— Вроде веселых ребят Флинта? — предположил я, порывшись по закоулкам своих скудных познаний, которые при всем желании нельзя было назвать образованием. Не то что у Джинни. Неуспокоенные, но отнюдь не злобные духи едва ли опасны, волноваться нечего. Но Джинни отмела мое предположение.

— Что-то помощнее, и я…

Она заколебалась, прежде чем продолжить, а колебалась она редко.

— Точно не могу сказать, разве что…

Если бы я был в шкуре волка, то вздыбил бы шерсть. У меня мурашки поползли по спине.

— Можешь определить, что это за дрянь?

— Пожалуй. Только мне понадобится магия, а сегодня она запрещена. Зато чуять никто не мешает.

Чуяла она даже получше, чем я.

Джинни встряхнулась. На это всегда стоило посмотреть. Она выпрямилась в седле и медленно расплылась в улыбке.

— А, ничего страшного! Защита поставлена надежно, я бы почуяла подвох. Похоже, просто на презентацию заявилась толпа Существ. Попялиться, как и мы.

Она махнула рукой вниз. Наше помело пошло на посадку. На земле уже припарковались сотни таких же метел, а их всадники спешились и бродили вокруг. Все светилось — земля и магические шары в руках гостей. Они болтали, сплетничали, курили, прикладывались к бутылкам и разглядывали корабль. Здесь были приезжие из Гранта, Галапа, из пуэблос, ферм и ранчо, даже из Альбукерки и Санта-Фе, а то и дальше. Конечно, они могли остаться дома и увидеть все по дальновизору. Но здесь и сейчас творилась история: первый настоящий полет рукотворного коня, который должен отнести людей на вон ту луну.

— Если этим Существам не по вкусу, что мы делаем, так и большинство американцев против, — продолжала Джинни. — В любом случае им, должно быть, любопытно поглазеть на все это. Великолепное шоу!

Она рассмеялась, и мои страхи тотчас же улетучились. Собравшиеся, собственно, особых опасений не внушали. Это вам не идеологи, разглагольствующие о техническом превосходстве Вавилонской башни, не демагоги, вопящие о денежных средствах, затраченных попусту (в то время как их следовало использовать на то, чтобы умасливать избирателей), не высоколобые интеллигенты, надменно поглядывающие на всех, кто не может поддерживать беседу об „Улиссе“ Джеймса Джойса. Нет, это были обычные, нормальные труженики, со своими семьями и детьми, студенты и романтики — и еще несколько представителей разных племен. Все они собрались здесь потому, что их восхитила идея полета к звездам.

И все же толпа получилась изрядная. Я поморщился. Когда подошло время улетать, мы с Джинни никак не могли найти няню — ни за какие деньги. Даже девушка, которая приходила убирать в доме, Одри Беккер, отказалась. Как и ее мамаша. Конечно, можно было бы возложить столь трудное бремя на помощника Джинни, но Свартальф был стар и постоянно задремывал, а Эдгар не внушал особого доверия.

Оставалась Валерия, которая намылилась отправиться на праздник с нами. И ей вовсе не улыбалось остаться и ходить по пятам за Беном и Криссой. В четырнадцать лет жажда приключений обуревает людей со страшной силой, потому Валерия далеко не сразу согласилась остаться дома и посмотреть на взлет корабля по дальновизору. Не очень веселая альтернативка. Мы как могли отблагодарили ее, хотя ни уговоры, ни взятки не заставят детей выполнять возложенные на них обязанности. Впрочем, Валерия истерик устраивать не стала. Это не в ее стиле. И я знал, что она глаз не спустит с малышей. Только не знал, во что это потом выльется.

Наша метла зависла. Через минуту раздался голос: „Можете лететь“, и мы двинулись дальше. Охранное заклятие разрешило нам пролететь внутрь периметра. Раз оно еще работает, дела не так уж плохи. Признаться, сам я уже не чуял потусторонних сил и вскоре позабыл о них. Потом моя жена уверяла, что допустила такую же ошибку, хотя я сомневаюсь, что из ее поля зрения может ускользнуть то, на что она уже успела обратить внимание.

Поскольку мы порядком припозднились, пришлось спешно искать место для парковки. К счастью, мы довольно быстро его нашли, на самом краю стоянки для служебного транспорта. Стоянка оказалась переполненной. Кроме машин обслуживающего персонала, там оказались метлы журналистов, больших шишек и еще бог знает кого, сподобившихся выбить пропуск. Мы с трудом втиснулись между „Кадиллаком“ с тонированными панелями и старенькой „Хондой“ с хвостом из истрепанных, но натуральных прутьев. Едва мы пристроились и спешились, наш „Ягуар“ задергал рукоятью. Фея, заключенная в ней, терпеть не могла близкого соседства. Джинни склонилась к метле, поглаживая вставший дыбом хвост и бормоча что-то утешительное. Метла успокоилась. Мы быстро зашагали по холодным мраморным плитам. Наши подошвы прошлепали по Лебедю, Дракону и растущему месяцу.